Агата Колобанова - Не оглядывайся назад!

© Агата Витальевна Колобанова, 2020

ISBN 978-5-0053-0439-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Она не знала, сколько идет. Она не знала, куда идет. Главное – она уходила из места, которое навсегда стало ужасным.

Еще недавно она любила. Любила Хозяина Вову.

«Алька, ко мне!» – подзывал он, и она, виляя пушистым хвостом от счастья, бежала на зов самого лучшего голоса в мире.

Теперь, заслышав его, соберет силы и побежит прочь. Прочь от того чудовища, в которое превратился Вова.

Она любила своих детей. Утром они еще были. Хорошие, крепкие, рослые. Она прятала их первое время, пока не начали бегать сами. Потому, что, когда щенки рождались, Вова забирал их и складывал в ведро. И больше Алька своих детей не видела.

А те, что окрепли, могли жить вместе с ней. Вова постепенно раздавал их другим людям. Некоторых – соседям. И так они и жили неподалеку.

Но на этот раз все было не так.

«Смотри, какие красивые на этот раз получились!» – гордо сказала Алька, подводя весь выводок к хозяину.

Она знала – будет недоволен. Почему-то он всегда недоволен, когда она приводит новых щенят.

Но того, что произошло, не ожидала.

Вова не просто был недоволен. Он кричал. Он топал ногами.

Надо было бежать. Бежать сразу, как только, когда Вова стал странным. Но Алька не догадалась.

Она спряталась, спряталась в свою конуру, и щенки спрятались вместе с ней, надеясь в укрытии переждать гнев человека.

Но это было не укрытие. Это была ловушка.

Длинные человеческие руки шарили по конуре, пока не переловили всех щенят. А потом…

Потом щенки рыдали и звали на помощь из бочки с дождевой водой. Алька металась вокруг, пыталась запрыгнуть на край бочки, подтянуться на лапах и вытащить их. Несколько раз даже успела увидеть, как они пытаются плыть, скребут лапчонками железный борт…

Они затихли. Все. Совсем все. Не отзывались на зов, не звали на помощь сами. Алька не смогла спасти своих детей.

И двор вокруг изменился. Стал страшным и враждебным. Бочка, из которой поливали ее дети Вовы во время летних игр, стала кошмарным местом смерти. Конура, в которой Алька росла с детства – ловушкой, из которой нет выхода. Вова… больше не Вова.

Она просочилась в щель под калиткой, как делала это много раз, выбираясь со двора. Никто не пытался ее задержать. Никто не знал, что собака, которая прожила в этом доме четыре года, уходит навсегда. Уходит, не оглядываясь назад.

Куда бы ни привела ее дорога, обратно пути уже нет. Придется как-то жить дальше. Как – ее не волновало. Об этом она подумает потом. Потому, что сейчас лучше не думать. Совсем.

Небольшая пушистая черно-рыжая собачка с большими забавными ушами брела по грунтовой дороге, спотыкаясь от усталости. Брела и не останавливалась. Ее большие янтарные глаза смотрели вперед и ничего не видели.

Главное – идти вперед. Идти – и не оглядываться. Чтобы прошлое не схватило за хвост и не вернуло назад.

Она не сразу поняла, что происходит и почему вокруг все такое непривычное и незнакомое. Сонно подняла голову. Огляделась…

И воспоминания навалились на нее, все разом, заставив тихо заскулить от безысходности.

Назад дороги нет. Нет, потому что дом перестал быть домом. Надо как-то жить дальше. По-новому. Да, именно так. Начинается новая жизнь.

И в этой новой жизни Алька лежала на покрытом росой травянистом берегу озера и мерзла. Мерзла, пока холод не пересилил боль и ужас вчерашнего дня и не заставил подняться.

Новая жизнь оказалась несколько зябкой, в ней хотелось есть и пить. И последнее желание можно было выполнить прямо сейчас.

Неуклюже переступая одеревеневшими от холода лапами, Алька спустилась к воде и начала лакать. Вода была удивительно вкусной.

«Не так и плоха эта новая жизнь», – подумала собачонка, поднимая голову.

Вперед простиралась вода, много-много воды, в которой отражались облака. Далеко-далеко, на краю этой воды, полускрытый мутной дымкой, виднелся противоположный берег.

Знакомые места. Она бывала здесь, когда ходила гулять с детьми.

Значит, нужно уходить и отсюда. Иначе придут Вовины дети и увидят ее. И тогда придет Вова, чтобы вернуть Альку в дом с конурой и дождевой бочкой.

Развернувшись, собачонка потрусила вдоль берега. Чем дальше она уйдет отсюда, тем лучше. Да и вообще, когда двигаешься, не так холодно.

Она не знала, сколько прошло времени. Становилось все теплее. Даже жарко стало в конце концов. Несколько раз приходилось спускаться к озеру, пить и валяться в воде, чтобы справиться с жарой.

Людей она сначала услышала – веселые громкие незнакомые голоса. Потом унюхала. Упоительный запах жарящегося мяса, который растекается над землей и сам забирается в нос, щекоча ноздри и заставляя рот наполняться слюной. И только потом увидела.

Они сидели на берегу и жарили мясо в небольшом мангале – такой же был у Вовиного сына.

«У вас для меня кусочка не найдется?» – спросила собачонка, выглядывая из кустов. Полностью выйти к людям Алька не решилась, страх и голод боролись в ней на равных, не позволяя ни убежать, ни поприветствовать людей как следует.

«О, собака! Отдайте ей те жилистые куски!» – радостно гаркнул, глядя на торчащую из кустов лопоухую морду, мужчина с большой лысиной и красным лицом.

Что-то просвистело в воздухе, заставив собачонку спрятаться в кустах. Просвистело – и упало на траву недалеко от того места, где она выглядывало. И осталось там лежать, источая упоительный аромат.

Мясо!

Первый кусок она утащила в кусты и жадно съела там, прячась и вздрагивая от страха. Второй, прилетевший следом, потребила уже на месте.

Люди оказались не так уж плохи. Мяса, правда, больше не дали. Но перекинули два ломтика хлеба и корочки от сыра.

Успокоившись, собачонка выбралась из кустов и устроилась недалеко от краснолицего мужчины. Тот не возражал.

«Может быть, не так у меня все и плохо? Вот пойдут они отсюда, и я уйду к ним жить. А что? Кормят вкусно, не обижают. Наверняка и уголок во дворе мне найдут. Чего еще хотеть от человека?»

Мысль понравилась Альке. Положив голову на лапы, она наблюдала за веселящимися людьми и предвкушала новый дом. Дом, в котором всегда будет много смеха, радости и вкусной еды.