Морье Дю - Полет сокола

-- Его актеры считают их именно такими. Как мужчины, так и женщины, -продолжала Карла Распа, поглядывая на синьору Бутали. -- Они очень ему преданны, все до единого. Пожалуй, как и все мы, скромные сотрудники университета, они надеются, что он обратит внимание лично на каждого из них.

После еще одной паузы она повернулась лицом к жене ректора и сказала:

-- В этом году вы не принимаете участия, синьора. Какая жалость. В прошлогоднем фестивале вы под превосходным руководством профессора Донати была прекрасной герцогиней Руффанской.

Синьора ограничилась наклоном головы.

-- В этом году репетиции проводились с такой таинственностью, -продолжала Карла Распа, теперь явная хозяйка положения. -- Совещания до поздней ночи за закрытыми дверями. Никаких женщин. Вход по билетам только на открытые собрания. Мне посчастливилось получить два билета от самого председателя, и я взяла с собой Армино. Должна признаться, это было настоящее откровение. Впрочем, вы, разумеется, присутствовали на одной-двух репетициях?

Синьора Бутали, с такой уверенностью игравшая в своем доме роль хозяйки, под чужой крышей выглядела очень ранимой. Сама ее поза со сжатыми руками, в которых не было ни перчаток, ни сумочки, -- должно быть, она поспешила сюда, движимая порывом перехватить моего брата, прежде чем он встретится с ее мужем, -- говорила о слабости и беззащитности.

-- Боюсь, что нет, -- возразила она. -- Это было невозможно. Последний месяц я так много времени проводила в Риме.

Синьора Бутали украдкой опустила глаза на часы, затем остановила на мне свой скорбный, умоляющий взгляд. Я ничего не мог сделать. Оставалось надеяться на возвращение Альдо, который сам найдет выход из создавшегося положения. Не в моей власти было выставить Карлу Распа из дома и не во власти синьоры Бутали. Захватчица, сознавая свое могущество и нимало не заботясь о том, что вмешивается в чужие дела, перехватила взгляд синьоры и усмотрела в нем враждебное ко мне отношение.

-- Профессора Донати, наверное, задержали, -- сказала она. -- Для Армино это не имеет значения, он может ждать здесь целый день, если чувствует к тому склонность. Так ведь, Армино?

-- Я в его распоряжении, -- коротко ответил я.

-- Какой прелестный уголок, -- продолжала Карла Распа, прикуривая следующую сигарету от окурка предыдущей. -- Ни транспорта, ни бесконечных студенческих шествий, ни подглядывающих соседей, которым только дай посплетничать, кто входит, кто уходит. Ваш дом, синьора, неподалеку отсюда?

-- Да.

-- Очень удобно для профессора Донати на случай, если он захочет о чем-то посоветоваться с ректором. Ах да, вы же сказали, что так много времени провели в Риме.

Теперь в голосе Карлы Распа звучала ирония. Еще один намек на близкое соседство Альдо с домом номер 8, и она может перейти к прямым оскорблениям. Если это случится, размышлял я, как поступит синьора Бутали: ответит сокрушительным ударом или подставит вторую щеку?

-- К счастью для учеников, берущих у вас уроки музыки, вы смогли вернуться перед выходными, -- продолжала она. -- Двое-трое из них посещают мои лекции и говорят про вас с большой благодарностью. Думаю, мало кому пришлось пропустить хоть одно занятие из-за вашего отсутствия.

-- Синьора Бутали ставит чужие интересы выше своих собственных, -объяснил я. -- На прошлой неделе она нашла время поиграть даже для меня.

Мое вмешательство к добру не привело. Напротив, оно только распалило аппетит Карлы Распа.

-- Психологи говорят нам, что игра на фортепиано оказывает лечебное воздействие, -- заметила она, -- давая полную волю чувствам. Вы согласны, синьора?

Мускулы на лице жертвы напряглись.

-- Музыка помогает расслабиться.

-- На меня она бы не подействовала, -- вздохнула Карла. -- Разве что дуэт. В нем есть нечто стимулирующее. Вы не пробовали дуэты, синьора?

На сей раз подтекст уже не вызывал никаких сомнений. В воскресенье вечером, когда мы трое -- Альдо, синьора Бутали и я -- при свечах сидели за обеденным столом, подобное замечание было бы воспринято как некий вызов в любовной игре, в которой все мы были заняты. Синьора бы улыбнулась и парировала этот вопрос как-нибудь не менее легкомысленно. Но не сегодня. Теперь то был выпад, имеющий целью проверить слабость защиты.

-- Нет, синьорина, -- ответила она. -- Такие занятия я оставляю детям. Мои ученики занимаются, чтобы стать преподавателями.

Карла улыбнулась. Я чувствовал, что она собирается с силами для смертельного удара. Настало время мне вмешаться. Но прежде чем я успел это сделать, стук двери возвестил о чьем-то прибытии. Из холла послышался торопливый шепот Джакопо, возглас упрека -- моего брата, затем наступила зловещая тишина. Синьора Бутали побледнела. Карла Распа инстинктивно загасила сигарету. Дверь открылась, и в комнату вошел Альдо.

-- Я чрезвычайно польщен, -- сказал мой брат, и интонация его голоса предупреждала посетителей, что он не ждал никого из них. -- Надеюсь, Джакопо о вас позаботился, или вы уже позавтракали? -- Не дожидаясь ответа, он пересек комнату и поцеловал руку синьоры. -- Синьора, -- сказал он, -- я как раз направлялся к вашему дому, но увидел здесь незнакомую машину и зашел узнать, в чем дело.

-- Это моя машина, -- объявила Карла Распа. -- Точнее, я ее одолжила. Армино у меня завтракал, и я подвезла его сюда.

-- Как вы заботливы, синьорина, -- ответил Альдо. -- Холмы Руффано, должно быть, слишком круты для ног групповода. -- Затем он в такой же бесстрастной манере обратился к жене ректора: -- Чем я могу быть вам полезен, синьора? -- спросил он. -- Полагаю, собрание, назначенное у ректора, не отменили?

Казалось, долгое ожидание и последовавшая за ним беседа выпили из синьоры все силы, всю энергию. Я вдруг понял, что по возвращении домой она не имела возможности связаться с Альдо по телефону иначе, как в присутствии мужа, и что это их первая встреча с тех пор, как они виделись в последний раз в воскресенье вечером. Она мучительно искала взглядом его глаза. Написанное в нем страдание было слишком очевидно.

-- Нет, -- сказала она, -- его не отменили. -- Она пожала плечами, отважно ища слова, которые не дали бы Карле Распа пищу для университетских сплетен. -- Я просто хотела проконсультироваться с вами, профессор, по одному пустяковому делу. Право, ничего серьезного. Возможно, как-нибудь в другой раз.

То была жалкая ложь. Будь ее дело действительно пустяковым, она не стала бы так долго ждать. Альдо посмотрел на меня. Наверное, он недоумевал, почему я в ту же секунду, как увидел синьору Бутали под его крышей, благоразумно не удалился и не увел свою спутницу.

-- Я уверен, что вы извините меня, синьорина, -- сказал он, глядя мимо меня на причину всего этого смятения. -- Бео, позаботься, пожалуйста, о ликерах и сигаретах. Синьора, прошу прощения... Не угодно ли вам пройти вот сюда?