Андрей Портнягин-Омич - Если у Вас потерялась собачка. Частный детектив

Все-бы так и ходили: «Дяденька!.. Дайте посмотреть!.. Дяденька!.. Дайте посмотреть!..»

Нет, это не выход. Необходимо придумать какую-нибудь легенду, чтобы этот самый дяденька-секьюрити сам захотел-бы отдать мне записи.

Пока я эдак с умным видом несколько раз продефилировал перед окном, дверь отворилась и из коморки вышел огромный негр в форме охранника:

– Вы… кого-то потеряли… мистер Слайт?!.

Так я всё-ещё про себя бубнил: «Дайте посмотреть… дяденька… дайте посмотреть… Дайте посмотреть… дяденька…», то автоматически это и выпалил:

– Дайте посмотреть… дяденька… дай… Ой!.. Жарко сегодня!.. Голову-вот напекло…

Негр, на всякий случай, почесал свой кулак, размером с четыре моих головы о свой лысый коричневый череп:

– Вам плохо?!. Вы с кем сейчас разговаривали?!.

С кем-же я мог ещё разговаривать, как не с самим собой! Ведь в диалоге двух умных людей, вероятность рождения истины вырастает в два раза.

– Слушай… друг!.. – Я изобразил на лице столько счастья, сколько излучает с плаката кандидат в президенты: Тебе по смене ничего не передавали?..

– Н-н-неет… А… что?.. Должны были?..

Я начал импровизировать на скаку и не очень вдохновенно, но врать:

– Да… тут… вчера… та-акое… это… Прои-шест-вие… произошло… Прямо у вас под камерами!..

Негр округлил глаза до размеров сковородки каждый и выпучил их на меня, требуя продолжения:

– Да-а?!. И… какое?!.

– Вчера… На меня… Прямо тут!.. Под камерами!.. Собака напала!.. Наглая… как скотина!..

– Собака?!. На вас?!. Вчера?!! – Охранник почесал бритый свой череп: Это не та… которая сегодня… чуть со столбом вас не перепутала?..

– Она самая!.. Вы записали её?!.

– Ее… что?.. Фамилию?..

– Какую фамилию?!. У собак не бывает фамилий!.. Только имена… Вы записали её на камеру?..

– А-а… Конечно записал… Хочу… в интернет выложить… Собака-то… до-олго выбирала между вами и столбом… Я поставил пять баксов… что она выберет вас…

– И?.. А… Да… – Я-же уже знал, что собачка предпочла не меня: А за вчерашний день?.. Можно за вчерашний день посмотреть?..

Негр сделал задумчивое лицо, выкатив нижнюю губу чуть-ли не на пол метра и с хитрющими глазами, в которых пересчитывались денежные знаки.

– Пять баксов!.. – Сразу-же начал я торги.

– Десять… – Так-как нижняя губа была всё-ещё намного длиннее верхней, получилось, как «дещачь».

– Вы-же пять сами себе проиграли?..

– А… моральный ущерб?..

– Что ещё за…«аморальный ущерб»?.. Пять… и ни цента больше…

Охранник думал очень долго, что-то в уме перемножая и складывая, деля и вычитая, при этом продолжая шевелить нижней губой, как огромным вареником. Наконец он сообразил, что это мне что-то от него нужно, а не наоборот и, выпрямившись во весь свой гигантский рост и расправив плечи, гордо и твёрдо поставил точку в этом споре:

– Семь!.. И ни цента меньше!!!

Я-бы и десять отдал, но семь мне лично нравилось больше.

Не дожидаясь повторного приглашения, я по-хозяйски уселся в кресло перед монитором компьютера.

Камер было три. Одна внутри помещения и две наружных. Меня интересовали обе, так как одна была направлена от входа точно на столб, а вторая снимала улицу вдоль здания. Охранник, по фамилии Диккенз, нашёл файл с записями вчерашнего дня и вывел на половину монитора.

Увлекательное, нужно сказать зрелище, это немое кино!

Люди ведь не подозревают, что за ними ведётся тотальная слежка и ведут себя естественно, как в дикой природе их исторические предки. Обезьяны. Не зря большие города называют каменными джунглями.

Мы с Диккензом «отмотали» на середину вчерашнего дня, на приблизительно то время, когда меня осенило выглянуть в окно и начали, усиленно сопя, пялиться в экран. Ровно в двенадцать тридцать из-за угла, словно по команде режиссёра, выплыло божественно-небесное создание в шляпке и уверенно поплыло к столбу. То-ли голова моя до сих пор пребывала где-то в заоблачных высях, то-ли девушка и вправду была окружена не-то облаком из духов, не-то шлейфом выхлопных газов, но на фоне остального люда она была существом полуэфемерным, неземным и сказочно прекрасным!

Хотя лица видно не было.

Из-за элегантной широкополой шляпки, низко надвинутой на правое ушко и правый глаз. Нашему с Диккензом взору достались только левое ушко, с крохотным бриллиантиком и совершенная линия подбородка, переходящая в шею. Но мой богатый житейский опыт и безудержная фантазия дорисовали образ таким, каким я-бы хотел видеть его в своих розовых снах. Диккенз-же в потоке людей выслеживал собачку и на девушку не обращал ни малешего внимания.

Вот она подошла к столбу, вот наклеила обьявление, вот опустила тюбик с клеем в мусорку, вот развернулась, вот дошла до угла и взглянула в мою сторону. Мне даже показалось, что она хитро улыбнулась и подмигнула мне одним глазом, как сообщнику.

– Что-то не видать собачек… – Разочарованно пробасил Диккенз.

– Каких собачек?.. – Я уставился на негра, не понимая, где сейчас нахожусь и чуть не прокараулил момент, когда к столбу подьехал серебристый «Додж» и из него вышел парень в майке «Лейкерс», шортах, сланцах на босу ногу и, надвинутой на самые уши, включая глаза, бейсболке, с тем-же логотипом. Ни разу не взглянув на камеру и вообще не глядя по сторонам, парень деловито подошёл к столбу и сорвал свеженаклеенное обьявление прямо из-под носа читавшего его бомжа, бегло прочитал его, ещё раз более внимательно перечитал, скомкал и бросил в мусорку в компанию к клеевому карандашу, развернулся и сел в машину. Бомж протёр глаза, потрогал столб, не померещилось-ли, с досады плюнул и пошёл вдоль дороги одному ему известным маршрутом, катя впереди себя тележку с нехитрым скарбом.

И, буквально через секунду, как отошёл бомж, на улицу выскочил высокий блондин с дикими горящими глазами.

Ну, то-есть, я.И бросился к столбу. Со всех сторон осмотрел его, обнюхал, на всякий случай пнул и, так-как на столбе ничего не было, сильно расстроился, в три прыжка доскакал до угла, куда завернула красотка в шляпке, и скрылся из вида.

Ну, вылитое человекообразное в своей естественной среде обитания!

Правда, через пару секунд человекообразный блондин вернулся. Но какой-то тихий и печальный, буд-то за углом успел получить укол успокоительного и первую медицинскую помощь.

Диккенз обрадовался:

– А-а… Так вас за углом …мистер Слайт… собачка-то покусала!.. Так там нет камер… Претензии некому будет предьявлять!..

– Я уже понял… Верни-ка немножко назад… – Меня совсем не интересовали собаки и возможные мои претензии к ним. Меня интересовал серебристый «Додж»!

На переднем сидении которого сидела девушка в шляпке.

Диккенз мне что-то говорил, размахивал руками и пытался выдернуть из моих, ставших вдруг металлическими пальцев-клещей, намертво зажатые в них семь долларов, которые я достал, отсчитал и держал в кулаке, думая о своём.