Анна Алдунова - Песня обреченных душ

– Вы на кого-то конкретно намекаете?

– Нет, я ни на кого не намекаю. Просто поделился информацией.

– Шериф, я понимаю, что криминалистика – великая наука, но мне кажется, что вы как-то медленно продвигаетесь. Не поймите меня неправильно, но в нашем доме произошло убийство! Мне нужен результат, иначе я буду вынужден нанять частных детективов…

– Мистер Никольс, не стоит раньше времени паниковать. Мы обязательно найдем преступника. Спасибо Вам за информацию об Уилсоне. Я непременно встречусь с ним и все выясню. Где я могу его найти?

– У него своя фирма, которая занимается продажей крупной техники. Кстати, она находится недалеко от вашего управления, ― ответил Джеймс, смакуя холодный виски.

– Превосходно! Я, кажется, знаю, где это. Я обязательно дам Вам знать, как все прошло.

– Я полагаюсь на Вас, шериф.

Никольс позвонил телохранителю, и тот сию минуту прибыл. Джеймс щедро расплатился с официантом, одел пальто и попрощался с Бруксом.

Джуди тут же позвонил детективу Мэрфи и описал задачу.

Дону было крайне приятно, что шериф доверяет и полагается на него. Хотя Джуди всегда считал Мэрфи слегка неуравновешенным и несобранным, но ценил своего подчиненного за способность к аналитическому мышлению и умение тонко общаться с людьми. С тех пор как Дон пришел к ним на стажировку, шериф во всем был его старшим товарищем и советчиком, а Мэрфи, теперь уже детектив, считал его вторым отцом и всегда приходил к нему за советом. Придирки и замечания Джуди он воспринимал легко: Дон всегда ценил стремление Брукса сделать его лучше, чем он есть.

Детектив вошел в ресторан, в котором была назначена его встреча с Уилсоном. За столиком у окна он увидел солидного мужчину, который курил деревянную трубку и говорил по мобильному телефону. Мэрфи подошел и присел напротив.

– Здравствуйте, мистер Уилсон?

– Совершенно верно, а вы детектив… Мэрфи, верно? ― мужчина отложил мобильный телефон.

– Да, Дон Мэрфи, следственный отдел.

– Чем я могу быть вам полезен, мистер Мэрфи?

– Вы знакомы с Джеймсом Никольсом?

– Да, а что?

– В особняке, который мистер Никольс приобрел недавно, было совершенно убийство. Убиты трое работников строительной фирмы.

– Очень жаль… но зачем Вы мне это сообщаете?

– Мистер Уилсон, где Вы были пятнадцатого апреля приблизительно с семи до десяти часов вечера?

– Вы что, меня подозреваете?! Это неслыханно! Я, знаете ли, уважаемый человек. И у меня совершенно нет времени участвовать в этих ваших играх! – мистер Уилсон, похоже, не знал, злиться ему или смеяться над такой нелепостью, но через мгновение стало понятно, что он таки злится. Уже, было, порываясь уйти, он, тем не менее, вдруг замер и подозрительно спросил: – А на каком основании вы меня подозреваете? Уж не Джеймс ли вас ко мне подослал?

Дон сдержано пропустил мимо ушей последний вопрос и, пытаясь выглядеть как можно более серьезно, спокойно объяснил:

– Мистер Уилсон, нам известно, что вы уже пытались подставить мистера Никольса и…

– Вы что, из ума выжили?! – мужчина просто вскипел, видимо, детектив прошелся по больному месту. – И вообще: зачем мне убивать строителей Джеймса? Если бы я хотел избавиться от конкурента, я бы избавлялся лично от него!

– А случай на яхте Никольсов? Вам тогда не удалось устроить пожар.

– А вы, я смотрю, времени зря не теряли! – Уилсон вытянул флягу из кармана и сделал несколько судорожных глотков. – Послушайте, детектив, не вяжите одно к другому! Между прочим, то дело рассматривал суд, и меня оправдали, так что…

– Да, но Вас освободили условно, у Вас был хороший адвокат. Вам удалось выкрутиться, но это ничего не меняет…

– Что за абсурд! Зачем мне убивать его строителей? Ну сами подумайте!

– А что, если убийством рабочих вы намерены были создать мистеру Никольсу проблемы, чтобы устранить его как конкурента? Ведь теперь он больше занят личными заботами, нежели бизнесом.

– Как же все это глупо! Не логичней было бы убить его семью? Или даже его самого?

Дон замолчал. Он и сам прекрасно понимал нелогичность того, что пытался прояснить. Вопрос: почему именно строители? – вертелся у него в голове постоянно, но так и не находил хоть какого-то обоснованного предположения.

– Заставил поразмыслить? ― ехидно улыбнулся Уилсон, допивая свой коньяк. ― Детектив, Вы же сами понимаете, что я прав. И моя неприязнь к Никольсу никак не доказывает, что я во всем этом замешан. Так что давайте закончим этот бессмысленный разговор, – уже спокойнее сказал Уилсон. – Мы с вами деловые люди, не нам попусту терять время на бессмыслицы.

Дону нечего было сказать. Весь этот разговор был для него крайне неприятным отчасти потому, что он осознавал, в каком шатком положении оказался, а отчасти оттого, что сам Уилсон вызывал в нем некую неприязнь своим самодовольством и напыщенностью, которые так и сквозили в каждом его жесте, слове, взгляде.

– Ну что ж, счастливо оставаться, мистер Уилсон! Но помните, что вопрос об алиби не снят, нам нужно подтверждение того, что Вы не могли быть в тот день на месте преступления.

– Я его вам обязательно предоставлю, детектив! – несколько саркастически ответил собеседник.

Дон покинул ресторан в дурном настроении, которое так и не улетучилось по дороге в управление. Именно таким его и увидел Джуди.

Когда детектив вошел к шерифу, тот курил свои любимые сигареты и пересматривал старые газеты, которые давно следовало бы выбросить, а не складировать в кабинете. Да и вообще сам по себе кабинет Джуди был захламлен… да, именно захламлен разным старьем и вещами, с которыми Брукс ну никак не мог распрощаться. Он считал, что ему в жизни уж очень пригодится сломанный граммофон, большая энциклопедия, которую он перечитывал черт знает сколько раз и томы которой занимают почти всю полку в книжном шкафу, деревянная музыкальная шкатулка, которая давно уже не играла, а стояла на столе только потому, что представляла для шерифа некую ценность. Ну и как забыть о плакате, который всякий раз вызывал улыбку на лице входящего своей чудной фразой: «Беда редко приходит одна!» Что тут скажешь? Шериф был человеком неординарным и, можно даже сказать, слегка странным, но это нисколько не мешало его профессионализму и преданности своему делу.

– Ну наконец-то! Тебя хоть за смертью посылай! – засмеялся Брукс. – Ну, что Уилсон?

– Да что Уилсон! Самодовольный денежный мешок! Неприятный человек. Но не могу не признать, что наши подозрения по поводу него притянуты за уши… И он это понимает, так что…

– Превосходно! Вижу по настроению, что разговор не удался…

– Это мягко сказано! Честно, крайне неприятный осадок остался. Напрямую на него давить, думаю, нет смысла. Он не дурак, денег на хороших адвокатов тоже хватит. С ним по-другому надо…