Дмитрий Луценко - Зло изначальное

– Молодец, что быстро приехал. Зарезали младшего Хейфеца. Как журналисты скажут – с особой жестокостью. Надо быстро найти убийцу, дело обещает быть резонансным.

– Вот это и напрягает, – почесал затылок Первозванцев. – Зачем меня ставить на расследование, находящееся на контроле у прокурора и начальника криминальной полиции? Моей работе нужна тишина, а не огласка и внимание публики.

– Андрей, тут особый случай, – Лешаков на всякий случай оглянулся и продолжил вполголоса. – Дело не только в твоих убойных методах дознания. Зацепок нет, генерал требует быстрый результат, а ты ведь, помнится, в своё время отрабатывал криминальные связи отца убитого. Скорее всего, туда ниточки и потянутся.

– Иван Алексеевич, так это вы порекомендовали меня привлечь? – оперативник поджал губы и покачал головой. – Вот удружили, спасибо!

– Нет, не я. – ответил Лешаков. – Генерал на память тоже не жалуется.

– Ясно, – обречённо вздохнул Первозванцев, понимая, что отмазаться от задания не удастся, – вернёмся к делу. Много всего вынесли?

– С пониманием этого у нас пока трудности. Монет сотни. Ребята из райотдела нашли опись коллекции с фотографиями, и хотя некоторые экземпляры стоят более миллиона долларов – разночтений со списком пока не обнаружено. В квартире много предметов искусства, не знаю – копии или нет, но их тоже не тронули.

– Там должны быть только оригиналы. Старший Хейфец хоть и был самым богатым нумизматом Европы, но баловался скупкой краденых картин кисти известных мастеров. Разумеется, за малую часть от их реальной стоимости. Большинство перепродавал, но и себя не забывал.

– Удивительно, – поднял брови Лешаков, – как он не боялся спалиться на этом?

– Сто лет после революции прошло, а у нас в стране до сих пор у населения на руках десятки полотен знаменитых художников, которые нигде не учтены, а значит, и подтвердить право собственности на них бывшие владельцы не могут. Как раз такие картины он себе и оставлял.

– Вот видишь, – сказал Лешаков, положив руку на плечо Первозванцева, – ты однозначно глубже всех знаком с темой. Кому, как ни тебе, работать над делом? Следователя еще нет, он в пробке стоит, но я с ним переговорил по телефону – по возбуждению вопрос только в формулировке, так что можно смело приступать. Вводную о твоем участии в расследовании до всех довели, палки в колеса вставлять не станут.

– Это хорошо, хоть от своих прятаться не придётся.

– Да, чуть не забыл, – произнёс полковник, доставая из кармана брюк ключ с биркой. – Генерал тебе отдельный кабинет выделил.

– Ничего себе! – удивился Первозванцев. – За что такая щедрость?

– Не знаю. Всё, я поехал, чтоб не торчать у тебя над душой, но не забывай держать меня в курсе.

Проводив взглядом Лешакова, оперативник несколько раз крутанул на пальце кольцо с ключом, затем резко поймал и спрятал в карман куртки.

– Мда… Странно всё это.

Зайдя внутрь, Первозванцев столкнулся в холле нос к носу с давним знакомым, экспертом-криминалистом по профессии.

– Андрей, категорически приветствую! – воскликнул тот, увидев дознавателя. – Безгранично рад нашей новой встрече!

– Взаимно, Михаил Игоревич! В вас столько оптимизма, что даже в день апокалипсиса любая фраза из ваших уст прозвучит ободряюще и привнесёт позитива! Однако, что характерно – вы не сказали с добрым утром.

– Ох, вы мне льстите! Хотя, должен признать, весьма умело.

Собеседник Первозванцева по фамилии Егоров, подтянутый седобородый крепыш предпенсионного возраста, рассмеялся приятным грудным смехом.

– Что же касается утра, – продолжил он, – то вы правы лишь частично. Да, оно не самое доброе, тем более для покойного, но с другой стороны – бывают и более сложные дни, когда описание ситуации я предваряю словами «Поздравляю вас»!

– Вы думаете, никто до сих пор не подметил данной закономерности? – Андрей не сдержал улыбку. – Вы бы знали, как все напрягаются, когда слышат это вступление! Впрочем, к делу! Кто прибыл первым и владеет подробностями?

– Начальник местного отдела полиции со своими парнями, – Егоров сделал указующий жест большим пальцем себе за спину, – они же тут в шаговой доступности располагаются – на Сретенке дом одиннадцать. Домработница, обнаружившая труп, к ним в прямом смысле прибежала. Как сто лет назад – ногами, она от шока даже забыла, что телефон дежурного записан у неё в мобильном.

– Где женщина сейчас?

– Я слышал, что ей вкололи успокоительного и увезли в больницу. Ребята говорят давненько с такой истерикой не сталкивались, бедняжке совсем стало худо от увиденного.

– Есть от чего? – поинтересовался Первозванцев, осматриваясь. Особое его внимание привлекли камера видеонаблюдения и пустая комната охранника.

– С какой стороны посмотреть, – пожал плечами криминалист, – всё же не каждый день у нас людей вскрывают, как консервную банку! Думаю, для впечатлительной особы подобного зрелища вполне достаточно.

– Лишний раз воочию убеждаюсь, – сказал Андрей, разводя руками и показывая на окружающую обстановку, – что, несмотря на наличие в холле застеклённой оранжереи с десятками тропических растений и зоны ожидания для гостей с дорогими кожаными креслами, нравы обитателей фешенебельного особняка и жителей спальных районов не слишком сильно различаются.

– Человек человеку волк, – пожал плечами Егоров, – а уж в Москве особенно. У нас большинство даже не способны быть просто счастливыми сами по себе. Им мало того, что у них всё хорошо, так для полноты ощущений ещё нужно, чтобы у окружающих, как говорится, у кого корова сдохла, а у кого чирий вскочил.

– Может быть, не знаю. Для себя я вопрос с завистью решил логически и этот грех меня больше не беспокоит.

– Поделитесь рецептом!

– Ну, вот смотрите: если, к примеру, разбогател хороший человек, то я за него только порадуюсь, а если плохой поднялся на мошенничестве или торговле наркотиками, то, какой смысл мне ему завидовать? Я же не буду торговать наркотой, даже имея для этого все возможности, а значит, нелепо желать оказаться на месте преступников. Злиться на них за совершённое зло – да, буду. Пытаться по возможности наказать – ответ тоже «да», но зависти – ни грамма.

– И, правда, логично! Однако, то ли думающих людей у нас мало, то ли воспитывали их по другому. Большинство толкнёт наркотики ближнему своему без всяких угрызения совести.

– Эх, давайте уж лучше про убийство! По результатам осмотра, что можете рассказать?

– Пока ничего, я вообще перекурить шёл! – криминалист на пару секунд сделал вид, что сердится. – Вот закончим, и тогда всем поделюсь, ты же меня знаешь! В квартире пара человек работает, но к трупу и следам крови я пока никого не пускаю, чтоб улики не затоптали.