Фридрих Незнанский - Я – убийца

— В чем дело? — рефлекторно отшатнулся Гордеев.

— В Московской городской коллегии адвокатов нам посоветовали обратиться именно к вам, так как вы — один из специалистов такого высокого класса в таком… специфическом, я бы сказала, вопросе, как… авторское право, — начала объяснять женщина, неуверенно теребя в руках маленькую кожаную сумочку с круглыми золочеными застежками.

Гордееву стало ясно, что в этой компании верховодила она. Но, увы, что-то, видимо, произошло, от чего пошатнулся ее непрочный авторитет. Эти два мужика покорно ждали, пока она начнет. А она слишком лебезит и выпендривается перед ними.

— Проходите, — Юрий жестом пригласил ее в свой кабинетик. И обратился к мужчинам: — Вы вместе?

— Одна команда, — нехорошо скривился один из них, выдавая свою враждебность к даме.

Они прошли следом.

— Располагайтесь, — входя, Юрий хозяйским жестом указал на стулья, а сам, открыв форточку и поставив пепельницу перед посетителями, с удовольствием сел за свой такой рабочий, такой письменный, такой привычный и удобный стол. Достал бумагу, ручку: — Я слушаю вас.

Женщина с томными глазами села поближе к столу. Вдохнула, прогнулась, приготовившись к долгому монологу, но…

— Начну я, — встряхнувшись, решительно сказал мужчина в сером костюме и испытующе посмотрел на пожилую женщину. После секундной паузы ехидно добавил: — Если вы не возражаете, гражданка… Татьяна Федоровна?

— Ну что ж, — сначала она удивленно и раздраженно вскинула брови, но, мгновенно сообразив, переменилась — печально выдохнула, потупив очи, и достала из сумочки сверкающий портсигар с дорогими сигаретами. — Я буду… Время от времени… Скромно дополнять ваш рассказ.

— Сколько угодно, — второй мужчина, неуверенно стоявший посреди комнаты, определился наконец и уселся вместе с первым. — Это ваша обязанность!

— Прежде всего хотелось бы осветить историю вопроса, — начал первый. — Некоторое время назад Татьяна Федоровна Гризун, присутствующая здесь, будучи производителем, то есть ответственным за финансовую часть…

— Продюсер, — хмыкнула Татьяна Федоровна. — У нас… В кино это так называется.

— Как скажете, — раздраженно отмахнулся рассказчик. — Сути дела это уже не меняет. Так вот…

— Извините, — видя, что обстановка накаляется прямо на старте, остановил его Юрий. — Сперва давайте решим, по адресу ли вы попали? Собственно говоря, мы еще не определились, в чем суть проблемы? Могу ли я вам помочь?

— Суть в том, что нас кинули! То есть — обокрали! — широко улыбнулся второй мужчина. — И не только нас одних! Эта самая. Продю-у-сэ-эр! Как она себя называет. Пусть так!

— При чем здесь авторское право? — поднял лицо Гордеев. — Давайте не уклоняться от сути.

— Да при том! В самой сути! — Второй встал и, подойдя к столу, наклонился к адвокату. — Мы деньги на кино дали? Я спрашиваю, дали или нет?

Юрий только пожал плечами.

— Дали, — Татьяна Федоровна, скрывая испуг, вытащила из сумочки круглую жестяную коробочку, сковырнула выпуклым красным ногтем крышку, и у нее в руках оказалась индивидуальная походная пепельничка — длинную палочку пепла своей дорогой сигареты она стряхнула не в общую пепельницу, а сюда. — Дали! В конце-то концов… Но каких трудов мне это стоило…

— Стоп, стоп, стоп! — почти рукой остановил ее решительный второй. — С этого места буду рассказывать я! Как понимаю. Я человек простой! Как песня про войну!

— Успокойся, Алик, — к нему подошел товарищ. — Я тебя прошу. Успокойся и сядь.

— Вместе сядем! — огрызнулся Алик. — С этой… Как она там себя называет.

— У нас в кино это обычная, штатная ситуация, — продюсерша кивнула Юрию как своему. — Вы же знаете. Творческие личности… Яркие индивидуальности… Не то что…

— Ха-ха! — рявкнул Алик, плюхаясь на стул. — Толян, эти пидоры у них называются индивидуальностями! Слыхал? А у нас, у простых нефтяников, они называются жопошниками! Ясно? Тоже еще мне — кино, вино и домино! Богема!

— Успокойся, Алик! Мы сюда не за этим пришли. — Анатолий сел рядом с товарищем и обратился к адвокату: — Суть вот в чем. Мы, то есть нефтяная компания, дали деньги на кино. Большое. Европейское. Фестивальное. Чтоб засветиться покруче. В Европе. И, естественно, деньжат откачать. По мере возможности. Но тут получилось…

— Мы же думали — классика! — снова кипятится Алик. — А тут… От такой засветки — в жопу!..

— Вот она! — Анатолий вытянул руку и почти в упор ткнул Татьяну Федоровну в ватную грудь. — Она торгует тем, что ей не принадлежит! Деньги взяла она! А все права на фильм ей не принадлежат…

— Какая чепуха! — возмутилась Татьяна Федоровна. — Вы же не понимаете нашей специфики! Я же не лезу в ваши дела! А тут… Элементарная мелкая… Досадная неувязка… Несколько… Все время меняются расценки, курс падает… Я рассчитывала чуть позже оформить договоры. Все заготовлено, составлены тексты. Но люди такие стали!.. Хищные! Корыстные. — Татьяна Федоровна всхлипнула и с негодованием погасила сигарету, аккуратно пересыпала пепел в общую пепельницу. — Они безжалостно пользуются моей доверчивостью. Теперь, когда благодаря этим… господам… я оказалась в безвыходном положении… Они подло требуют невозможного! И суммы увеличили! И требуют колоссальных предоплат. Это в то время, когда еще не полностью погашены задолженности перед цехами студии. И перед группой.

— Короче, — Анатолий встал и подошел к столу адвоката. — Эта шмара химичила с бабками. Естественно, без договоров. Без бумаг вообще. Чтоб нагреваться по всем статьям. А теперь получилось, что режиссер будто бы ни с того ни с сего вспучился! Я так думаю, он посидел в засаде. И оказалось, что он — владелец всех авторских прав на фильм. И наших денег!

— В любом случае не всех, — успокоил его Юрий. — А кто этот режиссер? Что за фильм?

— Вы наверняка слышали. — Татьяна Федоровна, довольно убедительно изображая оскорбленную невинность, отошла к раскрытой форточке, якобы чтобы вздохнуть и успокоиться. Поглядела на улицу, где был неудобно припаркован ее помятый старенький «мерседес». — Режиссер — крупнейший мастер нашего кино. Автор известнейших шедевров! Его зовут Вадим Викторович, его каждый знает. Конечно, только он один и может ставить такой грандиозный проект, как «Отелло».

— Локтев? — не выказал удивления Гордеев.

— А кто же еще? Работа еще не закончена, — повернулась от окна Татьяна Федоровна. — А эти… Кто-то им нашептал всякие гадости… Вы же знаете, — она улыбнулась Гордееву, — какие у нас доброхоты. Вот эти… и затрепыхались.

— Но, но! — приподнялся Алик.

— Тише, — Анатолий удержал друга.

— Но их можно понять, — невозмутимо продолжила продюсер. — Не разбираясь в специфике нашего производства…