Ежи Эдигей - Завещание самоубийцы

- Ну, дошлая баба! - с оттенком восхищенного удивления воскликнул Ковальский. - С такой лучше потерять, чем с иным - найти. Все разнюхала!

- Адвокат Ресевич будет доказывать, что при составлении завещания имела место «error in persona», то есть что Ярецкий хотел записать имущество одному Ковальскому, а ошибочно записал другому. Вы, правда, сказали мне, что собственными руками вытащили Ярецкого из-под

развалин, но адвокат Ресевич на суде сразу же докажет, что это ложь.

- Выходит, сорвалось?

- Выходит, так. И все же я вам рекомендую прибегнуть к помощи адвоката. Лучше из другой конторы.

- Зачем я буду деньги тратить? Я и сам вижу, что сорвалось. Поэтому и хотел загнать поскорее это наследство. Хотя бы и за полцены, но по-быстрому. Я бы имел денежки, а купивший - хлопоты.- При мысли о такой прекрасной перспективе Станислав Ковальский даже захихикал.

- Не спешите, обдумайте все. В вашем положении очень нужен опытный адвокат.

- Если мы пойдем в суд и выиграем, то судебные издержки кто должен платить?

- Если бы выиграли, издержки суд возложил бы на вас.

- Черт побери! - взорвался Ковальский. - Еще и платить надо!

- Я не утверждаю категорически, что вы проиграете процесс. Я говорю лишь, что у Ярецкой серьезные основания выиграть его.- Адвокат старался быть беспристрастным.

- Я не ребенок. Мне не нужно объяснять. Сам вижу, что погорел. В общем, пришлась ложка по рту, да в кувшин не лезет. Только раздразнили. Разве не так?

- Увы, так,- согласился адвокат.

- Пан меценат,- Ковальский закурил,- почему этот Ярецкий записал мне свою мастерскую? Ведь я ему ни сват, ни брат. Не знаю даже, откуда он мой адрес взял.

Несколько раз товар у него брал - вот и все наше знакомство. Чертова ведьма писала мне и судом грозила, если я ей пару грошей не отдам. А с хозяином я и полсотней слов не перекинулся. И вдруг - на тебе! Всю мастерскую…

- Именно поэтому адвокат Ресевич и намеревается доказать в суде, что Ярецкий ошибся.

- Ну ладно ошибся бы в фамилии. Но ведь он и мой адрес подал. Или написал бы: «Ковальскому на Маршалковской, дом 115», а ему надо было: «Ковальскому на

Маргяалковской, дом 111». На такой большой улице Ковальских хоть пруд пруди. Но в Воломине на Малиновой только один Ковальский - это я.

- Не напиши Ярецкий о том, что вы спасли ему жизнь,- адвокат счел своим долгом дать клиенту исчерпывающую информацию,- тогда, как говорится, комар бы носа не подточил - завещание было бы действительным и никто не смог бы его опротестовать. Ведь владелец мастерской имел право записать ее кому угодно. И вам в том числе.

- У него, видать, не все дома были. - Ковальский пришел к тому же выводу, что и знатоки законов.

- Если судить по этому завещанию, то с Ярецким действительно произошло что-то неладное.

- Что же теперь будет, пан меценат?

- У вас есть две возможности: либо взять опытного адвоката и постараться выиграть процесс, либо достичь полюбовного соглашения с Ярецкой. Насколько я понимаю, та сторона по определенным соображениям хотела бы избежать суда.

- Понимаю! - Ковальский был не лыком шит.- Бабе невыгодно, чтобы попы узнали, что дароносицы им псих делал. Вот и хочет уладить дело по-тихому.

- Предположим, что вы правы.

- А как бы это полюбовное соглашение выглядело?

- Вы должны сделать у нотариуса заявление, где будет сказано, что ввиду явной ошибки Ярецкого вы не принимаете наследства. Тогда все наследует жена.

- Соображаю. А они мне за это в ручку?

- Именно так.

- Если дадут сто тысяч, я соглашусь.

- Хорошо. Я сообщу об этом поверенному Яредкой - адвокату Ресевичу. Он, кстати, тоже работает в нашей конторе. Если вы хотите, я могу пригласить его сюда.

- Нет уж, лучше я с вами буду дело иметь. Дадут они мне сто тысяч?

- Не знаю. Я бы не дал. Предпочел бы судиться.

- Ну а пятьдесят? - Первый запрос был, очевидно, «пробным шаром». Теперь Ковальский делал конкретное предложение.

Рушинский догадался, что и эта цена завышена.

- Не много ли, пан Ковальский? Ведь вы, в сущности, получаете деньги ни за что.

- А вот нет! За то, чтобы суда и писак не было. Вот как редактор тиснет на первой странице «Экспресса» этакую статеечку, тогда посмотрим, какой вид у них будет. В Варшаве на Воле есть еще один спец по медальончикам со святыми угодниками. Пекарняк его фамилия. Он тот час разошлет эту газетку по всем приходам Польши.- Ковальский неплохо разбирался в конкурентной борьбе изготовителей ритуальных предметов для костелов и решил использовать ее.- Ведь больше потеряет чернявая уродина, чем пятьдесят тысяч кусков. Иу что для нее эти деньги?

- Я еще раз повторяю, пан Ковальский, мне в данном случае сказать вам нечего. Сейчас я иду к адвокату Ресевичу и передам ему ваше предложение. Подождите меня минутку.- С этими словами Рушинский покинул свои «апартаменты».

- Слушай, Кароль,- разговор уже велся в боксе Ресевича.- У меня сейчас Ковальский. Он согласен пойти на мировую, но хочет пятьдесят тысяч.

- Спятил! - коротко, но ясно выразил свое отношение к этому предложению адвокат Ярецкой.

- А вы сколько предлагаете?

- Когда я разговаривал с моей клиенткой, речь шла о десяти тысячах. Возможно, она согласится как максимум на двадцать. Но пятьдесят тысяч - это просто нахальство! Скажи ему, Метек, чтобы он выбросил эту дурь из головы.

- Ковальский не дурак,- заметпл Рушинский.- Он прекрасно понимает, почему Ярецкая хочет избежать суда, и намерен использовать это.

- Тем не менее о такой сумме не может быть и речи. Я сам буду отговаривать клиентку.

- Как знаете. Я сообщу Ковальскому ваше мнение. Едва Рушинский переступил порог своего бокса, как

Ковальский спросил его:

- Ну как? Согласны?

- Нет. Они считают, что слишком много.

- Сколько же дают?

- Адвокат Ресевич говорил о десяти тысячах.

- Ну, уж нет! Пусть я ничего не получу, но они всю эту кашу будут на суде расхлебывать.

- Каково же будет ваше последнее предложение?

- Тридцать тысяч. И ни злотым меньше. Я отдаю им всю мастерскую, а они не хотят выложить даже этих нескольких тысчонок.

- Хорошо. Я еще раз попытаюсь поговорить с адвокатом Ресевичем.- С этимп словами Рушппский поднялся и вышел.

- Тридцать тысяч - очепь большая сумма,- сказал Ресевич.- Этот вопрос я один решить не могу. Я должен поговорить с Ярецкой. Пойду позвоню ей. Подождите меня.

Рушннский вернулся к себе:

- Нужно подождать. Ресевич ведет переговоры с Ярецкой.

Минут через пять в бокс вошел Ресевич.

- Станислав Ковальский? - Ресевпч поздоровался с наследником.- Я только что говорил с моей клиенткой. Она согласна на тридцать тысяч. А вы, пан Ковальский, должны подписать нотариальное заявление об отказе от наследства.

- Почему ж не подписать! Если денежки выложите, то подпишу что требуется.