Геннадий Прашкевич - Подножье тьмы

– Нигерийской чачи, – хмуро буркнул Шурик.

– Будет-с… – Барашек что-то черкнул в блокнотике.

– Не надо, – хмыкнул Роальд и быстро взглянул на Симу. – Минеральной воды…

Барашек презрительно ухмыльнулся.

– …и побольше финской водки и мяса.

– Будет-с… – барашек кинулся к буфету. Видимо, до него дошло, что он опять сорвался.

– Надо бы его выгнать, – негромко сказала Сима, нехорошо играя глазами. – Он тоже не на своем месте. Когда вы получите счет, в нем так и будет написано – много водки.

– Проверим.

Роальд улыбнулся и уставился на Симу.

Шурик ощутил укол ревности. К черту! Шлюха! Зачем он ее подобрал? В конце концов…

С тяжелым сердцем он незаметно поглядывал на компанию, вовсю веселившуюся за соседним столом.

Кто-то там за стеной вьюнков говорил тост, Иванькова млела.

Все больны, всех лечить надо, вспомнил Шурик. Кажется, так говорил Леня Врач.

…каждый день в течение двадцати с лишним лет, нищий, сидя на одном и том же углу, получал от одного и того же человека двадцать копеек. И вдруг этот человек подал нищему только десять.

Роальд рассказывал анекдот. Оказывается, он умел рассказывать анекдоты.

– Почему десять? – спросил строго нищий. Я привык к двадцати. Семья, честно объяснил человек. Изменились обстоятельства, я женился, подрос сын. Ну так что же, возразил нищий, я теперь должен кормить вашу семью?

Засмеялся только Скоков.

– Сима, – спросил Роальд. – Вы любите игрушки?

– Игрушки? – удивилась она. – Какие игрушки?

– Детские.

Она пожала плечами.

– Как вы думаете, Сима, – Шурик никогда не видел Роальда таким разговорчивым. – Что должен делать человек, если ему грозит опасность?

– Смываться.

Сима была в ярости.

Никто бы этого не сказал, произносила слова она даже медленнее, чем обычно, но Шурик знал, шестым чувством угадывал – Сима в ярости. И разъярил ее Роальд.

– Смываться, – повторила она.

– Неправильный ответ, – Роальд наслаждался затеянной им игрой. При этом он не забывал поглядывать на ангелиц. – Подумайте еще.

– Смываться, – упрямо повторила Сима. – И хватит об этом. Давайте путешествовать по миру. Если честно, я путешествовала по нему только на карусели.

Голосом кудрявого барашка она протянула:

– Виски, джин…

– Это поддельный мир, – сказал Роальд с неожиданным разочарованием в голосе. – Сами знаете.

– С чего вы взяли, что я знаю?

– У вас такой вид. Опытный.

– Я не девочка, – довольно мрачно заметила Сима, тоже поглядывая на ангелиц.

Может быть, она смотрела на них только потому, что перехватила взгляд Шурика. Черт знает, что она могла подумать. Ангелицы явно не пришлись ей по душе. Она поглядывала на них исподлобья, коротко. Странно, и это Симу не портило. В конце концов, в грозовой черной туче, чудовищно заполняющей голубое небо, тоже есть своя прелесть. Рядом с Симой у Шурика разыгрывалось воображение. Чем ее зацепил Роальд?…

Сима вдруг поднялась, повесив сумочку на плечо.

Шурик вопросительно поднял голову, Сима успокаивающе кивнула.

– Менять воду в аквариуме полезно, – удовлетворенно заметил Роальд, проводив Симу взглядом.

– Она не в туалет. Она не вернется, – покачал головой Шурик, даже не пытаясь встать. Он знал, если Сима что-то решила, ее не остановить. Она всегда играла только в свою игру. – Ты, Роальд, чем-то ее задел.

– Да ну? – без удивления возразил Роальд. – Чем?

– Откуда я знаю?

Скоков хмыкнул:

– Ну и баба. Брось ее, Шурик. Однажды она тебя зарежет.

– Ладно, – Роальд снова стал похож на себя. – Свое дело Сима сделала. – Он не стал объяснять, что это за дело. – Думаю, со стороны мы выглядим более или менее естественно…

– Я так не думаю, – начал Шурик, но Скоков мотнул головой:

– Они уходят.

Ангелицы уходили.

Они были довольны коротким вечером. Даже те, что были обильно окроплены шампанским, смеялись. Их улыбки сверкали в полутьме зала как блицы. Иванькова не была среди них худшей, отнюдь нет, и было заметно, с каким подчеркнутым дружелюбием обращаются к ней ангелицы. Среди женщин такое бывает нечасто.

Шурик взглянул на Роальда:

– Ты обещал нас удивить…

– А ты потерпи. – Роальд взглянул на часы. – Еще нет и часа.

И налил всем водки.

Где-то во втором часу ночи, когда практически все посетители сползли вниз, в дансинг, в кафе шумно ввалились три человека.

Двое, крепкие ребята в вечерних костюмах, с двух сторон прижали охранника к стойке. Он пытался что-то сказать, ему не дали. На бармена тоже прикрикнули и он застыл с полотенцем в руках, отчаянно поглядывая на двух оказавшихся рядом официантов – на длинного, и на барашка в кудряшках.

Длинный попытался поднять трубку телефону, стоявшего на стойке. Атлет в вечернем костюме весело оттеснил героя в сторону. Второй, такой же здоровый, горбоносый, весело ударил барашка подносом по кудрявой голове.

Барашек упал.

Первый его выход на хорошо оплачиваемую работу ознаменовался многими триумфами, но надо признать, ухмыльнулся про себя Шурик, барашку шла пруха. Другого давно бы убили или уволили.

Повезло и ангелицам. Они вовремя ушли.

Третий, самый пьяный и самый агрессивный, шел вдоль решеток, обрывая плети вьюнков и тяжелой тростью круша посуду на столиках. Похоже, это была не просто деревянная трость, – под ее ударом обломился даже угол деревянного столика. Капля соуса попала ему на щеку и пылала как родимое пятно.

– Иваньков! – удивился Шурик.

Газета «Вместе» не соврала.

Демократ и пьяница господин С.И.Иваньков шел по кафе, сокрушая посуду и хрипло, каким-то не своим голосом, ревел:

– Где эта шлюха? Где эта блядь с бантиками? Сто баксов тому, кто укажет лежбище шлюхи!

– Разве Иванькова была в бантиках? – удивился Скоков.

А Шурик сказал:

– Хочу сто баксов.

– У тебя хорошие шансы, – кивнул Роальд. – Если ты знаешь тайное лежбище.

И сам в свою очередь удивился:

– Я считал, газета «Вместе» врет всегда. С Иваньковым они просчитались. Он, правда в загуле.

– Подойти? – спросил Шурик

– Зачем? – пожал плечами Роальд. – Он тебя не узнает. В этой стадии опьянения все люди как китайцы, все на одно лицо.

– Сто баксов!.. – ревел, сокрушая посуду, господин С.И.Иваньков, плюясь и ругаясь. – Сто баксов за лежбище тощей шлюхи!..

Скоков, Роальд и Шурик с интересом наблюдали за Иваньковым.

Главный редактор газеты «Шанс-2» был в превосходном сером костюме, явно не из магазина, но галстук сбился, а на рукаве поблескивало жирное зеленоватое пятно. Правда, из нагрудного кармашка все еще аккуратно выглядывал уголок белого платка.

Звенели осколки.

Танцующие внизу ничего не видели и не слышали. А мне мама запрещает встречаться с тобой… Длинный и барашек изумленно следили за судьбоносной тростью Иванькова. Говорит, что я малообеспеченный бой… Кажется, они смирились с судьбой. Один из атлетов, продолжая придерживать охранника, вылил на голову барашка бутылку минеральной воды. Барашек затравленно озирался.