Картер Браун - Блондинка

- У нее что-то было с сердцем?

- Возможно, - согласился он. - Врач что-то говорил о сердечном приступе. Хотя она была вся в синяках. Может быть, у Меннинга была несколько жестокая манера развлекаться, и, возможно, ее сердцу это надоело и оно забастовало. Я говорил об этом с врачом - наедине, конечно. "Вы знаете, почему умирают люди? - спросил он меня. - Потому что останавливается сердце. От этого она и умерла". Вы знаете, как я это назвал?

- Догадываюсь, убийством.

- Но я, - продолжал Монро, - только шпик, а не политик. Когда речь идет об обвинительном акте, меня не спрашивают. К тому же - как преследовать мертвого?

- Вам не нравился Меннинг? - спросил я.

- Меня от него рвало, - глухо ответил он. - Я ведь познакомился с ним только в тот вечер. Представляете, каково было тем, кто его хорошо знал!

- А Джорджия Браун служила ему сводней? Мне говорили, что она подбирала ему молодых и невинных девушек, а потом держала свечку.

- Я не в курсе, - сказал он. - Я знаю только то, что сам видел в тот вечер.

- Лейтенант, - сказал я, - вы никогда не думали о том, что случилось бы с вами, если бы вы имели столько денег, что все было бы вам доступно, и если бы все окружающие только и думали об удовлетворении ваших капризов?

- Вы хотите сказать, что он был не хуже всякого другого, а все дело в условиях? - холодно спросил он. - Но вы не видели, как я, труп этой девчушки. Шестнадцать лет! Когда я подумаю, что моя дочь могла бы валяться на этой кровати!..

- Да, я понимаю вас. Но я все-таки рад, что именно я нажал на тот звонок.

- Какой звонок?

- На тот, который распылил Джорджию Браун, - ответил я. - Пошли, лейтенант?

В Пайн-Сити я вернулся уже за полдень. Я затормозил перед комиссариатом и поднялся в кабинет Паркера.

- Великий Уилер собственной персоной! - весело воскликнул Паркер, когда я вошел. - Спорю, что вы уже осветили все дело, - Эл. Блесните, скажите мне, кто нанес удар.

- Хотел бы сказать... - ответил я. - Вчера я добился некоторых результатов, сегодня я почти или даже полностью вернулся к исходной точке. Если кто-нибудь снова взорвет бомбу, можно дойти до нуля.

- Вы меня разочаровали, - насмешливо протянул он. - Вы, сыщик-конформист, любимчик шерифа! Я поспешу рассказать об этом лейтенанту Хаммонду.

- Только не употребляйте слов длиннее, чем в один слог, а то он не поймет. - Я присел на край стола и закурил. - А что у вас?

- Мало чего, - ответил он. - Эта проклятая бомба задала нам работы. По мнению Макдональда, это очень простой механизм, который можно зажать в кулаке, - кубик. Его можно запросто изготовить дома. На этот счет есть его рапорт.

Он указал на лист, отпечатанный на машинке.

- Вижу. Что-нибудь вроде "отличная маленькая коробочка с динамитом". Да, это заставит нас побегать!

- Я велел Полнику прекратить опросы жильцов и швейцара, - продолжал Паркер. - Это ничего не дало: они держатся прежних показаний. Лейверс сказал, что вы поехали в Лагуна-Бич, чтобы разнюхать что-либо о самоубийстве Меннинга. Вы напали на что-нибудь интересное?

- Нет.

Я повторил вкратце, что говорил мне Монро, и передал суть моих интервью четырех особ, которых назвала Джорджия Браун.

- Симпатяга этот Меннинг! - сказал Паркер.

- Удивительно, что он жил так долго. Но, по словам Блейна, Джорджия Браун была еще лучшей штучкой.

- Н-да... - Паркер перестал улыбаться. - Эта история начинает меня всерьез раздражать, Эл. Начать с мотком нитей в руках и прийти буквально ни к чему!

- Ну, не совсем так. Ладно, я пошел. Увидимся по ходу событий.

Я вышел из комиссариата и вернулся домой. Было ровно шесть часов. Я чувствовал, что должен активно действовать и даже, возможно, подвергнуть себя опасности, но не знал, с чего начать такое важное дело. Требовалось принять меры, но никто мне не уточнил какие.

Я поставил пластинку Поля и позволил его многочисленным гитарным переборам поработать на моем позвоночнике. Это лучше всякого массажа, но тем не менее оно не дало мне того вдохновения, в котором я нуждался. Внезапно зазвонил телефон.

Это наверняка Лейверс, а я не чувствовал в себе юмора, позволявшего переносить Лейверса. Я снял трубку и произнес:

- Мы сожалеем, сэр, но мы не понимаем, как он мог сесть! Он лежал нормально, когда мы клали его в гроб...

- Мне надо поговорить с лейтенантом Уилером! - вскричал резкий голос. - Скажите ему, что мне обязательно нужно. Это.., ужасно срочно.

Я закрыл глаза и увидел подсиненные волны волос, нежно передвигаемые на нужное место на виске.

- Лейтенант Уилер слушает, - сказал я. - Мистер Коте?

- Да. Я так рад, что нашел вас! Вы просили меня позвонить, если что-нибудь произойдет.

- С вами что-нибудь случилось?

- Мне нужна защита, - ответил он прерывающимся голосом. - Мне нужна полицейская защита, я ее требую! - В нем, казалось, поднимался ужас. - Мне угрожают смертью! Они сейчас придут! Приезжайте сейчас же, лейтенант! Немедленно! Вы понимаете?

- Спокойно, - сказал я. - В чем дело? Кто вам угрожал и кто должен прийти к вам?

- Я не могу сказать по телефону, - его голос понизился до шепота, - но вы должны приехать немедленно. Я требую защиты полиции, вы меня слышите?

- Я должен отойти от трубки на триста метров, чтобы не слышать вас! Барабанные перепонки, знаете, не так-то легко заменить!

Он повесил трубку.

- Фигляр! - бросил я в аппарат, прежде чем положить трубку в свою очередь.

Я налил себе выпить и подумал минутку. Раз мне все равно нечего делать, поеду к нему, посмотрю, что с ним.

Может, он пьян или... Предположений может быть навалом... Есть одно простое средство удостовериться...

Я опустошил стакан, вышел и сел в машину.

Мне понадобилось пять минут, чтобы припарковаться. До его отеля оставалось сто метров. Я пошел пешком, думая, что самое меньшее, что может сделать Коте, когда я приду, - это предложить мне стаканчик.

Я пересек холл и поднялся в лифте. Дошел по коридору до его комнаты и постучал. Молчание. Я постучал снова. Подождал. Опять ничего. Я возрадовался, что тут нет звонка, на который я мог бы нажать. Для человека хватит одной бомбы в жизни. Потом меня осенило, и я повернул ручку. Дверь открылась самым обычным образом.

Я вошел, ощупью нашел выключатель и нажал. Комната ожила. За одним исключением.

Норман Коте...

Он лежал поперек кровати с широко раскрытыми глазами, но они не видели потолка. Я осторожно приблизился и осмотрел его. Он отведал две пули в грудь, и его шелковый халат уже никогда не будет таким безукоризненным, как прежде.

Я направился к телефону и взял трубку через платок.

Вызвал отдел убийств и спросил, не там ли еще Паркер. Он был там. Пока меня соединяли с ним, я машинально подумал, как это дело отразится на моей совести.

- Паркер! - сказал радостный голос мне в ухо.