Иван Сербин - Дикие псы

Из соседнего номера доносились звуки студенческой вечеринки, плавно переходящей в веселый пир. По коридору шлепали задниками домашних тапочек, выбивая нестройную чечетку. Гомонили, громко и беззаботно гоготали над собственными шутками. В территориально недалеком умывальнике кто-то мощно плескался прямо под краном, ухая от студености воды. Заорали возмущенно на весь этаж:

– Какая тварь бычки в толчок спускала, а? Опять сортир забился. Мужики, вашу мать, ну имейте же совесть, в конце концов. Потоп ведь устроили!

– Уже имеем! – отозвался кто-то весело. Хлопнула дверь. Неожиданно взвыл геликон. Визгливо, как от щекотки, заржали:

– Колумб, блин, уйди, на фиг, а то валторной ох…у. А чего? Общага – она общага и есть. Могут и валторной. Вполне. Этажом выше вдруг затянули на саксе «Summertime» Гершвина. Хорошо затянули, чисто. Сидящий за столом Славик задумчиво посмотрел в потолок и вновь вперился в шахматную доску, словно проигрывая в уме только что законченную партию. Время от времени он прикладывался к стакану. Мила стояла у окна, обхватив руками плечи и глядя в промозглую темень. Ей, конечно, хотелось поговорить о произошедшем, но Слава вовсе не собирался обсуждать сейчас возникшую проблему. Он размышлял. Ему нравилось разбирать жизненные ситуации, как шахматные этюды. В самом деле, жизнь и шахматы имеют много общего. Например, одни и те же законы. Частью фигур жертвуют, а в целом выстраивается позиция, выгодная играющему. Мила повернулась, несколько секунд наблюдала за ним, очевидно, ожидая, что он начнет разговор первым. Однако Слава молчал, покусывал нижнюю губу. Девушка вздохнула громко. Никакой реакции.

– Как ты думаешь, он согласится?

– Что? – Славик, вернувшись из каких-то своих грез, недоуменно посмотрел на нее. – Извини, задумался. Что ты сказала?

– Как ты думаешь, он согласится? – терпеливо повторила Мила.

– Кто?

– Рашид.

– Ах, Рашид… – Славик вновь принялся изучать черно-белые квадраты. – Рашид… Рашид… Не знаю. Может, и согласится. Мила поджала губы.

– О чем ты сейчас думаешь?

– Я? – переспросил Славик. – Да так. Обо всем.

– Обо всем – это ни о чем, – упрямо заметила девушка. – Сейчас, сию секунду, о чем? Славик замешкался. Он не хотел отвечать конкретно. Конкретный ответ тянет за собой следующий вопрос. Рано или поздно вопросы загоняют в яму правды, а правду-то знать Миле совершенно не обязательно. Не нужна ей правда. Она и сама не хочет знать правду. Вернее, хочет, конечно, но только ту, которая ей нравится.

– Просто пытаюсь просчитать ситуацию.

– И что? Получается?

– Немного. Славик улыбнулся натянуто. Мила стала серьезной. Ей был необходим человек, который заранее сказал бы, чем все закончится.

– И?

– Что «и»?

– Ну ты сказал, что просчитываешь ситуацию. И что же тебе удалось «насчитать»? – Она нервно усмехнулась. – Мы выпутаемся? Славик неопределенно дернул плечом.

– Пока не знаю. Может быть.

– Может… – повторила Мила. – Это я могла бы сказать и раньше, не тратя время на просчеты. – Она прошла через комнату и села напротив Славы. – Ты ведь у нас умный. Вот и скажи, что нам делать, если вдруг Рашид откажется подписать доверенность?

– Ну… Есть один вариант, – уклончиво ответил Слава, отводя взгляд.

– Какой?

– Рано об этом говорить.

– И все-таки? – Мила наклонилась вперед. – Ответь мне, Славочка. Что это за вариант? Слава чувствовал себя, как гоголевский Хома перед Вием. Не надо смотреть, думал он. Не надо. Смотри на фигуры.

– Слава, ответь мне, – мягко повторила Мила, пытаясь заглянуть ему в глаза. Он не хотел отвечать. В подсознании вызрело ощущение: стоит ему ответить – пропадет. Влезет сам, по-дружески провалившись в чужую беду, как в трясину. Не выдержал, посмотрел. Милка была чертовски хороша. Глаза ее горели странным темным огнем. В них обозначилась невероятная глубина, бездна, в которую и рухнул Славик.

– Если Рашид согласится, тогда и говорить не о чем будет.

– Слава, – потребовала Мила.

– Ладно, ладно, – он вздохнул тяжело, подумал, проговорил медленно: – В общем, надо пойти к Костику.

– К Костику? Ты имеешь в виду Борисова Костика? Мила изумленно откинулась на спинку стула, глядя на Славу, как на восьмое чудо света. Тот кивнул:

– Борисова. Костик Борисов – странный, невзрачный парень – никогда не попадал в поле Милиного «жизненного интереса». Строго говоря, на курсе его вообще никто не воспринимал всерьез. А потому и не интересовались им особенно. Чем живет-дышит – одному только Богу и ведомо. Незамеченный, одинокий, человек-тень, Костик всегда был где-то рядом. На первом курсе он пытался пристать к их компании, но не вписался, побыл недолго да и сгинул тихонько в сторону, чтобы не мешать.

– С чего это ты о нем вспомнил? – спросила Мила.

– С чего? – Слава взъерошил волосы на затылке. – Ты давно его видела?

– Борисова? Не помню. Месяц, наверное. Или больше?

– Вот видишь, ты даже не помнишь. Больше. Гораздо больше. Костик уже месяца три как на лекциях не появляется.

– Надо же, – удивилась девушка. – А я и не заметила.

– Вот, – усмехнулся Славик. – Не заметила. И никто не заметил.

– Ну и что? – с вызовом спросила Мила.

– А то, что Костик теперь крутой.

– В смысле?

– В том самом. Ходит наш тихоня в шикарном костюме, катается на машине.

– На иномарке? Девушка недоверчиво засмеялась. Она никак не могла понять, шутит Славик или говорит всерьез.

– Нет, – покачал головой тот. – На «пятерке». Но ты вообще представляешь себе Костика за рулем?

– С трудом.

– Вот именно. Между прочим, «пятерочка» была новенькой. Только с конвейера.

– Допустим, – согласилась Мила. – Допустим, Борисов ходит в костюме и ездит на новой машине. Но нам-то что это дает, я не понимаю?

– Объясню. Мы с ним перебросились парой фраз. – Славик снова вперился в фигуры на доске, просто ради того, чтобы отвести глаза. – У Костика теперь свое дело. Я не понял, чем конкретно он занимается, но факт остается фактом. У Костика дело. А дело – это деньги. Новая машина. Хороший костюм. Все стоит денег. Так вот, сдается мне, что у Костика можно будет этих денег занять. Кило-полтора.

– Слава, посмотри на меня, – сказала Мила. Славик поднял на нее взгляд. – Ты шутишь?

– Я абсолютно серьезен, – ответил тот. Мила потеребила локон.

– Тебе кажется, у него можно будет занять денег? «Пятерка», костюм – это все хорошо, конечно, но… Славик понял, о чем она думает. Как воспримет подобную просьбу Костик. То был никому не нужен, а как припекло – здрасьте вам. Вот они мы. Спасайте нас. Опять же, десять тысяч долларов – сумма приличная, а костюм и машина – не показатель. И даже если у Кости есть такие деньги, неизвестно, сможет ли он быстро «выдернуть» их из дела.