Иван Сербин - Черная акула

Четверо молодчиков во главе с капитаном остановились перед бледным Уфимцевым. Сулимо уже заметил полулежащего у стены Ясенева и развороченную фальшивую перегородку.

– Капитан Сулимо, – представился он. – Особый отдел штаба округа. Где задержанный? Уфимцев коротко кивнул в сторону неряшливой, рваной дыры. Капитан понимающе улыбнулся.

– Трое со мной! – Он небрежно повернулся к четвертому и добавил спокойно: – Ты знаешь, что делать. И чтобы все было чисто. Работай! Уфимцев еще ничего не успел понять, когда замыкающий здоровяк молча натянул тонкие черные перчатки и распахнул пальто. На правом боку у него висел короткий автомат. Это был не «АКМСУ», а что-то необычное и незнакомое. Молодчик, правда, не воспользовался экзотическим автоматом, а извлек из-под мышки обыкновенный «ПМ». Валерий Уфимцев почувствовал, что его ноги буквально приросли к полу, а тело сковала жуткая ледяная короста. Он не мог ни пошевелиться, ни моргнуть, ни даже закричать. И, конечно же, Валера Уфимцев напрочь забыл о собственном пистолете, который все еще держал в руке. Убийца, глядя дежурному прямо в глаза, вдруг быстро шагнул вперед, ткнул оружие Уфимцеву под солнечное сплетение и дважды нажал на спуск. Пистолет выплюнул две тяжеленькие аккуратные пули. Тело заглушило звук выстрелов. Уфимцева швырнуло назад. Он вломился головой в стеклянную витрину, та лопнула, и острые зубья осколков осыпались вниз, подобно ножам кошмарной гильотины. Стеклянные пики пронзили мертвое тело дежурного насквозь. Кровью забрызгало стены, стол, журнал регистрации, линолеум на полу. Темно-серый китель Валеры Уфимцева мгновенно набухал кровью, становясь сочно-черным с едва заметным на свету бордовым оттенком. Ясенев не был столь подвержен страху, как его товарищ. Он понял, что эти люди не оставят в живых лишнего свидетеля. Летчик этот, Семенов Алексей Николаевич, капитан, рассказал ему правду. Более того, убийца-капитан по фамилии Сулимо был описан Алексеем настолько точно и живо, что в реальности почти не отличался от портрета, составленного Ясеневым в уме. Женя Ясенев – для своих Жека – понял, что жить ему осталось всего несколько секунд. Эти люди были профессионалами, и под полой у них прятались незнакомые короткоствольные автоматы с глушителями, а у него был всего лишь ерундовый «ПМ». И все-таки сержант попытался сделать хоть что-то. Не меняя позы, он вскинул руки, выцеливая квадратную фигуру капитана, поймал мишень на мушку, но нажать на курок не успел. Идущий за капитаном здоровенный румяный парень на ходу передвинулся чуть в сторону и быстро выбросил вперед правую руку. В ней не было пистолета, она не сжимала автомат. Женя Ясенев даже не успел сообразить, что это за оружие. Он различил лишь слабый металлический щелчок, а в следующий момент узкое, идеально заточенное лезвие пробило ему горло и застряло в стене. Пистолет выпал из разом ослабевших пальцев. Женя скрючился, схватившись за шею, чувствуя, как жесткими сильными толчками выплескивается из раны кровь. Он захрипел, дернулся, конвульсивно вытянулся и затих. Даже не посмотрев на мертвого, Сулимо переступил через неподвижное тело и зашагал дальше. Стрелявший молодчик остановился, ухватился за лезвие, двумя точными сильными рывками выдернул его из стены и сунул в карман. Тот, что убил Уфимцева, в это время рылся в журнале регистрации задержанных. Не обнаружив никаких записей, он внимательно осмотрел остальные бумаги, лежащие на столе дежурного, нашел ту, на которой была записана фамилия подполковника Сивцова и липовые сведения о дезертире Семенове Алексее Николаевиче, скомкал бумажку в кулаке и сунул в карман пальто. Затем выдвинул все ящики стола и методично изучил их содержимое. Не найдя ничего достойного внимания, здоровяк перешел к осмотру трупа. Через секунду в его руках оказались ключи от несгораемого шкафа. Отперев сейфовый замок, убийца извлек на свет пакет с высотно-компенсирующим комбинезоном и куртку. Оглядевшись, он шагнул к мусорному ведру, вытащил из него скомканную вчерашнюю газету, аккуратно разгладил ее и упаковал мокрую куртку. Затем вышел в коридор. У кабинетов, двери которых были распахнуты, он задержался. Сперва зашел в тот, где Алексей писал свои показания, увидел разлетевшиеся по полу бумажные листки, поднял и пробежал глазами написанное. На лице убийцы не отражалось никаких эмоций. Сложив листы вчетверо, здоровяк сунул их в карман пальто и перешел во второй кабинет. Здесь тоже стоял стол с выдвижными ящиками. Убийца подергал за ручки, убедился, что все ящики заперты, и достал из кармана нож. Взломав замок верхнего ящика, выдвинул его, осмотрел, потом совсем вытащил из пазов и швырнул на пол. Выдвинул второй ящик, за ним третий, потом четвертый. Ничего. Абсолютно ничего, что хоть как-то указывало на существование некой группы, похитившей самолеты. Пустые бумажки. «Осмотрели…», «Постановили…», «Алкоголик Сурцев разбил витрину кинотеатра «Мечта»… Никчемный бред. Спрятав оружие в карман пальто, парень вышел в коридор. Нагнувшись, заглянул в пролом, а затем вернулся в предбанничек и, опершись могучим плечом о стену, застыл у дверей.

Алексей пронесся по этажу, тычась на бегу в запертые двери. Никого. Пусто. Он хотел попробовать выломать одну из них, но решил, что если ему не удастся это сделать с первой попытки, то на вторую времени не останется, а драгоценные секунды будут упущены. Топот убийц слышался уже на лестнице. Окно, ведущее из коридора на улицу, украшала неизменная железная решетка. В дальнем конце коридора Алексей остановился. Слева располагался туалет, справа – неприметная фанерная дверь с надписью «Пожарный выход». Уже не особенно веря в удачу, он толкнул ее ладонью и… дверь подалась. Легко и плавно. Проскользнув на площадку, заваленную окурками, пеплом, рваными бумагами и прочим хламом, Алексей на секунду задержался, чтобы перевести дух. C площадки можно было попасть на чердак. Для этой цели предназначалась торчащая у стены короткая металлическая лесенка, над которой отливал тусклым замызганным металлом квадратный люк. Зажимая зубами рвущийся наружу стон, Алексей вскарабкался наверх и, уперевшись спиной в оцинкованную крышку, попробовал приподнять ее. В раненом плече забили боевые барабаны, а крышка даже не пошевелилась. Дужки оказались приколочены куда сильнее, чем можно было ожидать. Еще одно усилие. Сухо затрещало над головой ломающееся дерево, а гвозди начали выходить из пазов. Алексей понял: еще немного – и крышка откроется. А с чердака есть выход на крышу. До спасения оставалось буквально два шага. Алексей стиснул зубы, напрягся и нажал на крышку так, что гвозди, удерживающие горизонтальную дужку, полезли, словно червяки после дождя. Еще одно незначительное усилие, и люк наконец открылся. Задыхающийся от напряжения Алексей с трудом поднялся по двум последним перекладинам лестницы в ледяное нутро чердака. Здесь было сухо и пахло птичьим пометом. Справа и слева в крыше располагались по два смотровых окна, прикрытых деревянными ставнями. Впрочем, ставни не самое страшное. Самое страшное оставалось за спиной. Откуда-то из чердачной тени шарахнулся перепуганный голубь. Не обращая на него внимания, Алексей протопал к оконцам, щелкнул ржавыми шпингалетами и сбросил ставень на пол. Поднявшаяся туча пыли закрутилась в оранжево-алых лучах вечернего солнца. Несомненно, шум услышали и убийцы. Алексей даже удивился, насколько отчетливо звучали здесь их шаги. Он понял, что они бегут. Бегут по коридору, осматривая двери, пытаясь найти ход, которым он, Алексей, проник на чердак. Значит, в запасе есть немного времени. Алексей наклонился и головой вперед выбрался на покатую крышу. Железо было покрыто тонкой ледяной корочкой. Водосточная труба, поблескивающая метрах в двадцати слева, показалась ему столь же далекой и недоступной, как прошлогодняя зима. А ведь именно на ней и базировались все его расчеты. Раскинув в стороны руки, словно дурной артист, неумело изображающий пощипанную в драке ворону, Алексей сделал крохотный шажок и ступил на недовольно загрохотавшее железо.