Анастасия Валеева - Летом в Париже теплее

– Вот, блин, работа гребаная, – недовольно пробурчал Хомяк, устраиваясь на неудобном стуле.

– Тебе за нее платят, так что держи варежку закрытой. Или ты хотел просто пушкой махать и бабки зашибать? – криво усмехнулся Шатап. – А ты давай работай! – прикрикнул он на невозмутимо наблюдавшую за ними Яну.

– Захарыч не в духе, – вмешался в разговор Дема, – притулившийся на стуле – с его ростом и длинными ногами ему было еще более неудобно сидеть, – а мы-то при чем? Он целый месяц ее вычислить не может…

– Заткнись! – рявкнул Шатап, снова садясь на кушетке.

– Хомяк, сгоняй за пивом, чего-то глотка горит. Чую, – с ненавистью поглядел он на Яну, – нам долго тут торчать придется.

– Ага, я сейчас! – воспрял духом Хомяк, поспешая к двери.

– Покрепче бы чего! – мечтательно закатил глаза к потолку Дема.

– Захарычу люди с трезвой башкой нужны, – осек его Шатап.

Вскоре в дверях появился Хомяк. Его сальная физиономия лучилась стовольтовой радостью, в руках он нес упаковку «Хольстена». Он выдернул одну банку себе, тут же ее распечатал, а остальные бросил на стол.

– Пиво будешь? – Шатап посмотрел на Яну.

Она сделала легкий кивок. Кроме всего прочего она хотела курить, но с просьбой к бандитам обращаться не собиралась. Хомяк выдернул из упаковки еще одну банку и подал Милославской. Она вскрыла ее и сделала маленький глоток, потом еще один.

– Пей, пей, – сурово глянул на Яну Шатап, в смене настроения, должно быть, подражая Захарычу, – и берись за работу!

Яна судорожно сделала еще несколько глотков горьковатой жидкости и поставила банку на пол перед собой. Шатап допил пиво и, смачно зевнув, снова растянулся на кушетке.

– Я на массу чуток подавлю, а вы стерегите нашу гостью. Головой за нее отвечаете.

Потекли минуты томительного ожидания. Яна размышляла, что бы ей предпринять. Она толком не знала Риту, могла составить о ней лишь частичное представление. Но в чем бы девушка ни была замешена и виновата, Яна чувствовала, что у нее нет морального права выдавать местонахождение Горбушкиной бандитам. Но если она не скажет, где Рита, а Яна догадывалась, что та еще в городе, если не снабдит Захарыча нужной информацией, что же тогда будет с ней и с Джеммой? Яна оказалась пленницей неразрешимого противоречия: или жизнь Риты, или ее собственная жизнь, не говоря уже о Джемме. Что же делать?

– Ты ее не жалей, аферистку эту гребаную, – словно прочел ее мысли Шатап, который еще не отошел ко сну, – выкладывай, где эта гадина прячется.

– Мне нужно время, – повторила Яна.

– Заладила одно и то же, – поморщился от досады Шатап, – будет тебе время.

Он повернулся к стене и вскоре Яна услышала ровное дыхание спящего человека. Оно перешло в приглушенный храп, что вызвало смешок у Хомяка.

– Ну чего, так и будем сидеть? – видимо, последний решил тоже покомандовать. – Когда работать будем?

Его фраза навела Яну на мысль о таившихся под личиной энергичного и глупого неофита неистощимых запасах садизма, который только ждет повода, чтобы проявиться во всей своей устрашающей мощи.

– Чего ты к ней пристал? – вступился за Яну Дема, на вид более уравновешенный и самый «безобидный» из бандитов.

– А я тут торчать нанимался? – возмутился Хомяк. – Из-за этой…

Он хотел было сплюнуть, но вовремя спохватился, что находится все-таки в жилом помещении. Яна прикрыла веки и, стараясь не обращать внимания на Хомяка и Дему, попробовала сконцентрировать свои внутренние усилия на образе Риты. Голоса препирающихся бандитов постепенно растворялись в наплывающей тяжелыми широкими волнами тишине. Тишина, сумеречная, теплая, как утроба, вскоре поглотила остатки окружавшей Яну грубой реальности.

– Чего это с ней? – Хомяк обратил внимание на Яну.

Ее бледное, излучающее тайну лицо, по которому проходили светлые тени, насторожило его. Яна очнулась.

– Спишь, что ли? – бесцеремонно спросил он.

Яна насмешливо улыбнулась. Она чувствовала себя сильной и обновленной. Как далеки теперь были от нее эти смешные маленькие чудовища, довольствующиеся единственно открытой им пошлой действительностью!

– Мне нужны мои магические карты, – ровным голосом произнесла она, – могу я их достать?

– Доставай – пожал плечами Хомяк, «работающий» над очередным струпом на губе. – Хотя, погоди, я сам.

Он подошел к дивану и на минуту застыл над Яной с выражением грубой насмешки на своем сальном, деревенском лице и начал расстегивать Янин полушубок. Он делал это нарочито медленно, словно пародировал жесты стриптизерши. При этом он маслянисто улыбался, плотоядно поигрывал своими маленькими глазками и периодически поглядывал на Дему, отслеживая эффект, произведенным им на последнего. Расстегнув последнюю пуговицу, залез Яне в карман. Достал колоду и стал рассматривать глянцевитые прямоугольнички.

– Что это за лабуда? – ухмыльнулся он.

– Магические карты, – улыбнулась Яна.

– Не видел никогда, – простодушно подивился он, перебирая карты.

– Откуда ж тебе о них знать, – бросила на него Яна ироничный взгляд.

Этот красноречивый взгляд задел за живое Хомяка.

– Ну ты, не выдрючивайся, – он небрежно швырнул карты на диван.

Не глядя на Хомяка, Яна взяла кинутые им карты и неспешно начала их тасовать. Хомяк и Дема с насмешливо-недоверчивым интересом наблюдали за ее действиями. Наконец, почувствовав, что карты «готовы», Яна перевернула друг за другом шесть карт. Разложила их двумя рядами. Это был отвлекающий маневр, чтобы ослабить настороженность бандитов. Она делала над картами пассы и говорила первое, что придет ей в голову:

– Она верит в то, что ей удастся преодолеть разделяющее ее с неким человеком пространство, для нее это очень важно, – Яна вещала спокойно, вовсе не как пифия, – для нее это символ могущества, это видно из этой карты. Ей необходимо время, чтобы воссоединиться с тем человеком, и она страстно хочет этого. И если она все преодолеет, то для нее откроется подлинная жизнь. Пространство и время для нее – важные факторы успеха. Это само условие ее жизни. Она где-то близко, ей еще предстоит преодолеть километры и километры…

– Тарабарщина какая-то! – скептически хмыкнул Хомяк.

– На голову не натянешь. И это все? – недовольно спросил он.

– Это лишь часть того, что мне открылось. Мне нужно время, – твердо повторила Яна.

– Старая песня, – хихикнул Хомяк. – Ты дававй правду-матку, а не эту лажу.

– Я так понял, – решил поэкспериментировать со своими мыслительными способностями Дема, – что она в Семеновске, да?

Он приковал к Яне пытливый взор.

– Да, я просто уверена в этом.

– Вот видишь, – изобразил довольную улыбку Дема, польщенный тем, что его предположение сошлось с Яниным.