Анастасия Валеева - На крючке

– Ну, и где же он? – услышала она его голос.

– Придет, Антоша, не дрейфь, – ответил Ваксмахер, – Проша такого дела не упустит. Из этого же можно раздуть такую бомбу!

– Во-первых, – со стальными нотками в голосе произнес Антон, – раздувают мыльный пузырь, а бомбу взрывают, а во-вторых, я тебе уже объяснял, что этого как раз нельзя допустить. Во всяком случае, пока.

– Нельзя, нельзя, – согласился Ваксмахер. – Кто же говорит, что бомбу будут взрывать прямо сейчас. Проша придержит все до поры до времени, а когда мы позволим – пустит в ход. Он ушлый парень, не зря же столько лет в журналистике…

– А если он сделает это раньше? Ты представляешь, Миша, что тогда может случиться?!

– Не дрейфь, я же сказал, Проша у меня на крючке. Я его зацепил за жабры, как дурную баклешку.

Они еще пару минут потягивали что-то молча из высоких фужеров.

– Добрый вечер, – нарушил их молчание незнакомый Яне голос.

Она слегка повернулась к проходу и увидела, как над столиком Антона и Михаила склонился русоволосый субъект с бородкой и усами, скорее походившими на недельную щетину. Прическа на прямой пробор открывала высокий, но довольно узкий лоб, глубоко посаженные глаза беспокойно бегали под прямыми бровями, а мясистый нос, казалось, вынюхивал где чем можно поживиться.

– Познакомься, Антон, – Представил его Вакмахер, – это Леонид Павлович Пронин. Можно Леня или Проша, – с усмешкой добавил он. – Садись, Леонид.

– Сесть мы всегда успеем, – Пронин хитро усмехнулся в усы и пристроился по соседству с Ваксмахером. – Угостишь чем-нибудь? – он скосил глаза на Михаила.

– Что-нибудь придумаем, – он жестом подозвал официанта. – То же самое, только на троих.

Милославская снова отвернулась, машинально ковыряя вилкой недоеденную рыбу. Сейчас она представлялась себе огромным ухом, или чувствительным микрофоном, улавливающим самые тонкие нюансы и оттенки беседы, происходящей за соседним столом. Она понимала, что должно быть сказано нечто важное, прольющее свет на убийство Жени Галкиной, поэтому была внимательной вдвойне.

– Так какие проблемы, ребята? – Яна услышала, как кто-то щелкнул зажигалкой, скорее всего Пронин, который, опустошив свой бокал, решил закурить.

– Проблемы скорее у тебя, – слегка осадил его Ваксмахер, – но мы ребята добрые, можем дать тебе шанс выкрутиться. Есть одно дельце, – он понизил голос и Милославской пришлось еще больше напрячь слух, – сделаешь все как надо – прощу тебе долг. Да еще сможешь тиснуть статеечку в свою газетенку. Ну как?

– Миша, ты же меня знаешь, – как можно убедительнее произнес Проша, – если это не чистый криминал – я сделаю все в лучшем виде.

– Никакого криминала, Леня, – вступил в разговор Антон, – у меня есть кое-что, кое-какая информация, – пояснил он. – Ее нужно передать определенным людям, вот и все.

– И за это Миша простит мне долг? – недоверчиво спросил Пронин.

– Я даже добавлю тебе еще полштуки, – подтвердил Ваксмахер.

– Погодите, парни, – Пронин явно сомневался, что ему предлагают честную сделку. – Если я вас правильно понял, вы мне что-то дадите и это что-то я должен буду кому-то передать, так?

– Так.

– И за это я могу получить три тысячи баксов, с учетом моего долга тебе?

– Правильно.

– А почему бы вам самим не отдать это что-то, и ничего мне не платить, а? Это что, план свержения существующего постсоциалистического строя? Да за это даже сейчас могут сделать так, что я просто исчезну из этой жизни, не успев насладиться ее прелестями…

– Ты никогда не отличался особой сообразительностью, Проша, – Милославской показалось, что она видит, как Ваксмахер, говоря это, поморщился, – это не имеет никакого отношению ни к власти, ни к сегодняшней системе. Просто мы не хотим, чтобы люди, которым ты передашь информацию, знали от кого она к тебе попала.

– Ага, вы не хотите, понимаю. И что же это за люди?

– Какая тебе разница? – раздраженно прошипел Антон.

– Одна дает, другая дразнится, – огрызнулся Леонид. – Или вы говорите все как есть, или я – пас.

– Ну ты и придурок, Проша, – Антон явно начал выходить из себя.

– А если я включу тебе счетчик, Проша? – мягко произнес Ваксмахер. – Вот у меня твоя расписочка, – Яна услышала шуршание бумаги. – Что ты на это скажешь?

За столом повисла напряженная пауза.

– Решай быстрее, время не терпит, – поторопил Прошу Антон. – Если согласен, получишь номер телефона, по которому сегодня же позвонишь и договоришься о встрече.

– И двести баксов аванса, – добавил Проша, – я совсем на мели.

– На, – Ваксмахер зашуршал купюрами. – Скажешь, что у тебя есть информация на Якова Григорьевича, запомнил?

– Запомнил, на Якова Григорьевича, – вяло повторил Пронин.

– Ну вот и ладушки, – Яна слегка обернулась и увидела как Ваксмахер похлопал Прошу по плечу. – Значит, договорились.

– А моя расписка? – поинтересовался Леонид.

– Получишь вместе с информацией, – вставил Засурский. – После того, как тебе назначат встречу.

– А если они спросят, что за информация? – поинтересовался Пронин.

– Скажи, что хорошая информация, просто замечательная, – усмехнулся Ваксмахер. – Ты же с них за это денег не просишь, дурень. Так что с тебя взятки гладки, понял?

– Понял, – угрюмо повторил Пронин. – Мне бы выпить еще.

– Перебьешься, – грубо осадил его Михаил. – На телефон, иди звони.

Милославская услышала, как отодвигается стул. Она посмотрела назад и увидела, что Пронин взял листок бумаги у Ваксмахера и направился к выходу.

– Думаешь сработает? – спросил Антон, когда они остались с Ваксмахером одни.

– Не дрейфь, Антоша, – приглушенно хохотнул Михаил, – сейчас все узнаем.

Он подозвал официанта и заказал еще выпивку.

Черт возьми, – думала Яна, – какого черта они замышляют? Так я и думала, у них есть информация на Засурского? Но кому они собираются ее передать, и самое главное, зачем? Ясно было одно, Антон Засурский и Михаил Ваксмахер в сговоре. Против Засурского. Хорошо, – размышляла Милославская, – допустим, есть компромат на Якова Григорьевича. Что это за компромат и как он попал к этой парочке – второй вопрос. Почему Антон с Ваксмахером не могут сами встретиться с клиентом и передать ему информацию? И как это связано со смертью Галкиной? Яна напрягала извилины, но вопросов было больше, чем ответов. Что эта парочка может поиметь от Засурского? Антон зарится на его собственность? Даже если каким-то образом Засурский потеряет права на казино, то они перейдут к его жене, а никак не к сыну. А если у Засурского-старшего брачный договор с женой, который предусматривает какие-то ограничения? Это еще один вопрос. Но даже если это так, то у Антона есть еще сестра, которая имеет равные с ним права. И почему вообще Антон решил действовать против отца? Какую роль здесь играет Вакмахер? Может, у них с Антоном свой уговор? Здесь есть над чем подумать.