Анастасия Валеева - Паутина

Когда перед Яной оставалось всего три человека, стеклянная заслонка в окошке безжалостно задвинулась, зато появилась табличка с жирно написанным словом «обед». Выжидающие своей минуты посетители, всего секунду назад надеявшиеся, что они до этого злополучного момента успеют, повозмущались-повозммущались, да и разошлись. Милославской такой поворот дела не нравился.

Она продолжала стоять у окна. В зале появилась грудастая дама в пышном рыжем парике со связкой ключей в руках.

– Девушка, – возмущенно обратилась она к гадалке, – у нас обед.

Яна заранее решила не уступать.

– Знаю, – ответила она, – но мне нужно кое-что у вас спросить. Тут такое странное дело… Мне пришла телеграмма…

– Да-а, дело на самом деле странное! – иронично протянула сотрудница, закатив глаза и хлопнув себя ладонями по бедрам, – Дело просто необыкновенное!

Дама вразвалку зашагала к двери, чтобы запереть ее, и на ходу бросила Милославской:

– Выходите.

– Подождите, – жестче произнесла Яна, – я немного не так выразилась. Дело вовсе не шуточное. Как вам это нравится: я получаю телеграмму от человека, который пропал без вести…

Дама часто заморгала, но ничего, как казалось, не поняла.

Гадалка отчетливее повторила ей сказанное, присовокупив:

– Самое интересное, что делом заинтересовывается милиция…

– Как вы говорите, – оживилась дама, – пропал без вести?

– Да пропал, и вести о нем пока нет.

– Хм, – женщина насупилась и замолчала.

– Предполагается, – продолжила Милославская, – что телеграмма была отправлена именно отсюда. Не мешало бы теперь установить, так ли это…

В этот момент она достала из сумки листок с кропотливо, до буквы воспроизведенной информацией о телеграмме и протянула его даме. Та хмуро все изучила и задумчиво заключила:

– Да, видимо, отправлено от нас.

Яна обрадовалась, что ее предположения оправдались.

– Могу я теперь с вашими коллегами поговорить? – спросила она с надеждой в глазах.

– На предмет чего? – с недоброжелательностью в голосе ответила ей дама.

– Ну, – гадалка поначалу оторопела, – на предмет того, кто отправлял телеграмму.

– Ха! – воскликнула ее собеседница, – И каким манером вы планируете это установить?

– Поспрашивать…

– Вы что, думаете, мы всех посетителей фотографируем, что ли?

Звучный голос дамы разносился по всему залу, и Яне казалось, что он придавливает ее. Собеседница гадалки вела себя слишком раскованно, а скорее просто откровенно фамильярно, и Милославская, обезоруженная этим, заметно спасовала. Даму же это только раззадоривало, и она чувствовала себя хозяйкой положения.

– Нет, я так не думаю, – рассеянно ответила Яна, но потом более собранно ответила: – Всякое бывает, порой ответы на вопросы дают сущие мелочи…

– Дело ваше, – на радость гадалки, пожав плечами, ответила дама. – Сейчас, подождите, – сказала она и пошла закрывать дверь.

Последняя фраза придала Милославской большую уверенность, и она воспряла духом.

– Идемте, – проговорила сотрудница и повела гадалку «за кулисы».

За тонкой фанерной дверью находился длинный узкий коридор, усеянный в свою очередь еще рядом выкрашенных бледно-зеленой краской дверей. Собеседница Яны распахнула одну из них. Вокруг небольшого стола, накрытого местами порезанной клеенкой, сидели и разговаривали пять женщин. Одна, суховатая, высокая, рыжая и вся покрытая конопушками разливала чай из белого электрического чайника.

За спиной Милославской звякнула связка ключей ее провожатой, и все оглянулись. Присутствие гадалки вызвало у них недоумение.

– Вот, – заметив выражение лиц своих коллег, несколько виновато произнесла дама, – сейчас вам зададут вопросы.

Лица присутствующих еще более вытянулись. Яна решила вмешаться и повторила то же, что она всего пару минут назад объясняла своей первой собеседнице.

Реакция на сказанное превзошла все ожидания Милославской. Сначала, как это почти всегда бывает, все ахнули: как же, человек пропал, а потом:

– А-а-а, да-да, – протянула одна из сотрудниц, еще более обернувшись к гадалке, – я даже помню, кто отправлял эту телеграмму.

– Помните? – беспомощно-радостно пробормотала Яна.

– Да, – выразительно протянула женщина.

– Елена Петровна у нас памятливая, – с доброй иронией протянула та, что разливала чай и присела на свободный стул.

– И кто же? – тихо спросила Милославская. – И как вам удалось этого человека запомнить? Ведь у вас тут далеко не самое тихое место.

– О-ой, там такой казус был, что я этот случай на всю жизнь запомню! Да и вы все поди-ка тоже…

– Ну вот, – обернувшись к даме в парике, радостно произнесла гадалка, – а вы говорили… Вовсе не обязательно кого-то фотографировать… Видите, как бывает.

Дама подняла брови и пожала плечами, в знак того, что Милославская и вправду оказалась права.

Яна с нетерпением ждала объяснений Елены Петровны.

– Народу в тот день у нас полно было, – начала она, – Беременная одна зашла. Ей тоже надо было телеграмму отправить, и она сразу к моему окну пристроилась.

– А-а-а, – припомнив, видно, рассказываемый случай, закивали остальные женщины.

– Хотели было люди ее вперед пропустить, – продолжала.

Елена Петровна, – а бабулька одна возмутилась: «Да от нее самогонкой тащит, гляньте-ка будущая мамаша! Как не стыдно! Зенки залила! О ребенке бы подумала, родишь ведь урода какого-нибудь! Нечего и пропускать таких. Она поздоровей нас будет!» Я так приподнялась немного из любопытства, глядь, а она и впрямь пьянь подзаборная: отекшая вся, лицо, как кирпич, красное. Вздохнула, ну и дальше себе работаю. Та спорить ни с кем не стала пристроилась в конец очереди и стоит, а через пару минут: «Ох, ох, ох!» – за живот схватилась и к стенке. Чего, спрашивают. А она: «Рожаю!» У мужиков волосы дыбом. Кто посмеивается, а кто и как быть не знает.

Женщины за столом утвердительно закивали.

– А она сильней и сильней охает, тут уж мы все из окон выглядывать стали. Думаем, чего там такое. «Скорую, – говорит беременная, – а то сейчас тут рожу!» «Ну не сейчас, – говорит ей девушка, которая как раз телеграмму отправила, а сама нам, чтоб звонили, машет, – это только схватки. Я в этом толк знаю, успокойтесь». «Знаете-то знаете, – ответила роженица, – а мне видней. У меня пятые роды. Вылетит сейчас, как из бутылки». А сама охает, загибается, – Елена Петровна прихлебнула чаю.

– Народ вокруг нее собрался, больше из любопытства, чем из желания помочь. Тогда девушка та, которая «толк знает», к окну ближе подошла и говорит: «В какое-нибудь помещение ее перенесите, а то и в самом деле родит прямо в зале». Скорую я на тот момент вызвала, начальству сообщила по внутренней, и перенесли мы ее в кабинет к Вере Ивановне. Девушка с нами пошла, пульс проверила еще что-то там спрашивала у беременной, а потом исчезла как-то незаметно. Она эту вашу телеграмму и отправляла, только из-за того случая я ее текст и запомнила. Я еще сдачу ей впопыхах не вернула со ста рублей, думала, вернется, но нет, не пришла. А скорая тогда быстро приехала, увезли беременную, сказали с минуты на минуту родит.