Анастасия Валеева - Я тебя породил…

– Не убивал я никого! – закричал вдруг, схватившись за голову, парень. – Так обстоятельства сложились. Повезло просто! Бросил я клич братве: ищите бабу, похожую на мою, но только мертвую. Они ха-ха давай ловить, мол, ты че, педофилией заболел. Не, говорю, не заболел, надо так. Сообщили они вскоре, что киллер какой-то, гастролер, замочил туза известного и телку его, с которой он в тот день только познакомился. А телка как две капли на Гальку похожа. Машину гастролер поджег. Обрадовался я: это даже лучше, что поджег. Узнал место. Менты еще ничего об этом не знали. Поехал туда, вытащил бабу, перевез ее на другое место и документ Галькин подсунул.

Руденко смотрел на телохранителя, глупо хлопал глазами и, кажется, не успевал переварить услышанное. Яна, ошеломленная неожиданной удачей, широко улыбалась. Галюся, вцепившись в свои волосы, громко завыла.

– Яна?

– М-м-м? – сонно протянула Милославская.

– Это я, Сема.

– М-м-м. Чего? Сема, дай отдохнуть, я свое дело закончила, девчонку отыскала… – в полудреме бормотала Милославская.

– Ты-то закончила, но у меня-то представляешь удача какая? Питерских зацепить удалось. Похоже это они руку к Незнамову приложили.

– Что-о? – гадалка резко поднялась с подушки.

– Да-да! Ты не представляешь, какой в городе кипиш!

– После того, как мы с тобой в больнице нашумели, охрану Дмитрия Германовича усилили. Этой же ночью к нему гости пожаловали. Ну их на месте и повязали. Ну дела-а! Шеф довольный ходит, песенку мурлычет, а сам дрейфит: с криминалом воевать опасно! Ничего, пробьемся!

– Пробьетесь, конечно…

– Ты это, прости, я иногда перегибал палку, – смущенно добавил Семен Семеныч.

– Я же говорила, что прощения будешь, краснея, просить.

– А как ты узнала, что я покраснел?..

– Интуи-иция…