Людмила Хлебникова - Черная кровь

– Найти бы этого героя, – мечтательно протянул Водкин, да оторвать ему умную голову…

Саша прочитала сообщение еще раз и потащила недоумевающего Бориса по направлению к справочной.

– Девушка! – проорала Сашка, высунувшись в окошко почти по пояс, – Скажите, когда был последний рейс на Кингстон?

– Не нужно так кричать, – обиженно проворчала девушка и забегала пальцами по клавиатуре.

– Сегодня утром, в десять часов сорок шесть минут, – ответила девушка тоном электронного будильника.

– Спасибо! – еще раз прокричала Сашка, вываливаясь из окошка.

– С вас десять рублей, – доброжелательно пропела девушка, цепляясь за Сашкин рукав.

Саша кинула в окно бумажку. Девушка выпустила ее рукав и они помчались назад к дежурному по аэропорту. Посреди дороги им пришла в голову мысль о том, что там они уже посмотрели все списки пассажиров. Замедлив свой бег, они на ходу посовещались и побежали к пункту регистрации рейсов Кубинской авиалинии.

Улыбчивая девушка (Сашу начинало уже немого подташнивать от такого количества улыбчивых девушек) спросила у них билеты. Борис радостно помахал перед ее носом своей универсальной корочкой и улыбка девушки вдруг стала на два зуба шире.

– Девушка, – поспешно начала забрасывать ее вопросами Александра, вдруг испугавшись, что та просто растворится в воздухе, как чеширский кот, – скажите, у вас фотографическая память?

– У меня это профессиональное, – неожиданно подмигнула девушка.

– А скажите, на сегодняшнем утреннем рейсе Москва-Гавана-Москва не улетал такой видный мужчина. У него еще шрам на лбу от ожога. Вот здесь.

– Минуточку, – девушка наморщила свой носик и, немного подумав, выпалила, – Кажется, улетал. У него еще такой контейнер странный. Он его отправил отдельным рейсом.

Борис и Саша переглянулись.

– А каким рейсом, девушка, – Саша от нетерпения аж притопнула.

– Минуточку!

Теперь она напомнила Сашке песочные часы, которые не говорили ничего определенного, пока последняя крупинка не проваливалась им в живот.

Девушка полезла в дебри файлов и выудила из них номер грузового самолетика, который должен был уже лететь следом за пассажирским в сторону Гаваны, но по причине внезапной поломки так и остался в аэропорту.

– Отлично! – Борис нарисовал в блокноте номер рейса и код контейнера.

– Спасибо, девушка, – прокричала Саша уже на бегу.

Следственная группа сидела в кустах и отплевывалась от лезущих в лицо мошек. В дальнем углу отчаянно чихал сержант Дягтеренко, у которого была аллергия на пыльцу. Горько пахло астрами и вянущей листвой. Маленький симпатичный домик был постепенно взят в плотное кольцо людей, предосторожности которых были излишни, так как окрестности настолько густо заросли всевозможными лопухами и сорняками, что можно было с легкостью прогуливаться со слоном на веревочке – никто бы не заметил. Чего все ждали было не понятно: в доме и его окрестностях стояла безмятежная тишина, прерываемая только поскрипыванием ставня и истерическим карканьем невидимой вороны. По двору бродило десятка два квохчущих куриц, которые скребли лапами так, будто хотели откопать клад.

Вдруг в домике произошло какое-то движение. Все напряглись, готовясь увидеть того, ради кого они торчали в засаде целый час. Входная дверь со скрипом отворилась и им предстал здоровый мужик в футболке и плавках, который остановился на пороге и стал оглядываться по сторонам.

Группа получила команду по рации и немедля начала захват. Не успел незнакомец повернуться и войти в дом, как он уже лежал со скрученными руками на полу, а на нем сидело сразу два ОМОНовца. Мужик растерянно косил глазами и пытался вырваться из крепких объятий этих добрых молодцев.

– Вы чего? – наконец промычал он.

ОМОНовцы, которые общительностью вообще не отличаются, подняли его и повели по направлению к спрятанной в зарослях машине. В машине их поджидали следователи и синеглазый Суворов, который внимательно посмотрел на волосатые ноги мужчины, потом на его заспанное растерянное лицо и сказал:

– Я его не знаю.

– Мужик, ты кто? – спросил у все еще туго скрученного человека Петров.

– Я? Дима, – хриплым голосом проговорил захваченный, и спросил, – А за что меня?

В его голосе сквозила смиренность: если захватили – значит есть за что.

– Еще не знаем, – совершенно серьезно сказал Водкин.

После наскоро проведенного дознания, выяснилось, что мужчина не знает, где он находится. Схема происшествия была приблизительно следующая: упал, потерял сознание, очнулся – гипс. Только при этом упасть ему помогла какая-то добрая девушка. Крышкой багажника.

Водкин не мог сдержать смеха, Петров хмуро смотрел на растерянного Диму, а Суворов разглядывал свои запястья, скованные наручниками.

Задержанного решено было отвести в отделение до полного выяснения обстоятельств. Кому-то из оперативников было поручено войти в дом и принести ему одежду. Дом осторожно осмотрели, но одежды не нашли. Пришлось отправить несчастного, как был.

– Ну, – повернулся к Суворову Водкин, – и что дальше?

– Я же не говорил, что он здесь живет. Мы приходили сюда в определенное время и больше никогда. Может быть он просто сюда время от времени заглядывал.

– Понятно, – проворчал Петров, грузно вылез из машины и пошел по направлению к домикам, которые виднелись в отдалении.

Недолго поговорив с жителями поселка, он узнал, что домик принадлежит гражданке Перетятькиной, которая проживает на другом конце поселка в доме своей дочери.

Петров дошел до указанного дома, который оказался порядочной хороминой из кирпича, огороженной чугунным частоколом. Возле будки, которая была точной копией дома, спал огромный сенбернар. Учуяв чужака, он поднял тяжелую голову и склонил ее на бок.

Петров, опасаясь разозлить пса, быстро нажал на кнопку звонка и отошел подальше от забора. Сенбернар подошел к воротам на мохнатых лапах и стал внимательно смотреть на Петрова, недоверчиво раздувая ноздри. Следователь подумал, что забор слишком низок и собрался было уходить, но тут из дома вышла полная женщина и отозвала пса.

– Вам кого? – спросила она.

– Извините, – все еще издали прокричал Петров, – вы случайно не знаете, кто хозяин дома номер восемь по Первому Садовому переулку?

Женщина подошла поближе:

– Знаю, как не знать. Мама моя, Софья Петровна.

– А вы не знаете, кто в нем живет в последнее время?

– Вот этого не знаю. Мама сдала его через фирму, а кому – я не интересовалась. Дом старый, мы его продать собирались.

– А мама ваша дома? Может быть, мне с ней поговорить?

– Вряд ли у вас это получится. Мама в последнее время очень плохая стала, уже мало кого узнает, – печально произнесла женщина.