Анна и Сергей Литвиновы - Ideal жертвы

Константин вновь посерьезнел:

– Мою организацию Арсений Арсеньевич не интересует. Думаю, и ФСБ – тоже. Кому он нужен? Просто мелкий жулик, решивший подзаработать на открытии Старцева...

– Но разве Димусик... он не будет мстить и Старцеву тоже?

– Пусть попробует, – усмехнулся Константин. – Только Старцева он не найдет. Никогда.

И добавил:

– Лиля, я уже говорил, что не могу рассказать тебе всего. Старцев больше никогда не появится в «Ариадне». Как и в Москве, и в прочих мировых столицах. Теперь, когда мы знаем о возможностях доктора – и о его преступлениях тоже, – он принадлежит нам. Что с ним будет дальше – решать не мне. Будет ли он, красиво говоря, служить своим талантом на пользу родине и искупать совершенные им преступления? Или понесет за свои деяния заслуженное наказание? Этого я не знаю. И не узнаю никогда. Моя задача была его нейтрализовать. Я ее выполнил. Поэтому для меня дело закрыто.

Он победительно взглянул на меня.

– Что ж, Костя... – саркастически протянула я. – Ты молодец. Я тебя поздравляю. Ты блистательно выполнил свою миссию. Цель достигнута, жертв нет.

В его глазах мелькнула обида – он, кажется, ждал от меня искреннего восхищения. А я продолжала:

– Ты победитель, ты на коне. А то, что ты меня будто оплевал – такая мелочь. – В моем голосе зазвенели слезы, и я добавила: – Я ведь тебе верила, да что там – любила тебя! А ты меня просто использовал...

Его глаза сверкнули:

– Да, Лиля, скрывать не буду: я тебя использовал. И часть добытой тобой информации оказалась просто бесценной. Но ты, прежде чем обвинять, подумай вот о чем: после той сцены в подвале, когда у меня в руках уже было признание карлика, я ведь мог просто уехать. А ты – выпутывайся из своих проблем, как знаешь. Скажу тебе больше: мое начальство мне именно это и приказало сделать. Брать Старцева – забота не моя, это сделали другие, лично мне следовало немедленно покинуть «Ариадну». Однако я на свой страх и риск остался. Только ради тебя.

– Да зачем ты мне был нужен?! – в запальчивости выкрикнула я. – И без тебя бы прекрасно справилась!

– Тебе вообще не надо было затевать эту авантюру с похищением, – строго сказал Костя.

– Но ведь она удалась!

– Потому что тебе помог я.

– Говорю: я бы все сделала и сама!

– Сама! – усмехнулся Константин. – Мне нравятся самостоятельные женщины, но не до такой же степени!

– До какой «такой»?

– Чтобы врываться в охраняемый особняк и бить телохранителей нунчаками.

– А что мне оставалось делать? Что оставалось думать после той разборки в подвале? Я не сомневалась: ты мой враг. Больше помочь мне было некому. Один человек обещал (я вздохнула, вспомнив про предавшего меня Рычкова), да, видно, в последний момент испугался.

Костя будто мои мысли читал.

– Ты про своего престарелого ухажера? Нет, он не струсил. С ним несчастье случилось. Его вчера утром с инфарктом увезли.

– Что-о?

– Дело там, похоже, серьезное, – вздохнул Костя. – И ты своего воздыхателя не ругай. Он себя проявил настоящим джентльменом. Перед тем, как отправиться в больницу, потребовал меня. Настоял о разговоре один на один. И рассказал мне все о вашей с ним затее.

– Но почему – тебе?

– Он сказал: я давно вижу, что Лиля вам небезразлична. И поэтому, мол, ваш – то есть мой! – долг вытащить ее – то есть тебя – из беды.

– Бедный Петр Архипович... – прошептала я.

– Не переживай, он оклемается, – довольно равнодушно произнес Константин.

– Да что тебе до него? – горько воскликнула я. – Умрет какой-то жалкий старый охранник, не умрет – такая мелочь!

– Не надо так говорить, Лиля, – посуровел Костя.

Но меня уже понесло:

– Да тебе на всех плевать! Я-то ничего, сильная, я выдержу – а что будет с этой несчастной девчонкой, с Бэлой?! Какими глазами она на тебя смотрела! Ты ж для нее всем был, она тебя больше жизни любила! А ты ее растоптал и выбросил. Как ей теперь с этим жить?!

– Ох, Лиля, Лиля, – задумчиво произнес Костя. – Интересно же ты рассуждаешь...

– Ты просто сволочь, Костя! И абсолютно бездушный человек.

А он, будто не слыша моих обвинений, проговорил:

– Знаешь, меня всегда удивляла навязчивая идея, поразившая практически все женские головки. Все вы – каждая из вас! – мечтаете встретить принца. Каким там он должен быть? Красивым, сильным, благородным, любящим... Что еще? «Чтоб не пил, не курил, чтоб зарплату отдавал, тещу мамой называл...»

– Да уж, например, ты – принц из принцев, – саркастически произнесла я.

Константин вновь не обратил на мои слова ни малейшего внимания и гнул свое:

– Но почему-то ни одна из прекрасных дам – в том числе и ты, Лиля, – никогда не задаст себе вопроса: «А достойна ли я своего принца? Я-то сама чем заслужила – умного, красивого, любящего и богатого?»

– Знаешь, Костя, – тихо сказала я. – Может, я и не принцесса. Но, в отличие от тебя, никого в своей жизни не предавала.

– Ой ли? – Он лукаво взглянул на меня. – Я, конечно, не вполне осведомлен о твоей жизни в Кирсановке, но о твоих подвигах здесь, в «Ариадне», в курсе. Не ты ли подставила Марьяну, обвинила ее в краже драгоценностей? Не ты ли сдала Старцеву Бэлу – рассказала тому, что она вместо свидания с ним провела вечер со мной? Молчу уже про всякие мелочи, тоже недостойные принцесс. Разве особы королевской крови в окна чужих номеров заглядывают?

Слышать его укоры было неприятно, но я лишь огрызнулась:

– Да ладно, Костя. В сравнении с твоим предательством – это мелочи...

– Не согласен, – покачал он головой. – Предательство – категория относительная, его линейкой не измеришь.

– Слушай, зачем тебе это надо? Обязательно меня принизить? – взглянула я на него.

– Сейчас поймешь, – хмыкнул он. И продолжал разливаться: – Раз уж мы пришли к обоюдному выводу, что ты – не принцесса, а я – не принц, я хотел тебя спросить... – Ты согласна поехать со мной в Москву?

Я обалдело вымолвила:

– Что?..

– Я ведь уже предлагал тебе это, – улыбнулся он. – Давно предлагал, помнишь?

Я потихоньку пришла в себя и кивнула:

– Ага, сначала предложил. А потом сразу же попросил, чтобы я вытягивала информацию из Старцева...

Но смутить Костю оказалось совсем не просто. Он лишь хмыкнул:

– Ну, а сейчас предлагаю тебе поехать в столицу без всяких дополнительных оговорок и условий.

Он полыхнул в мою сторону своими пронзительными синими глазами и добавил:

– Ты потрясающая женщина, Лиля.

Я хотела повторить, что больше не желаю иметь с ним ничего общего, однако слова замерли у меня на губах.

А Костя закрыл мне рот поцелуем.

Проснулись мы поздно.

Максимушка к тому времени уже встал, но – что за чудо-ребенок! – не трогал нас и спокойненько смотрел в другой комнате мультики по телевизору.