Роберт Дугони - Возмещение ущерба

— Что-то не так. — Коул встал и опять закружил по комнате. — Что-то не сложилось, Ларри. Я такие вещи чую. Ей-богу, чую!

— Положись на меня, — проворчал Кинг.

В дверь постучали.

Коул мгновенно переменился в лице: он дернулся, точно его потянули за веревочку, и вытаращил глаза, будто вспугнутая лошадь. Приложив палец к губам, Кинг тихонько заглянул в глазок.

Было невозможно припарковаться на площадке, подняться на два лестничных пролета и пройти по коридору так, чтобы Кинг не услышал. Господи, да здесь от каждого шага проходившего мимо их двери человека трясся пол! И тем не менее мужчина ухитрился это сделать. Он стоял перед дверью, и лицо его, искаженное глазком, было видно — нос картошкой, с чуть загнутым кончиком, черные сплошные солнечные очки, выпуклые и непроницаемые, как зрачки у ястреба. Кинг попятился и указал на дверь в соседнюю комнату.

Коул вновь нахлобучил свою кепку и быстро собрал разбросанную одежду. Схватив лежавший на телевизоре девятимиллиметровый автоматический пистолет, он уронил на пол теннисную туфлю и, подфутболив ее к двери, поспешно скрылся в ней и запер дверь за собой.

Кинг сунул в передний карман джинсов девятимиллиметровый «фалькон», застегнул рубашку, но тут же передумал и вновь распахнул ее, демонстрируя силу. Пусть тот видит, что он настроен серьезно. Он отодвинул засов, открыл дверь и отступил от нее. Мужчина вошел и, не сказав ни слова, закрыл за собой дверь. На нем была коричневая кожаная куртка, прямые синие джинсы и черные ботинки. В правой руке он держал зеленый мешок для мусора. Он сбросил мешок на ковер. Кинг угадывал в мужчине военного — либо сухопутные войска, либо морская пехота. Кинг и сам оттрубил четыре года в армии. У него глаз наметанный. Он видел это даже издали. Но на простого морского пехотинца этот парень все же не похож. Повадка не та. Наверное, из особого подразделения типа «рейнджеров», «тюленей» или еще там каких-нибудь не пойми каких. Но как бы там ни было, от взгляда на него Кинга пробирали мурашки. Тот глядел без улыбки, и лицо его не меняло выражения — все то же неподвижное лицо с пустыми глазницами в неизменных черных очках, преломлявших отражение Кинга. Кинг жалел, что разговорился с ним в баре. Лучше бы ему отказаться тогда от выпивки и подобру-поздорову уйти. Но пять тысяч баксов за простое ограбление — предложение было слишком заманчивым, а Кингу нужны были деньги платить алименты ребенку бывшей жены, не то его опять потягали бы в суд. А кроме того, что сделано, то сделано. Ничего не попишешь.

Кинг стоял в изножье ближней от ванной кровати, подбоченившись так, чтобы через распахнутую рубашку видно было дуло «фалькона» на его волосатом животе.

— У нас тут вот какая загвоздка. Там не было пусто, а вы говорили — будет.

Мужчина сунул руки в карманы куртки.

— И было.

— Двадцать минут! А потом этот кретин вернулся домой и вперся прямо в комнату.

— Я читал. — Мужчина имел в виду статью в отделе муниципальных новостей «Сиэтл тайме». В лице этого негодяя ничто не дрогнуло. — Неудача.

— Неудача? Да уж, нечего сказать! А ведь вы словом не обмолвились насчет убийства.

— Не обмолвился.

Из глубины комнаты доносились голоса спортивных комментаторов, продолжавших обсуждать результаты бейсбольных матчей, состоявшихся в тот день и накануне.

— И убивать мы не нанимались. Мы не убийцы. И заплатили нам не за это, — сказал Кинг, поднимая тем самым вопрос о деньгах.

— Вы что надо принесли?

— Принесли или не принесли — вопрос не в этом. Нам надо обсудить, за что было заплачено, а за что нет. Никого там не будет. Вы так нам сказали.

— Вы что надо принесли?

— Ты что, оглох?

Мужчина не ответил. Лишь продолжал смотреть взглядом, от которого Кинга пробирала дрожь. Глаза его невольно метнулись к подушке на неубранной постели. Мужчина подошел к изголовью, откинул подушку и вытащил конверт из оберточной бумаги. Открыв конверт, он стал просматривать содержимое.

— О боже мой! — вопила женщина в соседнем номере. — Сильнее, детка, сильнее. Вот. Уже сейчас, милый…

— Заплатите нам еще, — сказал Кинг. — Мы хотим пятнадцать тысяч.

— Давай. Сильнее! Сильнее!

Мужчина рылся в конверте.

— Вы принесли не все.

Кинг рассмеялся.

— Ты что, шутишь? Оглох совсем? Говорю же, мужчина вернулся! Твое счастье, что мы это-то ухватили! Коул был в спальне, когда он вошел. Так, черт тебя возьми, наплевать мне на все, слышать ни о чем не желаю! Пятнадцать тысяч! Нам смыться надо, лечь на дно, пока все не уляжется!

Мужчина запечатал конверт и, сунув его в карман куртки, опять встал, держа руки в карманах.

— Я не просил вас убивать, — равнодушно бросил он. — Это не входило в вашу задачу.

— Вот. Вот сейчас, милый. Сейчас. Давай.

Кинг оторопел.

— Ах ты сукин сын! Не входило в задачу? Это что тебе, армия, остолоп? Я свое отслужил и больше никаких задач и никаких приказов ни от кого получать не желаю! — Для убедительности Кинг наставил палец на собеседника. — А принесли мы что смогли, почти все принесли. Задачу мы выполнили. На все сто и даже больше! Ведь на убийство мы не рассчитывали.

— Ты же не хочешь опять оказаться за решеткой, правда?

— Нет, черт возьми, не хочу! Надоело мне это. Обратно в тюрягу я не пойду. Тем более за убийство. Да они шлепнут нас за это!

— Нет, — возразил мужчина, — этого не будет.

Кинг покачал головой:

— Это что-то новенькое. Открытие похлеще эйнштейновского! За преднамеренное убийство что полагается, голова? Шлепнут как миленьких. Пришьют разбой — и с приветом!

Пуля с треском разорвала кожу куртки. Кинг беззвучно повалился навзничь. Женщина за стенкой стонала:

— Да. О да. Да! Да!

Мужчина достал из кармана пистолет и встал над трупом Ларри Кинга. Из круглой, размером с десятицентовую монетку дырки на лбу Кинга сочилась кровь. Мужчина вынул из конверта часы и бросил их на ковер рядом с телом. Затем открыл зеленый пластиковый мешок для мусора, вытащил оттуда окровавленную одежду Маршалла Коула и разбросал ее по комнате. Подергал ручку двери в соседнюю комнату и понял, что дверь заперта. Отступив на несколько шагов, ударил пяткой в дверь над замком. От удара дрянное дерево проломилось, и замок упал на пол по ту сторону двери. Из соседнего помещения раздались два выстрела, отчего мужчина, пригнувшись, спрятался за дверью. Выждав, он осторожно выставил пистолет за косяк и огляделся.

Коул сидел на подоконнике ванной, свесив ноги за окно и готовясь спрыгнуть. Выстрелив еще раз наобум через плечо, он выбросил из окна свои туфли и одежду и спрыгнул вслед за ними. Мужчина бросился к окну. Коул перекатился через крышу автомобиля и, очутившись на земле, взглянул наверх и выстрелил еще раз, после чего неуклюже, прихрамывая, перебежал шоссе и скрылся в темноте.