Роберт Дугони - Возмещение ущерба

— Мисс Хилл?

Дана обернулась, оторвавшись от окна. Медсестра кивком подозвала ее. Вслед за медсестрой она прошла в приемную, где та сняла и записала ее основные медицинские данные, после чего удалилась. На этот раз доктор Бриджет Нил не заставила себя ждать. Она появилась через минуту после ухода сестры.

— Надеюсь, вы не слишком долго прождали в пробке.

— Нет, это было вполне терпимо. — Дана старалась держаться как ни в чем не бывало, но чувствовала сильное сердцебиение.

Нил раскрыла папку.

— Сожалею, что это заняло так много времени, Дана. Обычно я не люблю заставлять пациентов ждать результатов обследования, но кусочек ткани был очень мал, и патологоанатом решил не ограничиваться им при получении незамедлительного результата. — Нил взяла очки, но не надела их. — Он предпочел более тщательное исследование, на что уходит несколько дней. Различия между клетками доброкачественными и злокачественными могут быть очень тонкими. Доктор Томи пожелал посоветоваться с еще одним специалистом.

— Чувствую, что результаты неутешительные, — сказала Дана.

— Они оба пришли к заключению, что клетки злокачественны.

Дана почувствовала комок в горле. К глазам подступили слезы, но она постаралась не расплакаться. Она сделала глубокий вдох и выдох, ощущая беспокойное покалывание в суставах. Несмотря на все ее старания, по щекам полились слезы. Нил дала ей бумажную салфетку, и Дана приложила ее к глазам.

Нил положила очки на стол.

— Утешительно то, Дана, что обнаружили вы болезнь очень рано и на стадии, которая считается не агрессивной. У нас имеется ряд возможностей.

Дана подавила в себе гнев. Нет, она не будет ни впадать в истерику, ни паниковать. Не станет жалобно сетовать на то, что это случилось именно с ней, а не с кем-нибудь другим. Она не желает превратиться в статистическую единицу, в одну из тех, кто умирает каждые двенадцать минут, одну пятую ее расчетного часа, черт бы его побрал. Ей всего тридцать четыре. Ей надо поднимать дочь. Из чувства долга и желания сохранить профессиональную выдержку в разговоре с другой женщиной-профессионалом она спросила:

— Какие же возможности у нас имеются?

— Можно удалить грудь, тогда…

— Нет. — На память пришла мать. Доктор Нил кивнула.

— Я тоже не рекомендовала бы удаление в данном случае. Вам я рекомендовала бы, что называется, СГЛ — Сохраняющее Грудь Лечение.

— Звучит как приятное наименование не очень-то приятных действий.

— Обычно мы удаляем уплотнение вместе с некоторой частью окружающей ткани для дальнейшего исследования. Этому будет сопутствовать маленькая дополнительная операция — иссечение части мышечной ткани и лимфоузлов под мышкой с последующим облучением.

Дана потерла лоб и сделала еще один глубокий вдох-выдох. И через силу улыбнулась:

— Полагаю, третьей возможности — включающей путешествие на экзотический остров — мне не предоставляется?

Бриджет Нил покачала головой и улыбнулась — так же делано:

— К сожалению, нет.

Она замолчала, давая Дане возможность переварить услышанное. Дана старалась успокоиться и сосредоточиться на вопросах.

— Зачем же удалять лимфоузлы, если неизвестно, поражены ли они? — спросила она.

— Хороший вопрос. Я посовещалась с другими докторами, и мы решили, что так будет целесообразнее, учитывая вашу наследственность — заболевание вашей матери. Кроме того, это можно будет сделать одновременно с основной операцией.

— Когда вы хотите меня оперировать?

— Как можно скорее. Сколько времени вам потребуется, чтобы уладить все прочие дела?

Дана внутренне усмехнулась.

— На все мои дела мне и полугода не хватит. На той неделе у меня погиб брат, доктор. Так что дела мои очень запутанны и так быстро их не распутать.

— Простите. Внезапная смерть?

— Его убили.

— Господи. — Нил помолчала. — Так это о нем передавали в новостях — профессор юриспруденции из Грин-Лейк. О, Дана, я очень, очень сожалею. Я как-то не связала это событие с вами. Это ваш брат… простите.

Дана кивнула:

— Никогда не ожидаешь, что подобное может случиться с тобой. С другими, но не с тобой. Правда же? Мой отец говорил, что дурные вести всегда приходят по трое. От всей души надеюсь, что он ошибался. — Она поежилась. — Так с чего начинаем?

— Я бы хотела, чтоб вы встретились с хирургом, которого я рекомендую для проведения операции, а также с врачом-радиологом и терапевтом, который будет курировать сеансы облучения. Они могут помочь вам и успокоить. Кроме того, я могла бы связать вас с объединениями женщин, перенесших аналогичную операцию и переживших те же страхи. Они расскажут вам, как это будет, подготовят вас. Вы не останетесь наедине с вашими переживаниями, Дана.

— Как долго я не смогу работать?

Доктор Нил откинулась в кресле:

— Сама операция проводится под местным наркозом. Если все пройдет как надо, вас отпустят в тот же день. Мы можем назначить операцию на пятницу с тем, чтобы за уик-энд вы пришли в себя. Дозировку и продолжительность облучения установит врач-радиолог, но обычно это производится пять дней в неделю в течение пяти или шести недель, хотя сеанс и длится по нескольку минут. Есть очень хороший кабинет недалеко от вашего офиса. Они могут назначить вам удобное время, скажем, ближе к вечеру.

Дана обхватила себя руками, внезапно ощутив озноб:

— А нельзя сделать операцию, а облучения не делать?

— Можно. Но я не советую. Это как бы три составные части единого курса лечения, и делается так для максимальной эффективности. А стремимся мы именно к максимальной эффективности. Более девяноста процентов женщин, обнаруживших у себя рак груди на ранней стадии и прошедших курс лечения, через пять лет считаются излечившимися.

Пять лет? Пустяк. Молли будет всего восемь, совсем еще маленькая. Кто станет водить ее в школу и забирать ее оттуда? Кто обучит ее всему, чему следует ее обучить? А оставить ее одну с Грантом… она отбросила эту мысль, даже не додумав ее до конца.

Доктор Нил придвинулась к ней поближе и скрестила руки на груди:

— В США более двух миллионов женщин перенесли эту операцию и остались живы, Дана.

— А сколько тех, кто не остался? — спросила Дана и тут же пожалела об этом.

Доктор Нил опять откинулась в кресле:

— Сорок четыре тысячи за прошлый год.

На обратном пути из клиники Дана не могла отделаться от этой мысли. Она приговорена. Злокачественная опухоль. Рак. Злокачественная опухоль. Рак. Как ни храбрилась она в кабинете у доктора Нил, сейчас она рухнула под натиском этой безжалостной правды. У нее рак, и сколько бы ни приукрашивала этот факт доктор Нил с ее улыбчивым персоналом, нежными тонами приемной и оптимистическими данными статистики, она не могла отрицать, что рак груди — по-прежнему болезнь смертельная.