Эд Макбейн - Дело по обвинению

– Ну а как вы вообще расцениваете убийство, миссис Фрэнкворт?

– Иногда как преступление.

– Но не всегда?

– Нет, если оно было совершено при самозащите.

– Были ли у вас когда-нибудь знакомые пуэрториканцы?

– Нет, сэр.

– Имели бы вы что-нибудь против, если бы вам пришлось жить с кем-нибудь из них по соседству?

– Мне никогда еще не приходилось жить с кем-нибудь из них по соседству, так что я не знаю. Думаю, что если бы они оказались хорошими соседями, то я бы ничего не имела против.

– Вы родились в этом городе, миссис Фрэнкворт?

– Нет.

– А где вы родились?

– В Англии. В Америку я приехала, когда мне было двенадцать лет.

– Благодарю вас, миссис Фрэнкворт. С разрешения суда, я не имею возражений против этого присяжного заседателя.

– Какого рода деятельностью вы занимаетесь, мистер Эбени?

– Я владею несколькими ресторанами.

– Где именно?

– Здесь, в городе.

– Нанимаете ли вы пуэрториканцев?

– Да.

– Почему?

– Потому что они хорошие работники.

– Сколько же у вас служит пуэрториканцев?

– Да приблизительно около пятидесяти.

– Значит вам приходится иметь иногда с ними дело лично?

– Конечно. Мне они нравятся.

– Ну а негров вы нанимаете?

– Нет.

– Почему?

– Просто никогда не приходилось нанимать их, вот и все.

– У вас нет против них никаких предубеждений?

– Да нет, просто мне никогда не приходилось их нанимать.

– Мистер Белл, – опять прервал его Сэмэлсон, – насколько мне известно, в этом деле не замешаны никакие негры. Это заседание может оказаться довольно долгим и я не вижу необходимости еще больше удлинять его, спрашивая свидетелей по вопросам, совершенно не относящимся к настоящему делу.

– Мне просто хотелось узнать, ваша честь, как далеко простирается терпимость мистера Эбени.

– Тем не менее, его отношение к неграм никоим образом не может быть связано с настоящим делом.

– В таком случае у меня нет больше к нему никаких вопросов.

Окончательный состав присяжных был утвержден только через неделю.

Затем прокурор и защитники произнесли вступительные речи. Хэнк сказал, что неопровержимо докажет, что подсудимые виновны в совершении предумышленного убийства. Защитники же, естественно, объявили присяжным, что они докажут полную невинность обвиняемых.

– На этом суде вы услышите много пламенных речей, – сказал один из адвокатов защиты, – услышите и много бесстрастных речей о расовой терпимости, о физической неполноценности и об этом бедном невинном слепом мальчике, который был безжалостно зарезан обвиняемыми. Но во имя правосудия, во имя справедливости, во имя самого господа бога, мы просим вас выслушать все это умом, а не сердцем. Мы представим на ваше рассмотрение ясные и логически обоснованные факты, и эти факты, бесстрастно суммированные, подскажут вам, какой приговор вам следует вынести из той комнаты, в которой вам предстоит решить, надо или не надо лишать жизни этих трех юношей. И я уверен, что приговор этот будет: невиновны!

А потом начался сам процесс. Суду были представлены свидетели, полицейские, производившие арест, помощник прокурора, который был вызван в отделение, лейтенант Ганнисон, сыщик Ларсен, – и все они показали, что вечером 10 июля одежда трех обвиняемых была в крови. На второй день процесса Хэнк вызвал для дачи свидетельских показаний Энтони Апосто. Когда Апосто произносил слова присяги, в зале воцарилась тишина. На нем был опрятный синий костюм, белая рубашка и темный галстук. Когда он сел, Хэнк подошел к нему, внимательно на него посмотрел и сказал:

– Будьте добры сказать суду свое имя.

– Энтони Апосто.

– Вас, кроме того, называют Бэтмэн?

– Ага.

– Откуда у вас это прозвище?

– Я его себе выбрал.

– А почему Бэтмэн?

– Не знаю.

– Вы не знаете, почему взяли именно это прозвище?

– Он же есть в комиксах. Бэтмэн то есть. [11]

– Да, я знаю. Вы любите читать комиксы?

– Ага. Люблю смотреть картинки.

– А читаете плохо?

– Да, не очень хорошо.

– Но комиксы вам читать нравится?

– Ага.

– Почему вам нравятся комиксы о Бэтмэне?

– Он смелый. Потом он всегда хорошо одет – в черный костюм. И у него есть друг Робин, с которым он вместе живет. Они с ним почти как братья.

– Кем вам больше хотелось бы быть: Бэтмэном или Робином?

– Бэтмэном.

– Почему? – спросил Хэнк.

– Потому что он сильнее и храбрее. И ходит в хорошем черном костюме. Сказать по правде, Робин немного похож на девчонку.

– Вам нравится учиться, Энтони?

– Нет, не очень.

– На кого вы учитесь?

– На механика по самолетам.

– Вы хорошо учитесь?

– Не очень.

– А вам хочется стать механиком по самолетам?

– Что ж, эта работа хорошая. И платят за нее хорошо.

– Да, но хочется вам стать механиком?

– Да, пожалуй.

– Да или нет?

– Ну... Нет. Вообще-то, нет.

– Кем же вам в таком случае хотелось бы стать?

– Не знаю.

– Подождите, подумайте-ка хорошенько. Если бы у вас был выбор, если бы вы могли стать кем только захотите, что бы вы тогда выбрали?

– Не знаю.

– Подумайте.

– Ну, пожалуй, боксером.

– Почему?

– Мне нравится драться. И я хорошо дерусь. Это все знают.

– Вы хотели бы стать боксером потому, что они получают большие деньги?

– Да нет, не из-за денег. Мне просто нравится драться, вот и все. Я хорошо дерусь. Можете спросить кого угодно.

– Если суд освободит вас, Энтони, что бы вы дальше делали в жизни?

– Я протестую.

– Протест отклонен. Свидетель, отвечайте на вопрос.

– В жизни?

– Да.

– Не знаю.

– Допустим, что вас сегодня освободили бы. Что бы вы стали тогда делать?

– Не знаю.

– Пошли бы вы в кино? Или на футбол? Что бы вы стали делать?

– Наверно вернулся бы в свой квартал. Вот что я сделал бы. Наверно пошел бы туда.

– Ну, а завтра?

– Завтра? Что я сделал бы завтра?

– Да.

– Не знаю. – Он пожал плечами. – Откуда же мне знать, что я буду делать завтра?

– Свидетель, отвечайте на вопрос, – сказал Сэмэлсон.

– Завтра? Ну... – Апосто задумчиво сдвинул брови и на три долгие минуты погрузился в размышления. А потом ответил: – Не знаю, что я стал бы делать завтра.

Хэнк повернулся к защитникам:

– Я кончил.

Один из адвокатов Апосто поднялся с места:

– У нас нет вопросов к свидетелю, ваша честь.

– Хорошо. Свидетель может вернуться на свое место. Вызывайте следующего свидетеля.

– Вызывается Чарлз Аддисон.

Аддисон, высокий худощавый человек в сером костюме, вышел вперед и произнес слова присяги. Хэнк отошел к своему столу, зял папку и передал ее секретарю.

– Прошу приобщить это к делу, – сказал он.

– Что это такое? – спросил Сэмэлсон.