Александр Ермак - Заговор рвачей

– А может, и говорить ничего не придется.

Мои вещи полетели на скамейку, в траву. Я попытался остановить их:

– Что вы делаете? Какая тетрадь? Зачем вы меня пристегнули? Освободите меня! Оставьте мою сумку в покое!

Тот, что с косичкой усмехнулся:

– Сама невинность.

Тот, что в бейсболке, скривился:

– Может дать ему разочек?

Его напарник покачал головой:

– Док же сказал не бить. На теле не должно быть никаких следов насилия.

Бейсбольный согласился:

– Сказал, так сказал.

«Док…» Без сомнения речь идет о Розендорфе. Теперь, после истории с авторучкой в виде косточки, уже абсолютно точно можно сказать, что эти ребята работают на него. Они следили за мной, они пугали меня, они схватили меня по его указанию. И что, в конце концов, Розендорф решил сделать со мной их руками? Наверное, узнаю уже очень скоро.

Я по-прежнему протестовал:

– Освободите меня! Немедленно!

Они молча стали копошиться в моих разбросанных вещах.

– Нет, ее здесь нет.

– Нет, так нет.

Тот, что с косичкой, подосадовал:

– Надо было сразу у дока чемоданчик взять. Сейчас бы вкололи ему дозу и все дела.

Его напарник пожал плечами:

– Давай смотаюсь быстренько в филиал. Фургон же недалеко.

– Тебе же док больше не доверяет лекарства. Ты тогда в кафе перепутал очередность и вколол тому сначала для потери памяти. А надо было после. И теперь без особого указания дока никто тебе ничего не даст…

Тот, что в бейсболке, предложил:

– Ну, поехали вместе. Ты же эту машину водить не любишь…

– Конечно, она, как и ты, без тормозов.

– К ней просто приспособиться надо. Так едем?

Тот, что с косичкой заколебался:

– А этот?

– А куда он денется. Хорошее место выбрал. Кричи – не докричишься. А лавку эту он на себе не утащит.

Верно сказал. Я уже попенял себе, что выбрал настолько глухое место. Кричать из этих зарослей было бесполезно. Через двадцать шагов никто ничего не услышит, а до обитаемых аллей отсюда метров двести. И монументальную скамейку действительно не утащить на наручниках.

Тот, что в бейсболке, продолжил:

– Ну, пошли что ли.

Тот, что с косичкой, согласился:

– Пошли, – посмотрел на меня, – Сиди смирно. Мы скоро. И не волнуйся, больно не будет. Мы тебе просто один укольчик поставим. Для начала. И ты нам все совершенно добровольно и с большой охотой расскажешь. Все, что нам нужно. Ну, и отдашь то, что мы ищем. А чтоб тебя потом мысли всякие не мучили и на подвиги не призывали, мы после нашей беседы тебе еще один укольчик поставим. Другой. От него ты про все неприятности в своей жизни забудешь.

Тот, что в бейсболке, осклабился:

– И про приятности тоже.

Второй согласно кивнул:

– И про приятности тоже.

Тут я понял смысл одной из ранее оброненной парнем с косичкой фразы «в кафе перепутал очередность». Видимо, когда эти ребята встречались с Запалиным в кафе «У Самсона», то так же, как и в моем случае, собирались сначала с помощью одного укола разговорить его, узнать, где тетрадь. И уже потом с помощью другого укола они хотели заставить его про все забыть. Но этот в бейсболке, получается, перепутал шприцы, и Запалин забыл все прежде, чем успел что-либо рассказать. И они не знали, не знают наверняка, что тетрадь-то все это время была и есть у меня.

Не знали, но скоро узнают. Они получат то, за чем охотятся…

Запалин про все забыл. И я забуду про все. Про желтую тетрадку. Про работу. Про санаторий. И, самое обидное, про Анну…

Они ушли. Но затем тот, что в бейсболке, вернулся. Нашел среди моих вытряхнутых вещей майку. Крепко завязал мне рот:

– На всякий случай.

Ушел.

Я услышал, как за кустами парни о чем-то громко заговорили, заспорили что ли. Я не мог разобрать о чем. Голоса их удалялись. Но скоро ребята-докторята вернутся…

Вот и кончилась вся эта история, все это беспокойство. Один укол и я все забуду. Забуду Анну. Нет, этой мысли я допустить не мог. Но что можно было сделать в сложившейся ситуации? Отдать им тетрадь? И они отпустили бы меня? Журналиста, который прочитал ее, который так же, как Запалин, стал опасен для «Медозы». Нет, так просто они меня не отпустят. Убивать, конечно, не станут. Это не братья Карамазовы. Они умнее. Им лишнего шума не нужно. Они не пытают, не убивают. Они просто ставят уколы. Раз – и нет проблем…

Так все, видимо, и будет. Сначала с помощью одной инъекции они разговорят меня, узнают все, что нужно Розендорфу, «Медозе». Потом с помощь другой заставят все забыть. Я напрягся, и наручники врезались в запястья. Я не хотел забывать Анну. Не хотел. Только вчера на перроне я держал ее в руках. Я старался запомнить ее всю в подробностях. Изгибы тела. Ее запах. А теперь раз – и все забуду…

Я закрыл глаза. Я думал о нас с Анной. Я старался быстро-быстро пережить наши с ней встречи еще раз. Все. Успеть до возвращения ребят Розендорфа…

Сзади за спиной что-то хрустнуло. Как будто кто-то наступил на сухую ветку. Ну, вот и все. Как же быстро они обернулись. Да, тут же все так близко…

Нет, похоже, это были не они. Больше ни звука. Ко мне никто не приближался. И я вновь хотел было закрыть глаза, вернуться к мыслям об Анне. Но на щеку прямо под глазом сел комар. Деловито проколол своим хоботком кожу. Стал набухать, наливаться кровью. Я моргнул, дернул щекой. Бесполезно. Извиваюсь, пытаясь посильнее тряхнуть телом, головой. Но комар сидит на щеке как приклеенный. И продолжает зловеще набухать, наливаться кровью.

Вдруг перед глазами появилась чья-то рука. Чьи-то пальцы легким прикосновением сминают комара. Другая рука поглаживает мою бедную головушку, и я узнаю, узнаю эти нежные, нежные пальцы. Уж не брежу ли я?

Майка стянута с моего рта, и я выдыхаю:

– Анна…

Она рассмеялась и вышла из-за спины.

Это была не Анна. Цыганка:

– Говорила, ведь, я предупреждала, что ждут тебя неприятности из-за чужой вещи. Оставил у себя, не избавился.

Значит, не бабочку я видел на днях в парке. Тогда в кустах у аллеи, ведущей к моему «кабинету», действительно мелькнула одежда цыганки. Да, без сомнения, это была она. Цыганка следила за мной?

Конечно, она заодно с этими медозовскими мерзавцами. Им, видимо, просто лень идти за своим чемоданом. Они сделали вид, что ушли, а сами тихонько вернулись и сидят сейчас за кустами. Ребята ждут, что я сейчас раскроюсь перед своей спасительницей, скажу, где тетрадь.

Я нахмурился:

– Что тебе нужно здесь?

Ее левая рука забинтована. Пальцами одной правой она развязала узел на майке, бросила ее мне на колени:

– Травку одну искала да корешки разные, а вот нашла тебя.

Я с подозрением попросил:

– Позови кого-нибудь на помощь.

Она вопросительно посмотрела на меня:

– Милицию?

«Ту, у которой на стене фирменный календарь „Медозы“?», – мелькнуло в голове. Ответил: