Джон Гришем - Золотой дождь

Да поможет нам Бог!

Мне нравится шататься в конторе окружного суда, перекидываться шутками с тамошними служащими, держа ушки на макушки. Материалы дел, рассмотренных в ходе судебных заседаний, становятся достоянием общественности, а стенограммы их заносятся в компьютер. Разобравшись с системой компьютерного поиска, я отыскал несколько старых дел, которые вел Лео Ф. Драммонд. Последнему из них полтора года, а самому старому — восемь. Упоминания о «Прекрасном даре жизни», правда, ни в одном из них нет, но зато во всех случаях дело касалось защиты какой-либо другой страховой компании. Все дела были доведены до суда, и в каждом Драммонд добился оправдательного вердикта.

За последние три недели я вдоволь покорпел над этими делами, делая многочисленные пометки, снимая бесчисленные копии. С их помощью мне удалось составить объемные вопросники — списки вопросов, которые одна сторона отсылала другой для письменных ответов под присягой. Способам облечения подобного рода вопросов в слова несть числа, но я заметил, что моя манера составления вопросников весьма схожа с драммондовской. Покопавшись в файлах, я составил длиннющий список документов, которые собирался затребовать у «Прекрасного дара». В некоторых случаях оппоненты Драммонда в зале суда держались вполне достойно, в других же не вызывали ничего, кроме сочувствия. Как бы то ни было, Драммонд неизменно одерживал верх.

Я зачитываюсь стенограммами его выступлений, заявлений и ходатайств, записями представленных суду документов и его комментариями по поводу документов, представленных противной стороной. Лежа в постели, я изучаю на сон грядущий показания, взятые им под присягой у свидетелей. Я заучиваю наизусть его инструкции на стадии предварительного рассмотрения дел. Я даже читаю его записки, адресованные суду.

По прошествии месяца, в течение которого я намекал, задабривал и умасливал Дека, мне наконец удалось уговорить его смотаться на машине в Атланту. В течение двух дней он без устали собирает сведения. Проводит две ночи в самых дешевых гостиницах. В этой командировке не до развлечений.

И вот сегодня Дек вернулся с новостями, которых я ожидал. Все совокупное состояние мисс Берди тянет на сорок две с хвостиком тысячи долларов. Ее второй муж и в самом деле унаследовал приличную сумму от брата во Флориде, с которым почти не поддерживал отношений, однако его доля наследства не дотягивала до миллиона долларов. До того, как заключить брак с мисс Берди, Энтони Мердайн был женат дважды и имел шестерых детей. Дети, адвокаты и налоговая служба оттяпали львиную долю полученного от усопшего брата наследства. Мисс Берди досталось всего сорок тысяч, которые она по какой-то неведомой причине поместила под трастовое управление одного из крупных банков в Джорджии. После пяти лет отчаянно рискованных операций её капитал возрос на две тысячи.

К части юридических документов доступа не было, однако Деку удалось найти людей, согласившихся за небольшую мзду предоставить ему нужную информацию.

— Ты уж извини, — сказал он, закончив свой рассказ и вручив мне копии некоторых судебных постановлений.

Я, конечно, разочарован, хотя и не удивлен.

Поначалу мы планировали взять показания у Донни Рэя Блейка в нашей новой конторе, что, признаться, стоило мне изрядных треволнений. Пусть мы с Деком трудимся и не в грязных трущобах, однако комнатенки у нас крохотные и практически не обставленные. Даже шторы на окна мы до сих пор не приобрели. Да и унитаз в тесном туалете то и дело течет.

Я вовсе не стыжусь этого помещения, напротив, есть тут даже нечто оригинальное. Вполне подходящее скромное гнездышко для едва оперившегося орленка-юриста. Однако господам из «Трень-Брень» будет над чем поехидничать. Они привыкли к роскоши, и мне заранее противно представлять, как они будут морщиться и брезгливо поводить носами, угодив в столь убогую обстановку. У нас и стульев-то не хватает, чтобы рассадить всех за узким столом «конференц-зала».

Однако в пятницу, за день до назначенного срока, Дот извещает меня, что Донни Рэй прикован к постели и не в состоянии покинуть дом. Он так нервничает из-за предстоящей дачи показаний, что совсем ослабел. Что ж, если Донни Рэй не может выйти из дома, то допросить его можно в одном-единственном месте. Я звоню Драммонду, слышу в ответ, что он не согласен переносить место допроса свидетеля. Поясняет, что закон есть закон, и мне придется перенести время взятия показаний на другой день и заново всех уведомить. Разумеется, ему очень жаль и прочая. Ясное дело, этот сутяга предпочел бы дождаться похорон Донни Рэя, чтобы допросить его на том свете. Тогда я вешаю трубку и перезваниваю судье Киплеру. Несколько минут спустя судья уже сам звонит Драммонду, и после короткого обмена репликами место действия вновь возвращается в дом Дот и Бадди Блейков. Удивительно, но Киплер собирается лично присутствовать при взятии показаний. Это крайне необычно, но у судьи есть свои причины. Дни Донни Рэя сочтены и, вполне возможно, что другой возможности допросить его нам уже не представится. Поэтому времени нам терять нельзя. К тому же во время допроса между адвокатами истца и ответчика нередко вспыхивают серьезные перепалки. Порой в таких случаях возникает необходимость срочно связаться с судьей, чтобы тот уладил конфликт. Если найти судью не удается, а стороны непримиримы, то, случается, допрос на этом прекращают и назначают новую дату. У Киплера есть основания подозревать, что Драммонд и сотоварищи могут попытаться затеять свару, после чего с оскорбленным видом покинут место действия.

А вот в присутствии Киплера допрос должен пройти без сучка и задоринки. Его честь будет держать бразды правления в своих руках и не позволит Драммонду мутить воду. Вдобавок, как сказал сам Киплер, в субботу он все равно свободен как ветер.

Я же думаю, что наш судья обеспокоен тем, как я справлюсь с первым своим допросом свидетеля. И, признаться, повод для беспокойства у него есть.

В ночь с пятницы на субботу я долго не мог уснуть, ломая голову над тем, как организовать взятие показаний в доме Блейков. Там мрачно, сыро, а освещение ужасное, что совершенно недопустимо, поскольку показания Донни Рэя будут сниматься на видеокамеру. Присяжные должны сами увидеть, что бедняга дышит на ладан. Да и кондиционирование у Блейков совсем дохлое, поэтому в доме несусветно жарко, градусов под тридцать пять. Уму непостижимо, чтобы пять или шесть адвокатов, судья, судебный репортер, видеооператор и сам Донни Рэй разместились в этом доме в условиях, даже мало-мальски не походящих на комфортные.