Александр Ермак - «ГЗ»

Да, через пару сотен лет, может, и станет ясно. Если, конечно, кому-то будет дело до этих зашифрованных файлов Макарова.

А может быть, там и нет ничего – обманка, прикрывающая совершенные преступления?

Но может быть, все-таки есть: решение многих проблем человечества, новые возможности развития науки и самой жизни многих и многих людей. Я не знаю, и не знает никто. Никто…

Теория неровного поля. Теорема Макарова. Как бы хотелось, чтобы все-таки кто-то занялся ею заново. Может быть, все-таки кто-то докажет. И пусть назовет не именем Макарова. Пусть назовет своим: теорема Иванова, Петрова, Сидорова… Пусть. Но лишь бы теорема эта, как говорил декан мехмата, имела место быть. Человечество в долгу не останется…

…

Прошло несколько недель. За это время на территории ГЗ больше никаких серьезных происшествий не случилось. Подтверждая или не подтверждая теорему Макарова. Подтверждая или не подтверждая? Я не знал. И я покидал ГЗ. Покидал, так и не найдя преступников, так и не обнаружив масонского, каббалистского или какого-либо другого заговора. У меня на руках были лишь версии, ничем неподтвержденные версии. Так и доложился главному редактору:

– Официальное расследование взрывов и пожаров в МГУ продолжается. Я же утверждать, что все преступления и крупные происшествия связаны друг с другом, не могу…

Главный покачал головой:

– Значит, пустышка была?

Я покачал головой:

– Да, нет, кое-что я там все-таки обнаружил.

– Что именно? – тут же заинтересовался главный.

Я уклонился от ответа:

– Но это так, не по делу…

Я покидал ГЗ. Но покидал не один. Наконец решился сказать Зое:

– Знаешь, я тут ремонт у себя закончил. Давай переедем ко мне.

Она посмотрела мне в глаза пристально и глубоко:

– Это серьезное предложение?

– Очень… – ответил я, не отводя глаз. Покинуть ее было невозможно.

Мы с Зоей оставляли комнату в ГЗ. А после 19 мая и комната Лили также должна опустеть – невеста станет женой и переедет в квартиру мужа. В центр Москвы. Как описывала Зоя, «мебель там, куда ни плюнь, вся антиквариат. И посуда тоже. На стенах картины висят: Шишкин, Левитан, Айвазовский… Не такие известные, как в Третьяковке, но подлинники…» У подъезда дорогой автомобиль – «Артур их каждый год меняет…»

Да, Лиля за прошедшие дни так и не решилась вернуться к Виталику. Продолжала готовиться к свадьбе с Волосенко. Зоя будет у нее свидетельницей. Меня, разумеется, Волосенко не пригласил – понятно – кто я ему такой. Но тем не менее, в мои планы входило посещение места предстоящего события. Вот только событием, с моей точки зрения, должна была стать отнюдь не свадьба Артура Волосенко. Я хорошо помнил, что Виталик обещал Лиле ждать ее у ЗАГСа. Там она все еще может изменить…

19 мая я выехал к ЗАГСу пораньше, чтобы ничего не пропустить. Но Виталика все-таки не опередил. Он уже стоял на дороге возле ступеней, ведущих к дверям бракозаведения. За его спиной – обещанное такси с приглашающее распахнутой дверью.

Мы поздоровались, и я, чтобы не отвлекать Виталика, отошел в сторону. Тоже стал смотреть на дорогу. В ту сторону, откуда должна была подъехать машина с невестой.

Вот он – длинный белый лимузин в цветах и колечках. Виталик заметно напрягся. И я…

Но из лимузина вышли совсем незнакомые жених и невеста.

И еще одна тревога была ложной. И еще. В этот день было много бракосочетающихся. Или брачующихся. Или бракообразующих…

Когда подъехал очередной белый лимузин, и я, и, видимо, Виталик были готовы вновь увидеть «не нашу» пару. Но из лимузина вылез розовенький Волосенко. За ним выбралась бледная, как из кресла стоматолога, Лиля. И еще какой-то равнодушный, незнакомый мне парень. И печальная Зоя. А еще, видимо, maman, papa, etc .

Виталик подошел вплотную к ступенькам. Волосенко и Лиля должны были пройти мимо. И они прошли. Артур даже не взглянул на Виталика. Лиля не удержалась и скосила глаза в сторону. И пошатнулась на высоких невестинских каблуках. Зоя поддержала ее. И вздохнула, глядя на Виталика.

Лиля, держа под руку Волосенко, однако, продолжила свой путь замуж. Они не спеша поднимались по ступенькам. Виталик, пропустил Артура и Лилию мимо, побрел к такси. Но не сел в него. Обернулся. Решил, видимо, дождаться, когда за его невестой захлопнется дверь.

Вот Волосенко уже распахнул ее перед Лилей. Но та неожиданно как споткнулась. На ровном месте. Не вошла. Остановилась. И обернулась.

Виталик смотрел на нее. Она на него. Виталик смотрел на нее. Она на него. Волосенко что-то сказал. И снова Волосенко что-то сказал. И снова Волосенко что-то сказал. Но кто его слышал?

Лиля вдруг стряхнула с ресниц откуда-то взявшиеся слезы и улыбнулась, и сделала шаг от двери, выскользнув из туфель на каблуках, бросив фату в руки Волосенко, и побежала босиком вниз по ступеням. К Виталику, к его песням:

Она бежала и не думала ни о гаданиях, ни о каббале, ни о благополучном семействе Волосенко…

Хлопнула дверца такси. Виталик и Лиля умчались в другой ЗАГС подавать другое заявление. Я смотрел на Зою. Она на меня…

Вечером мы пили чай в Зоиной комнате вчетвером: мы вдвоем и Лиля с Виталиком. Такую Лилю мне не доводилась видеть. Она была весела, игрива, воздушна. Виталик не отрывал от нее глаз. И почти не выпускал из рук. Ее плечи. Ее косички.

Лиля много смеялась. Но потом ей кто-то позвонил по телефону, и она расплакалась:

– Это мама Артура… Они мне выставляют счет за свадебное платье, за лимузин, за ресторан и за все прочее…

– Сколько? – спросил Виталик. Спросил решительно, как будто у него в кармане лежала чековая книжка. Подпишет одну бумажку, и нет проблем…

Лиля сказала. Это была весьма немаленькая сумма. Ни у Лили, ни у Виталика в наличии таких денег не было. Не было и у Зои. И у меня – только что закончившего ремонт, да и за годы холостяцкой жизни непривыкшего к накопительству…

Веселый такой вечер закончился мрачновато. Хотя вместе с тем и оптимистично – Виталик сказал опять же решительно:

– Ничего. Я буду много работать. Я все отработаю. Мы все им вернем. Все до последней…

Держась за руки Лиля с Виталиком ушли в свою комнату. Включили музыку. Негромкую. Кажется, Лиля опять плакала.

Мы с Зоей продолжали молча сидеть за столом с остывшим чаем. Потом она встала:

– Я сейчас, – и вышла из комнаты.

Вернулась, однако, не скоро. Я несколько раз подогревал воду для чая.

– Ты куда пропала?

Зоя отвечала уклончиво:

– Так, одно дело было…

Я кивнул и зевнул – поздно уже. Но Зоя, похоже, не собиралась спать. Она оставила открытой дверь в прихожую и как будто ждала чего-то.