Анатолий Отян - Редкая монета

— Не удивительно, на таком старье ездим, что оно и ездить не должно. Хорошо, я сейчас пойду на выпуск, — заключил Млынарь и сказал вошедшему водителю, — пойди скажи нашим, чтоб без меня не выезжали.

Работа захлестнула Василия, но и мысли, заставляющие противно ныть под грудью, вызывая дрожь во всём теле, тоже его не отпускали.

Вернувшись после работы домой, Василий переоделся и пошёл к берегу.

Подумалось: «Теперь понятно, почему преступников тянет к месту совершения ими злодеяния».

Он ещё раз осмотрел берег, ничего не обнаружил нового, отвязал лодку и поплыл на ней в ту заводь, где вчера произошла схватка. Его взгляд наткнулся на чехол от заточки, плавающий у камыша. Василий даже вздрогнул, когда его увидел. Потом подобрал чехол, осмотрел его. Простая деревяшка с просверленной полстью для метала хранила в себе ещё до вчерашнего вечера страшное орудие для убийства. Млынарь бросил чехол в лодку с намерением её сжечь. Он сидел в этой заводи не меньше часа и думал, думал. Затем выплыл на чистую воду и поплыл туда, где вчера сбросил труп. Навстречу ему на лодке плыл сосед с сыном:

— Ну что, Василь, поймал раков?

— Да нет.

— А чего ты так долго там был? Я уже давно хотел туда заплыть, да не хотел тебе мешать.

— Плыви уже и лови, — ответил Василий и подумал, что а если за ним и вчера наблюдали?

Покрутившись в том месте немного, не заметив ничего необычного, Василий поплыл домой, думая о том, что он не должен вызывать никаких вопросов и подозрений своим поведением. Вернувшись в дом, вспомнил, что уже сутки ничего не ел, сварил картошку, отрезал кусок домашнего сала, налил полный стакан водки, выпил, заел. Хмель его не брал. Но пить больше не стал, разделся, лёг и уснул. Проспал до утра и, умываясь во дворе под краном, подумал: «А ведь, действительно, утро вечера мудренее». Подумал и опять засосало под ложечкой.

Но ежедневная занятость на работе уменьшала тревожные мысли, а дома он начал копать траншею под фундамент пристройки. Жена Таисия приехала с сыном от матери через пару недель. Они друг другу обрадовались, а сынишка повис у отца на шее и запросил:

— Папуля, поплыли раков половим.

— Раков мы ловить не будем, — твёрдо ответил Отец.

— Почему?

— Мне сказали, что в воду попали удобрения, и раки могут быть ядовитыми.

— Пап, ну немножко! — канючил сын.

— Серёжка, не цепляйся к папе!

Таисия, учительница украинского языка и литературы, щепетильно относилась к своему здоровью и здоровью своей семьи. Она вечно ругала мужа и сына, что они пьют сырую воду, что едят не помывши яблоки, не принимают душ после купания в озере. И она обрадовалась, что Вася наложил вето на этих больших насекомых, поедающих падаль.

Она и кастрюлю для варки раков держала отдельно и ничего другого в ней не готовила. День проходил за днём, и Василий стал успокаиваться. К нему вернулась обычная манера поведения, он, как всегда, шутил, улыбался. Иногда к нему приходили мрачные мысли, но всё реже.

Весной, в сельской школе, в которой работала Тая выделили для покупки автомобиль «Жигули». Сельские школьные учителя пользовались льготой приобретения машин почти без очереди. Тая знала, что муж мечтал о «Жигулях», но у них не хватало денег на покупку машины.

Хотя они почти все продукты имели со своего огорода, и в колхозе покупали дешевле, чем на базаре, собрать шесть-семь тысяч рублей было очень трудно и почти невозможно. То одна покупка, без которой невозможно обойтись, то другая. Василий имел золотые руки, умел ремонтировать любую технику и иногда подрабатывал тем, что чинил частные легковушки. Несколько лет назад у них появился старый «Москвич», по сути дела рухлядь, купленная мужем за бесценок. Но Василий проводил с ней столько времени, что на семью его не оставалось, и Тая уговорила мужа продать его.

Придя домой, Тая сказала мужу:

— Васёк, а Васёк?

Василий возился со сломавшимся будильником и, не поднимая головы, ответил:

— Слушаю Вас, Таисия Григорьевна.

— Давай купим машину. Школе «Жигули» выделили. Я ответ должна завтра дать, а то Серная Кислота заберёт.

Василий знал, что за глаза все в школе так называли учительницу химии. От неожиданного предложения жены он даже будильник из рук выронил.

— А деньги? Где мы деньги возьмём? У нас только на полмашины есть. Может мотоцикл купим, это и есть полмашины.

— Ты сам говорил, что смерть мотоциклиста неизбежна, как гибель капитализма. А я серьёзно говорю — давай купим.

— Нам дадут за полцены? Догонят и ещё дадут.

— Васёк, когда я была у мамки, мне братуха Сенька предложил одолжить денег.

— Ты же знаешь мой принцип — ничего и ни у кого никогда не одалживать. А тут почти три тысячи.

— А Сеня сейчас бригадир механизаторов. Он сказал, что в страду возьмёт тебя на комбайн, он помнит, что ты хорошо работал у него, и ты за отпуск сумеешь вернуть ему половину долга. Ну и мы сократимся, сколько сможем.

Василий очень обрадовался предложению жены, но боялся влезать в кабалу. Они долго говорили, но никак не приходили к решению. Твёрдо сказать «ДА» никто из них не мог, и когда в дом зашёл сын, Василий спросил его:

— Сергей Васильич, мы с мамкой решаем и не можем решить — покупать нам «Жигули» или нет?

— Конечно покупать!

— Значит решили — будем покупать.

Прошёл ещё год. Советская пропаганда трубила на весь мир о колоссальных успехах в экономике, науке и во всех областях жизни громадной страны. Фактически же это были годы застоя, как их назовут через двадцать лет. Жизнь бурлила, как бурлит гнилое болото, выпуская на поверхность смрад и вонь.

Произошли некоторые перемены в жизни наших героев, и хотя их должностной статус изменился, на их материальном благополучии он никак не отразился.

КГБ поймало и засудило светловодского учителя, осмелившегося обвинять их основателя в казни сотен тысяч, а может и миллионов невиновных людей, составляющих цвет нации. Об этом рассказывали на партийных конференциях, тем самым давая повод задуматься над тем, что может и правда Дзержинский был палачом. Платиновую монету доставили в Москву на Лубянку, и рассказывали, что её показывали самому шефу охранки Андропову. Он повертел её в пальцах, бросил на стол и молвил.

— Отметьте в приказе отличившихся.

По этим двум случаям присвоили звание подполковника майору Синельнику, а Ивану Синице присвоили звание капитана и направили служить в районный центр начальником отделения КГБ по району. Отдел насчитывал аж два человека в подчинении Синицы, и он этим гордился так, как не гордился, наверное, Наполеон Бонапарт, став императором.

После того, как Дзюба не появился несколько дней на работе, Петра Алисова сделали бригадиром, добавив ему в бригаду парня, пришедшего из армии, где он служил в Строительных войсках. Парень, по фамилии Брыгарь, поступил в вечерний институт и каждый вечер торопился на учёбу. У Алисова теперь не оказалось постоянного собутыльника, и он почти не пил, чему очень радовалась его Катерина.