Мэри Стюарт - Это странное волшебство

Кто-то принес подушку, похоже, лучшую в доме, еще кто-то ее привязал. Третий человек принес сверток с моим мокрым платьем и привязал сзади сиденья. Молодой человек стоял, улыбался и с любопытством на меня посматривал.

Телефон прозвонил один раз, и я быстро к нему подбежала. «Да?»

«Люси, я позвонила на виллу Рота, но его нет».

«Нет ответа?»

«Конечно, нет. Слушай, ты можешь сказать, что случилось?»

«Дорогая, пока не могу… Скоро буду дома, не волнуйся. Но никому не говори, что я звонила. Никому. Даже Максу».

«Даже Максу? С каких это пор…»

«И не надо за мной приезжать. У меня есть транспорт. До встречи».

Хозяин магазина даже и не подумал, что можно потребовать с меня деньги за телефон. Ему было очень приятно, как я поняла, что его подняла с постели среди ночи полуутонувшая незнакомка. Все, кто мне помогал, не нуждались даже в благодарности, они были счастливы помочь, на самом деле. Усадили, показали, куда ставить ноги и как обнимать молодого человека за талию, пожелали быстро доехать и отошли, когда мой новый друг завел мотор. Мотоцикл взревел и понесся через деревню. Все спящие в окрестностях проснулись. Несомненно, они и от этого будут счастливы…

В облаке дыма мы мчались по гравию, дорога извивалась змеей между олив по крутым скалам примерно в трехстах футах над уровнем моря. Дорога не для быстрой езды, любой бы сказал, но мы ехали очень быстро, на поворотах наклонялись, как «Алистер» в море. Гравий разлетался от нас волнами, а сзади на полмили висело облако пыли. А мне было все равно. Ветер в волосах и ощущение безумной скорости даже успокаивали. Я не способна была бояться. Он, как Бог, появился, чтобы освободить меня, и не мог подвести. Я прижималась к кожаной спине, а мы неслись и ревели между рощ, уже вниз, к морю.

Бог повернул кудрявую голову и что-то жизнерадостно прокричал. Мы пролетели поворот по маленькому ручью, почему-то очень похожему на ступени, и выскочили на гладкую дорогу. Не то чтобы это было намного лучше. Дорога спускалась по склону Пантократора с крутыми и, скорее всего, очень опасными поворотами. Мы ехали с такой скоростью, что на поворотах отлетали к краю дороги и почти цеплялись за маленькие цветы и камни. Шины визжали, Бог весело кричал, ночь заполнял запах горелой резины, а мы двигались вниз и скоро очутились у подножия горы на уровне моря.

Дорога выпрямилась. «Хорошо?» – спросил Бог через плечо.

«Отлично!» – провизжала в ответ я, вцепившись в него, как обезьяна, захваченная ураганом.

Он шевельнул рукой, мы поехали еще быстрее. Цветущие деревья пролетали мимо потоком…

Вдруг мы оказались в знакомой мне деревне, и он замедлил ход, подкатил прямо к воротам Кастелло и остановился.

Молодой человек опустил ноги на землю, повернулся вопросительно, показал пальцем на аллею, но я помотала головой. До Кастелло было довольно далеко идти, но, пока я не разобралась, что происходит, не стоило рекламировать свое появление и с ревом возникать у парадного подъезда. Поэтому я отцепилась от его кожаной куртки, не слишком уверенно слезла, отряхнула свое одеяние и отвязала сверток с платьем.

Я попробовала поблагодарить своего спасителя, он улыбнулся, мотнул головой и стал поворачивать машину в обратную сторону, что-то покрикивая. Наверняка, что ему было очень приятно. Когда он взялся руками за руль, я быстро схватилась за него. «Твое имя? – это я знаю, как будет по-гречески. – Твое имя, пожалуйста?»

Он улыбнулся. «Спиридон. Бог вам в помощь».

В следующую секунду он превратился в затухающий рев в темноте, и облако пыли медленно опускалось на дорогу.

В Кастелло не было света. Огромный дом устремился к звездному свету башенками и стенами, почти такой романтичный, каким его задумывали. Я обошла вокруг до террасы, там тоже ни света, ни движения, ничего. Длинные окна пусты и занавешены, я их потрогала – заперты.

Держась в тени, я обошла вокруг на ту часть террасы, которая нависала над скалой и заливом. Шептало невидимое море, вокруг была темнота, перечный запах кипарисов почти заглушал запах роз. Летучие мыши прорезали тишину тонкими, как лезвие ножа, криками. Какое-то движение заставило меня быстро обернуться – через балюстраду перекатился маленький бледный сгусток и двинулся вниз по горе. Белый кот, Но тут я заметила проблеск света за деревьями справа, там должна быть вилла Рота. Мягко, как белый кот, и почти беззвучно, как призрак из моря, роль которого я исполняла, я выбралась с террасы и направилась через лес к свету. Под деревьями я налетела на ХК 150 и чуть не упала. Мэннинг, наверное, отвел машину подальше от дома, чтобы случайные посетители решили, что он где-то отсутствует вместе с автомобилем, и дальше не пошли.

Близнец виллы Форли весь оброс миртом. Главная дверь выходила в лес, от нее шла аллея к воротам, мощеная тропинка огибала весь дом прямо до широкой террасы, выходящей к морю. Над дверью горел свет. Я раздвинула листья и выбралась из кустов.

Две машины. Большой облезлый черный «Бьюик» Макса и какая-то маленькая незнакомая. Значит, он вернулся, и идет сражение. Хорошо бы вторая машина принадлежала полиции.

Одолженные веревочные сандалии позволяли ходить совершенно беззвучно. Вдоль стены я пробралась к террасе.

Терраса точно такая же, как у Филлиды, только выступающую наружу часть обвивал виноград, а не глициния. Еще там не оказалось обеденного стола, только несколько больших стульев и низкий стол, на котором стоял поднос с бутылками и стаканами, Я тихо прошла мимо всего этого к французскому окну.

Все три окна были закрыты и занавешены, но в центральном между занавесками образовалась примерно трехдюймовая щель. Я могла видеть всю комнату. Когда подошла, обнаружила, что и услышу все… В стекле рядом с задвижкой была большая, похожая на звезду дыра. Кто-то пробивался внутрь.

Первым я увидела Годфри. Он сидел близко от окна, немного сбоку, на стуле у большого стола, совершенно спокойный, со стаканом виски в руке. Он все так же был одет в свитер и темные брюки, а на спинке стула висела куртка, которую я сбросила с себя, прежде чем прыгнуть в море. Я с восхищением увидела, что половина лица у него разбита и покрыта засохшей кровью, а красивый рот, похоже, болел, когда он пил. Периодически он промокал губу платком.

Сначала мне показалось, что комната полна народу, но постепенно состав толпы определился совершенно четко. В нескольких ярдах от Годфри в середине комнаты почти спиной ко мне стоял Макс. Я не видела его лица. Адони был у двери лицом к окну и смотрел на Годфри. Рядом со мной прямо у окна на краю кресла сидел Спиро. Его больная нога в новой белой повязке странно торчала вперед. На полу у кресла замерла Миранда, она прижимала ручку кресла к груди с такой нежностью, будто это был сам Спиро. Брат с сестрой удивительно походили друг на друга, а тут еще у них было совершенно одинаковое выражение: чистая, ничем не замутненная ненависть, направленная на Годфри. На полу рядом с ними лежала винтовка. Рука мальчика так висела над ней и так иногда дергалась, что было ясно – положил он ее только по прямому и очень настойчивому приказу полицейских.