Шарль Эксбрайа - Болонская кадриль

- Должно быть, это шутка, синьор, - с достоинством проговорил он, - но я не улавливаю ее смысла.

- Ma gue! - возмутился Уго Сарасено. - А я-то думал, шпионы как раз всегда все улавливают!

Энрико Тенкони поддержал приятеля.

- Может, око Лондона малость подслеповато?

- Но я вовсе не... - попытался было отнекиваться англичанин, однако Арнальдо Фузато дружески хлопнул его по плечу.

- Не волнуйтесь, синьор, мы в курсе!

Субрэй ухватил Роналда за лацканы пиджака.

- В-вы... мне нрав-витесь... ста-ти-рина... н-но я в-все рав-вно н-не м-могу да-да-дать в-вам... к-кейс с до-досье... Фа... Фальеро? П-правда же?

Англичанин в полной растерянности наблюдал, как рушатся все правила осторожности и маскировки, столь терпеливо внушавшиеся ему в М1-5. Мало того, что его инкогнито раскрыто, но эти болонцы не только не возмущаются этим, а как будто даже рады! Ни самому Хантеру, ни его начальству никогда даже в голову не приходило, что однажды он может оказаться в подобной ситуации! Приехав в Италию, Роналд ждал любых неприятностей, начиная от высылки из страны и кончая пожизненным заключением. В случае, если о его миссии станет известно, Хантер готовился претерпеть даже пытки, но ни один инструктор ни разу не намекнул, что он столкнется с бандой отвратительных пьяниц и те начнут во все горло орать о тайном поручении Роналда Хантера, подданного Ее Всемилостивейшего Величества и уроженца Кокермаута, что в графстве Камберленд!

Верзила мясник по-братски обхватил его за плечи.

- Моя жена Джельсомина ни за что не поверит, что я познакомился со шпионом! Может, зайдете к нам пожевать сегодня вечером, синьор? Джузеппе, мой старшенький, будет вне себя от радости! Он не пропускает ни одного шпионского фильма.

Хантера терзали страх и отчаяние, он чувствовал, что вот-вот потеряет сознание, но Уго Сарасено вовремя поддержал беднягу за талию.

- Ma gue! - возопил он. - Вы что, не видите? Синьору плохо! Неужто никто не пожалеет бедного маленького шпиона?

Зычный голос бакалейщика разносился по улице, и Роналд подумал, что, если сегодня ночью его не выволокут из постели агенты итальянской контрразведки, это будет почти чудом везения. И Хантер решил срочно переехать в другую гостиницу, послав кого-нибудь за багажом. Закрыв глаза, он живо представил себе дом в Кокермауте и ожидающих его жену Дэйзи и детей. Из Дэйзи выйдет такая хорошенькая вдова... К глазам подступили слезы, но тут Роналд обнаружил, что на него никто больше не обращает внимания. Мучители, повернувшись спиной к англичанину, слушали, как Паоло что-то рассказывает вполголоса, Субрэй дремал, опустив голову на стойку, а брошенный им кейс лежал в пределах досягаемости Хантера. Не решаясь верить своему счастью, Роналд вознес горячую молитву святому Георгию, который, как известно, с незапамятных времен оберегает граждан Великобритании, потом нагнулся и осторожно протянул руку к кейсу, но... тут же получил такой шлепок по заду, что, потеряв равновесие, рухнул на Субрэя. Тот на мгновение вышел из пьяного оцепенения и, обхватив англичанина, забормотал:

- А в-ведь ты... з-знала... ш-ш-што я люб-блю... т-тебя одну...

Покраснев от стыда, Хантер под громкий хохот и радостные вопли итальянцев вырвался из объятий Субрэя. Он понимал, что угодил в ловушку, и без всякой надежды на спасение стал ждать полицию. Влип так влип. Но верзила мясник тихонько подвел его к стойке и, сунув под нос толстый, как сарделька, палец, стал добродушно отчитывать:

- Кто ж это попадается с поличным, а? Неужто так руки чешутся взглянуть, чем набит чемоданчик нашего друга?

Роналд уже просто не знал, на каком он свете. Он чувствовал себя пробкой, плавающей в бурных волнах, и не испытывал ни малейшего желания сопротивляться обстоятельствам.

- Мы не хотим, чтобы вы ушли от нас с обидой, синьор, - все так же благодушно продолжал Арнальдо Фузато. - И ради вашего удовольствия покажем, что там, внутри...

Профессионалы терпеть не могут, когда любители лезут в их епархию, и Хантер хотел было воспротивиться, но не рискнул. Какого черта? И, вытаращив глаза, с пересохшим от волнения горлом англичанин стал смотреть, как мясник открывает кейс и роется в бумагах, из-за которых полдюжины секретных служб уже потратили кучу золота и пролили немало крови...

- Ага... Контракты на поставку лазани, тальятелли, спагетти... И чем они вас так привлекли? А ну-ка, признайтесь, что вы с приятелем просто задумали нас разыграть! Так ведь? Ничего не скажешь: оба - первостатейные актеры! Да вот только тот, кто сумеет провести болонца, еще не родился на свет! Ладно, давайте опрокинем по последней... Плачу я... Как-никак, мы вам обязаны: повеселили на славу!

Прежде чем ему позволили уйти, Роналду пришлось проглотить еще один кампари, и все равно Уго Сарасено счел своим долгом проводить англичанина до двери. Выпуская его на улицу, бакалейщик во всю силу легких завопил:

- Дорогу любимому шпиону Ее Всемилостивейшего Величества королевы английской Елизаветы Второй!

Онемев от ужаса, Хантер стоял в дверном проеме, не в силах ступить и шагу на подгибающихся ногах, и отчетливо представлял себе самочувствие несчастных, которых в средние века выставляли на поругание толпы. К ним подошел полицейский. Супруг Дэйзи решил, что наслаждается последними мгновениями свободы, но блюститель порядка через голову англичанина набросился на Уго Сарасено.

- Может, сам угомонишься немного, а, Уго? Иначе как бы мне не пришлось учить тебя хорошим манерам! Ясно?

Полицейский козырнул Роналду.

- Простите, его, синьор. Все это от глупости, а вообще парень-то он безобидный.

Едва веря такому счастью, агент М1-5, даже не поблагодарив своего спасителя, поспешил удрать как можно быстрее, но так, чтобы не возбуждать подозрений.

Субрэй пришел в себя около пяти часов вечера, в своей квартире на виа Васцелли. Он никак не мог понять ни каким образом попал домой, ни почему у изголовья постели сидит Паоло Чиафино. Бармен наклонился над ним.

- Ну, вам полегчало?

- Что со мной стряслось, Паоло? И какого черта я валяюсь в кровати?

- Отсыпаетесь от фантастического перепоя, синьор! Когда я вез вас сюда на такси, вы были не лучше покойника... - Немного подумав, Паоло мечтательно заявил: - Не то чтоб я хотел вам польстить, синьор, но это одна из самых потрясающих пьянок в моей жизни, а уж Мадонна знает, чего я только ни повидал! Клянусь, вы прямо чемпион в своем роде! А потому, зная ваш адрес, я счел своим долгом отвезти вас сюда и поглядеть, как дело пойдет дальше... Уже добрых три часа вы проспали...

- Три часа?

И Паоло рассказал изумленному Жаку о сцене, разыгранной им вместе с забавным рыжим человечком, который так замечательно исполнял свою роль. От заключительных комплиментов бармена Субрэй стал бледно-зеленого цвета.