Шарль Эксбрайа - Мы еще увидимся, детка !

- Пожалуйста, прекратите!

- Вы не любите "Берега Аргайла", старина?

- Поверите ли вы мне, сэр, если я скажу, что ровно ничего не имею против Шотландии и шотландцев...

- Поздравляю, у вас хороший вкус, старина!

- ...и что я был бы счастлив поехать в Прагинтул?

- Томинтул.

- Простите, сэр, в Томинтул.

- Вас встретят как почетного гостя, старина!

- Так вот, это доставит мне огромное удовольствие там, но не на улицах Лондона, где я должен регулировать движение!

- Да?

- И я буду бесконечно признателен, сэр, если вы скажете, долго ли еще собираетесь издеваться надо мной!

- Я?! Да вы мне очень нравитесь, старина!

- И вы тоже, сэр, очень мне нравитесь, поэтому прошу вас пойти со мной в участок, там мы сможем познакомиться поближе. Но, по правде говоря, не поручусь, что сержант Бредли любит игру на волынке...

- Услышав, как я играю, он ее полюбит, старина!

Попросив коллегу заменить его, полисмен направился в ближайший полицейский пост вместе с шотландцем, который возглавлял процессию, продолжая играть "Эль-Аламейн". Что касается Дэвита, то он тщетно пытался понять, уж не попал ли он случайно в какой-то совершенно безумный мир. Считая излишним следовать за любопытствующими в полицию, где его могли бы узнать, Питер поспешил в "Гавайскую пальму".

Без всякого нетерпения ожидая возвращения Мак-Намары, Дункан пытался растолковать Патриции Поттер свою точку зрения.

- Вы просто разочаровываете меня. Патриция! Неужели вы действительно вообразили, что я могу отпустить вас с этим идиотом? Я слишком дорожу вами, милая!

- И к тому же я чересчур много знаю о ваших делишках...

Джек бесстрастно кивнул.

- Вы и впрямь знаете слишком много, чтобы я позволил вам состариться в компании кого-то другого.

- То есть пока я вам не надоем...

- Вы совершенно правы. Видите, как прекрасно мы понимаем друг друга? Разве это не лучшее доказательство, что мы созданы для этого союза?

- Вы негодяй!

- Забавно, что вы так и не избавились от старомодных выражений!

- Значит, моя жизнь, мое счастье - все это не имеет значения? И я должна от всего отказаться в двадцать три года?!

- Только не пытайтесь заставить меня поверить, будто внезапно открыли в себе призвание пасти овец!

- Нет, это нормальное желание вести честную жизнь с хорошим парнем.

- Противно слушать, до какой степени вы лишены честолюбия! Неужели вы могли всерьез увлечься этим громилой в юбке?

- И что с того?

- А то, что вы даете мне лишний повод поскорее от него избавиться.

Патриция в ужасе вскочила.

- Но вы же не...

- Сидите спокойно, дорогая!

Она бессильно упала в кресло.

- Скажите, Джек, вы ведь не убьете его?

- Убью.

- Но почему? За что?

- Потому что он тоже слишком много знает о том, что вы называете моими "делишками". Я даже расскажу вам, как я это сделаю. Судите же, как я вам доверяю! Завтра Дэвит устроит так, чтобы он вошел в эту комнату первым, и...

Дункан вытащил из ящика стола пистолет с глушителем.

- Эта игрушка рассчитана только на один выстрел, но я хороший стрелок, и одной пули хватит. Самым сложным будет убрать этот огромный труп.

- Вы чудовище!

- Я просто практичен, дорогая. Кроме того, уверен, что вы забудете о своем негодовании, как только я преподнесу вам норковое манто... Поразительно, до чего быстро мех этого зверька успокаивает самую мстительную память! Разумеется, если вам взбредет в голову попытаться воспрепятствовать моим планам, придется принять против вас крайние меры, и мне будет жаль...

Патриция хотела было возразить, но Дункан жестом заставил ее молчать. И тут на лестнице послышались шаги. Вскоре вошел совершенно запыхавшийся Дэвит. Дункан и Патриция удивленно наблюдали, как он переводит дыхание, не в силах сказать ни слова.

- Где шотландец? - спросил Дункан.

- В полиции!

- Черт возьми, все-таки замели?

- Нет.

- Так почему же его взяли?

- За то, что играл на волынке посреди Шафтсберри-авеню!

- Вы что, смеетесь надо мной?

Питер обрисовал невероятную сцену, разыгравшуюся у него на глазах. Когда он закончил рассказ, Дункан, не обращаясь прямо ни к кому из присутствующих, задумчиво проговорил:

- Что бы это могло значить?

- Да это просто какой-то чокнутый! Так я и знал, что этот придурок навлечет на нас неприятности!

- Помолчите, Питер, и подумайте хорошенько, прежде чем говорить. Если бы он нес героин, можно было бы подумать, что он нарочно привлек к себе внимание полиции. Ведь за это полагается огромная премия!

- Вот именно.

- Но в пакете же не было героина, и шотландец это знал!

- Так зачем же...

- Другое предположение: он нарочно попадает в полицию, чтобы на нас донести... но опять-таки не вижу, что он на этом выгадает сегодня, тогда как завтра...

- Так что же мы будем делать, патрон?

- Подождем.

- Но вдруг...

- Это мы узнаем, когда появится полиция.

- Нечего сказать - в самое время!

- Нет, Дэвит, время на этом остановится, и мы закончим наши земные приключения здесь - и вы, и я, потому что, представьте себе, у меня нет ни малейшего желания снова вкусить тюремных наслаждений.

- У вас - нет, но у меня...

Дункан вытащил пистолет и спокойно навел дуло на своего приспешника.

- Моя судьба будет вашей, Питер, независимо от того, нравится вам это или нет.

И, повернувшись с улыбкой к Патриции, Дункан добавил:

- Не рассчитывайте, что я оставлю вас одну, дорогая. Пожалуй, вы и в мире ином мне пригодитесь.

Телефонный звонок взорвал царившее в кабинете напряжение. Джек взял трубку левой рукой.

- Да? Прекрасно!.. Он один? Тогда пусть поднимется.

Повесив трубку, Дункан объявил:

- Мистер Мак-Намара, краса и гордость Томинтула, прибыл... в одиночестве...

Все замолчали, но чувства были настолько напряжены, что в наступившей тишине каждый ощущал приближение шотландца задолго до того, как на лестнице послышались его шаги. Наконец тяжелая поступь Малькольма, чуть приглушенная толстым ковром, стала слышна отчетливо. Дункан, Дэвит и Патриция застыли, устремив глаза на дверь. Дверь распахнулась, и на пороге показался Малькольм Мак-Намара.

- Что случилось? - спросил он, увидев бледные, напряженные лица. При этом у него был такой огорошенный вид, что все трое облегченно вздохнули.

- Вы один? - поинтересовался Дункан.

- Один? Что за вопрос? А кого бы вы хотели, чтобы я с собой прихватил? Вот, держите ваш бесценный пакет. Могли бы предупредить, что там конфеты. По вашей милости я выглядел в полиции круглым идиотом! Фараоны катались со смеху, они, видите ли, не думали, что шотландцы питаются леденцами, как лондонские ребятишки! Я даже чуть не рассердился, потому что, понимаете ли, должен же быть этому какой-то предел!

Из всех присутствующих, кажется, только Дэвит не поверил в искренность шотландца.