Шарль Эксбрайа - Ночь Святого Распятия

Осторожность подсказывала, что разумнее всего сидеть в номере "Сесил-Ориента" и поджидать известий от Клифа, но, клянусь Святой Девой, я не для того приехал в Севилью, чтобы торчать тут запертым, как пойманная в ловушку крыса! По натуре я человек спокойный и терпеть не могу свары, но палку перегибать не стоит, а Лажолет именно это и делает. Теперь вопрос стоит так: либо он, либо я... Паршиво только, что его люди меня знают, выслеживают и наблюдают за каждым шагом, а я о них понятия не имею. Чертовски трудное положение!.. Вот что, Пепе Моралес, сейчас самое время показать Андерсону, на что ты способен и какую выгодную сделку совершили Соединенные Штаты, предоставив тебе гражданство!

Но все это - просто треп... А на самом деле мне вовсе не хочется иметь дело с убийцами. Я выглядываю в окно. Людей полно: одни куда-то спешат, другие просто прогуливаются... Кому из них велено меня прикончить? Может, вон тому типу, что, полуприкрыв глаза, курит на лавочке "пуро"*? Или вот этому элегантно одетому молодому человеку? Действительно он читает газету или только делает вид? Я не трусливее других, но и не смелее тоже. Невозможно много лет проработать в ФБР и не огрести кучу шишек. Я свою долю уже заработал, но еще никогда мне не случалось угодить в такой густой туман, как тот, что, невзирая на знойное андалусское солнце, сейчас словно окутал Севилью. Во всяком случае, для меня... Я привык выступать в роли охотника, а сейчас впервые в жизни чувствую себя добычей и, должен сказать, это чертовски неприятное ощущение. Кроме того, меня злит, что я совершенно не понимаю, каким образом Лажолет узнал о моем приезде. Почему он не велел зарезать меня одновременно с Эскуарисом? Нарочно ли не добил меня наркоман в Ла Пальма? Куда ни повернись - глухая стена, а я это ужасно не люблю. Видели б меня сейчас друзья, те, с кем я когда-то играл на улицах Севильи! Взглянув, как я, помирая от страха, мечусь из угла в угол по красивой и удобной комнате, они бы начали подталкивать друг друга локтями и хихикать: "Американцы испортили нашего Пепе!" И вдруг, словно вызванный моей тревогой из самых глубин детства, танцующей походкой приближается силуэт Карлоса, Карлоса Лампаро по кличке Цыган. В свои семнадцать лет он казался нам стариком. Карлос, мечтавший стать знаменитым тореро... По вечерам на Базарной площади возле отцовской бакалеи он рассказывал нам, как истратит миллион песет, заработанных в Испании и Мексике. Карлос каждую ночь удирал на берег Гвадалквивира сражаться в загоне с каким-нибудь быком, и его настолько сжигала страстная вера, что однажды в Пасхальное воскресенье на арене Маэстранса, обманув бдительность полицейских, он прыгнул за барьер в тот момент, когда вывели третьего быка (с ним должен был сражаться Лаланда). Цыган жаждал показать андалусской толпе, какие чудеса способен творить, не имея в руках ничего, кроме красной тряпицы, и, быть может, привлечь внимание одного из импресарио, таким образом заработав приглашение на новильяду**. Карлос получил удар рогом в грудь и умер прямо на песке прежде, чем удалось оттащить быка. Тело юного цыгана перенесли в больницу, и публика тут же забыла о нем. Лишь мы, мальчишки, оплакивали гибель эспонтанео***, которого Макарена не захотела взять под покровительство. Я настолько погрузился в прошлое, что, казалось, Карлос и вправду стоит тут, рядом. Я вижу его нервную, гибкую фигуру и слышу голос: "Так тебе страшно, hombre****? Я тоже боялся быков, пока не оказывался с ними лицом к лицу... Надо сражаться, Пепе, и ты забудешь о страхе... Помнишь того быка? Это был миуриец... Слишком большой, слишком тяжелый для меня... Мне бы следовало держаться поосторожнее, но я струсил... Поэтому он меня и прикончил... Слышишь? Потому что я струсил!.. Не забывай об этом... Vaya con Dios, Pepe*****!".

______________

* Марка сигар. - Примеч. перев.

** Коррида для новичков, где мечтающий стать матадором юноша может показать свое искусство. - Примеч. перев.

*** Мальчик, который неожиданно прыгает на арену, когда выводят нового быка, и дразнит зверя, пока тореро и его помощники не отправят храбреца к уже поджидающим полицейским. - Примеч. авт.

**** Мужчина, человек (исп.). - Примеч. перев.

***** Ну, с Богом, Пепе (исп.). - Примеч. перев.

Я отлично знаю, что это лишь видение, но так же твердо знаю и еще кое-что: я выйду из гостиницы и, наплевав, понравится это Клифу Андерсону или нет, огорчит или нет комиссара Фернандеса, при первой же возможности сцеплюсь с подручными Лажолета.

При виде меня хозяин кафе "Лас Флорес" на Ла Пальма удивленно моргает. Значит, узнал, так что хитрить бесполезно и я сразу перехожу в наступление:

- Вы сказали полицейским, что вчера утром я пил у вас с одним человеком...

- Я не хотел сделать ничего дурного... - перебивает меня кабатчик. - И потом, ходили слухи об убийстве...

- Вы знаете того типа?

- Нет, сеньор...

Врет он или не врет?

- Мне бы хотелось его разыскать... Я уверен, что это не он меня ударил...

Кабатчик протер бокал и тщательно оглядел стекло на свет.

- Кто знает? - пробормотал он.

- Вы думаете по-другому?

- Я вообще ничего не думаю, сеньор, я продаю вино и прохладительное... Если хочешь жить спокойно, лучше всего заниматься своим делом... иначе...

- Ну?

- Иначе рискуешь нажить крупные неприятности, сеньор.

Что это - его личный взгляд или предупреждение?

- На свете нет ничего прекраснее весны в Севилье, сеньор, - добавляет кабатчик, по-прежнему не глядя на меня. - И было бы чертовски досадно провести всю Святую неделю в больнице...

Теперь уже все четко и ясно.

- Вам поручили мне это передать?

- Не понимаю, сеньор, о чем вы?

Он и впрямь, кажется, не понимает, или же - замечательный актер.

- А с чего вы взяли, будто мне грозит больница?

- Разве не на вас напали там, на другой стороне Ла Пальма?

- Это еще не причина!

- Для меня - да, сеньор.

Кабатчик взирает на меня с невозмутимым спокойствием, и, чтобы поддержать игру, я предлагаю ему выпить со мной портвейна. Парень не возражает. Выпив за мое здоровье, он вытирает губы тыльной стороной кисти и удовлетворенно вздыхает.

- Жизнь - дьявольски сложная штука для всех, кроме того, кто умеет сидеть в своем уголке и не высовываться.

- Как вы?

- Да, как я, сеньор.

- А зачем вы рассказали обо мне полиции?

Он пожимает плечами и, прежде чем ответить, снова наливает в обе рюмки вина.

- Человеку моей профессии полиция может причинить немало хлопот, сеньор. Так что лучше оставаться с ней в хороших отношениях. А потому, узнав, что с вами случилось, я тут же пошел к комиссару Фернандесу. Он мой земляк - тоже родился в Чипионе...

- А как вы узнали о несчастном случае?

- От Хуана Альгина.

И, как будто я мог не знать, кто это, кабатчик уточнил: