Шарль Эксбрайа - Овернские влюбленные

- Поверьте, мэтр, мы делаем все возможное, но у нас слишком мало исходного материала. Мадам Парнак не сообщила вам никаких подробностей?

- Нет. Жена ничего не помнит. Она вышла в сад, надеясь облегчить тяжелый приступ мигрени, и неожиданно получила страшный удар по голове и сразу потеряла сознание.

- Крайне скупая информация, мэтр. Согласитесь, что нам будет довольно трудно добиться результата... Я лично считаю, что виновен какой-нибудь бродяга, задумавший ограбить домик мсье Дезире, после того как узнал, что хозяин умер и там никого нет... Внезапно встретив мадам Парнак, он ударил ее исключительно из чувства самозащиты... Впрочем, мог быть и другой вариант...

- Да? Какой же?

- Допустим... кто-то и в самом деле хотел убить вашу жену.

- В конце-то концов, ну кто ж это может так ненавидеть Соню, чтобы желать ей смерти?

- Пока я не могу ответить на этот вопрос, мэтр, и вы сами понимаете почему. У вас есть враги?

- Насколько мне известно - нет. Завистники наверняка есть, но вряд ли кому-то из них может прийти в голову убить мою жену.

- Позвольте задать вам несколько нескромных вопросов, мэтр. Уж простите, но это необходимо.

- Прошу вас. Мне нечего скрывать. Жизнь Альбера Парнака прозрачна как горный хрусталь.

- Вы богаты, мэтр?

- И впрямь странный вопрос, но я все же отвечу. Да, я богат, особенно теперь, когда получаю наследство брата - его состояние гораздо значительнее моего.

- Вы уже составили завещание?

- Разумеется. Оно лежит у мэтра Вальпеля.

- Не согласились бы вы сообщить мне его содержание? Обещаю хранить профессиональную тайну.

- Право же, не вижу никаких причин напускать туману. Все мое состояние в равных долях переходит жене и дочери, а после смерти одной из них все получит другая. Но откуда такой интерес к моему имуществу и наследникам?

- По правде говоря, еще не могу сказать точно, почему это нас заинтересовало. Мы бредем на ощупь и, как слепые, то и дело останавливаемся, ожидая, пока кто-нибудь подскажет дорогу.

- В таком случае будем надеяться, что сострадательный прохожий скоро появится... Мне было бы весьма жаль, господин комиссар, если бы пришлось просить ваше начальство несколько оживить ход расследования. До свидания, господа.

- Будьте осторожны, - бросил вслед нотариусу Шаллан, - особенно по ночам. После того как с вашей женой случилось несчастье, лишние предосторожности не повредят.

- Предосторожности?

- А вдруг тот, кто напал на вашу жену, вздумает приняться за вас?

- Какая ерунда!

Однако в голосе мэтра Альбера не было уверенности. Когда он ушел, комиссар обернулся к Лакоссаду.

- Что вы думаете об этом типе?

- Могу лишь с удовольствием повторить фразу Публия Сира: "Лишь людская алчность сделала из Фортуны богиню".

- Да, кажется, наш нотариус - хорошее тому подтверждение.

Франсуа Лепито возвращался домой в полной растерянности. Ссора с Мишель, а потом свидание с Соней так потрясли молодого человека, что на некоторое время он совершенно утратил способность размышлять. Клерк даже не заметил, что Софи Шерминьяк поджидает его у порога, и обратил на нее внимание, лишь когда не в меру страстная вдова крепко схватила его за руку и втянула к себе в комнату. Франсуа почувствовал себя так же, как, видимо, чувствует себя рыба в щупальцах осьминога. Софи усадила его на стул, заставила проглотить стаканчик "Аркебюза", от которого молодой человек мучительно закашлялся, и, пока он переводил дух, бросилась в атаку.

- Ну, Франсуа, пора с этим кончать!

Тот ошарашенно уставился на вдову.

- Кончать? С кем?

- Как это с кем? Со всеми, кто решил вас извести: с полицейскими, конечно, но прежде всего с этой бесстыжей распутницей.

- Мадам Шерминьяк! - округлив глаза, выдохнул Франсуа.

- Ни слова больше! Я знаю все! Мадам Парнак заманивает вас в сети. Но я этого не допущу! Она еще не знает Софи Шерминьяк!

- О чем? Я ни слова не понимаю...

- О, я знаю, у вас душа дворянина и вы не можете обвинить женщину! Но вы не должны угодить в ее ловушку. Тем более что любите другую и любимы ею!

Лепито подумал, что, наверное, к вдове приходила плакаться Мишель.

- Откуда вы знаете? - спросил он.

- По некоторым признакам. Они никогда не обманывают! Да, Франсуа, можете не сомневаться - вам платят взаимностью... или, если хотите, чтобы я поставила все точки над i, - вас любят! От вас ожидают лишь слова или жеста, чтобы открыть объятия! Одно движение - и вы сможете прикорнуть у нее на груди!

Все еще думая, что вдова имеет в виду Мишель, молодой человек возразил:

- Прикорнуть! Не такая уж у нее большая грудь!

- Для вас она станет огромной, ибо любовь способна на все! Ну, теперь вы верите мне?

- Право же...

- Надеюсь, вы не заставите порядочную женщину совершить насилие над собственной стыдливостью и первой кинуться в ваши объятия?

- Нет, конечно, нет...

- Так решайтесь же!

- Вы думаете, надо?

- Чем раньше - тем лучше!

- Вы находите?

- Послушайтесь наконец веления своего сердца!

Но, вопреки тому, на что, вероятно, надеялась вдова Шерминьяк, веление сердца толкнуло Лепито не к ней на грудь, а на лестницу, ибо молодой человек мечтал сейчас только об одном: лечь спать и хотя бы на время забыть о кошмарном лабиринте, в котором он окончательно заблудился.

Лакоссад только собрался попрощаться с комиссаром и отправиться домой, как дверь неожиданно распахнулась, и в кабинет ввалились дежурный полицейский и Альбер Парнак. Что касается последнего, то это был уже не тот самоуверенный буржуа, совсем недавно свысока беседовавший с полицейскими, а бледный, растерянный и вконец перепуганный человечек. Прежде чем дежурный успел открыть рот, собираясь извиниться за подобное вторжение, нотариус воскликнул:

- Вы были правы, господин комиссар! Кто-то преследует всю мою семью! Я лишь чудом избежал смерти!

Мэтра Парнака усадили в кресло, дали стакан воды, и, когда он немного пришел в себя, Шаллан спросил:

- Так что с вами случилось?

- В мою машину подложили бомбу!

- Бомбу?

- Да, и она разнесла машину через несколько минут после того, как я из нее вышел!

- Надо думать, не рассчитали время, - меланхолично заключил Ансельм Лакоссад.

IV

Комиссар поудобнее устроился в кресле.

- А что, если вы расскажете нам все поподробнее, мэтр?

- Хорошо... В первую пятницу каждого месяца я езжу в Польминьяк к вдове Форэ. У этой дамы весьма значительное состояние, и я веду ее дела с незапамятных времен. Точнее говоря, еще мой отец взял на себя заботу об интересах этой семьи. И вот сегодня я, как обычно, поехал навестить свою клиентку. У мадам Форэ очаровательная вилла чуть в стороне от деревни. Мы с мадам Форэ разговаривали, как вдруг услышали ужасный взрыв. Я бросился к окну и увидел охваченные пламенем обломки моей машины. Можете мне поверить, я был потрясен до глубины души!