Ольга Хмельницкая - Санаторно-курортный маньяк

Макс беспомощно огляделся, потом побежал к кустам. Но никаких следов девушек не обнаружил.

Рязанцев открыл дверь, и Света зашла в его номер.

– Ложись здесь, а я переночую в кресле, – сказал Владимир Евгеньевич. В его голосе прозвучали отеческие нотки.

Булкина прилегла на кровать, приняв соблазнительную позу. Было видно, что нападение маньяка не нанесло ее психике особого вреда и она находится во вполне сбалансированном состоянии. Рязанцев помимо воли посмотрел на крутое бедро секретарши, и кровь в его жилах побежала быстрее.

– Мне холодно, – прошептала Светлана Георгиевна, глядя на полковника.

Рязанцев встал, взял плед и укрыл девушку.

«Блин, – с досадой подумала Булкина, чье соблазнительное тело теперь оказалось надежно укрытым от посторонних взглядов, – надо действовать решительнее».

– Спасибо, – умильно улыбнулась Света, а потом сняла под пледом свой пеньюар и положила его на стул. Теперь секретарша лежала под пледом абсолютно голой, не считая стрингов.

Кровь в жилах Владимира Евгеньевича побежала еще быстрее.

– И еще мне страшно, – добавила Света.

Ее взгляд притягивал, как магнит. Повисла пауза. Полковник и Булкина смотрели друг другу в глаза.

В этот момент в дверь номера полковника постучали условным стуком. Это была Ершова.

– Надеюсь, Максим жив, – всхлипнула Алина. – Он поступил как настоящий мужчина. Как Гастелло! Как Данко, который разорвал свою грудь и осветил путь другим!

Девушки катили агрегат по лесу, который сменился с лиственного на хвойный. Пот заливал им глаза, сухие ветки похрустывали под ногами, вокруг царили темнота и безмолвие.

– Конечно, ты права. Макс – герой, – согласилась Околелова, – только почему сама Кулибина не спасает от конкурентов аппарат? Сама бы и таскала свой агрегат по лесу!

Они прошли еще пару десятков метров. Самовар теперь имел весьма плачевный вид – он был весь во вмятинах, царапинах, грязи и пыли. Кое-где из него торчали провода, застрявшие пучки травы и сосновые иголки. От былого глянца не осталось и следа.

– Интересно, тут водятся волки? – спросила Околелова, озираясь.

– Страшнее человека зверя нет, – сказала ковыляющая на каблуках Алина и потерла поясницу, которая уже начинала болеть.

Нелли испуганно засопела. Местность плавно спускалась вниз, к небольшой впадинке, заросшей густой травой. Тяжело дыша, девушки тащили чудо кулибинской мысли вниз по склону.

– Мы выглядим как бомжи, – пожаловалась Околелова, – после ползания по карнизу, падения на милиционеров и бегания по кустам мой свитер превратился в лохмотья.

– У тебя еще волосы стоят дыбом и лицо поцарапано, – добавила Алина, вздохнув.

Нелли всхлипнула. В полном молчании женщины переместили агрегат еще на несколько десятков метров по направлению к зарослям.

– Алина, ты точно знаешь дорогу? – спросила Околелова. – А то заблудимся еще.

Пузько остановилась и посмотрела вверх. Звезды сияли сквозь мохнатую зелень сосен, казавшуюся в темноте черной.

– Вроде бы да, – сказала она, – похоже на то, что мы движемся строго на северо-запад.

Нелли тоже посмотрела вверх, а потом по сторонам.

– А вдруг мы пройдем мимо санатория?

– Не должны. У него большая огороженная территория, – успокоила Алина коллегу. – Уж забор-то мы должны увидеть.

Девушки вновь покатили агрегат по лесу. Через мгновение Нелли истошно завопила.

– А-а-а-а! – кричала она и прыгала на одной ноге.

– Что такое? – кинулась к ней Алина.

– Ежик! – голосила Околелова. – Довольно крупный. Я на него наступила!

– Ты хоть его не раздавила? – всполошилась Пузько, рассматривая маленькое темное животное, которое тихонько сопело и пыталось рыть носом слежавшийся ковер сосновых иголок.

– Ну, раз ежики уже появились, значит, мы близко, – сказала Нелли, вполне оправившаяся от испуга, – санаторий-то называется «Весенний ежик»!

И они снова покатили устройство. Где-то вдалеке послышалось гудение автомобильного сигнала, потом кряканье распугивателя собак, но девушки не обратили на эти звуки никакого внимания.

– Привет. Тебе не спится? – спросил Рязанцев, стоя в дверях своего номера.

В коридоре было почти темно, свет пробивался только из щели за спиной Владимира Евгеньевича и от одинокого плафона, висевшего у поворота на лестницу. Широким торсом Рязанцев загораживал дверной проем, правой рукой опираясь о косяк.

– Привет, – сказала Ева и поцеловала его, – у меня тут были кое-какие проблемы, хочу с тобой поделиться. Я, похоже, уже встречалась с местным маньяком. Можно войти?

И она кивнула на дверь комнаты Рязанцева.

Тот не пошевелился.

– Пойдем лучше к тебе, – сказал он после паузы.

– Володя, ты где? – раздался из-за двери торжествующий голос, и на пороге появилась растрепанная Булкина, завернувшаяся в плед. Голое плечико вызывающе торчало наружу. В глазах сиял триумф. Рязанцев закрыл глаза, потом открыл.

– Ева, я потом тебе все объясню, – сказал он.

Ершова почувствовала, что у нее подкашиваются ноги. Она молча привалилась к стене. Владимир Евгеньевич смотрел на нее и впервые в жизни не знал, что делать. Ева повернулась и пошла по коридору прочь от номера Рязанцева. Сзади торжествующе хихикала Светлана Георгиевна.

– Где они? – кричал Максим, бестолково бегая по кустам. – Куда они подевались? Неужели они успели так далеко уйти?!

Свет фар «Хаммера» освещал лес на довольно значительное расстояние, но ни девушек, ни агрегата видно не было. Володя залез на крышу своего автомобиля и посмотрел вдаль.

– Они пошли на северо-запад, – пояснил Макс, – надо их догнать.

Блондинка откровенно скучала.

– Вовочка, а может, ну их? – сказала она, оттопыривая мизинчик. – Поехали уже, а? Ну убежали девушки в лес – и убежали. Завтра, когда станет светло, их кто-нибудь найдет. В крайнем случае, выкопают землянку и переночуют. Мы-то тут при чем?

Володя не пошевелился. Он стоял на крыше своего автомобиля и вглядывался во тьму. Максим продолжал бегать по кустам.

– Поехали! – скомандовал хозяин «Хаммера», слезая на землю. – Надо ехать за ними и громко сигналить. Авось отыщем.

– А как же моя «копейка»? – испугался Энгельс.

Володя взял трос и привязал пострадавший «жигуленок» к фаркопу своего автомобиля.

– Мы потащим его за собой, – пояснил он.

– Дорогой, я устала, – продолжала нудить блондинка, выпучивая сильно накрашенные глаза, – что за ерундой мы занимаемся? У нас же по плану сегодня вечером опера, у нас билеты пропадут!

Володя с недоумением посмотрел на подругу, но ничего не сказал.

– Залезай! Сейчас мы их догоним, твоих коллег, – крикнул он Максиму.

Робея и испуганно косясь на разъяренную подругу хозяина «Хаммера», Энгельс полез во внедорожник.