Никита Воронов - Огненный лис

Павел задумался:

— Тоже верно.

И тут же мысли его снова вернулись в приятное русло:

— Оптом, конечно, подешевле продадим. Но тогда навар сразу! А если попробовать в розницу…

— У тебя деньги есть? Сейчас, с собой?

Занятый подсчетем грядущей прибыли, Ройтман даже не сразу сообразил, о чем речь:

— А зачем? Нам же их на реализацию…

— Грузовик надо нанять? Надо. Мужикам заплатить за погрузку — тоже, вдвоем мы с тобой тут до конца недели не управимся…

— Куда же товар повезем-то? — Спохватился Павел, выгребая из кошелька и карманов наличность.

— Посмотрим… Кажется, у меня в доме подвал пустой. В крайнем случае, придется поискать!

Денег у обоих братьев оказалось значительно меньше, чем надо — даже на один рейс «зила» не хватило бы.

Виктор вздохнул:

— Ладно, иди — лови машину. Попробуй договориться с водилой: может, колесами возьмет? Спроси еще, где тут ларек пивной поблизости. Или разливнуха.

— Зачем?

— Надо с ханыгами местными договориться, они за поллитру на нос все тут перекидают.

— Слушай, а если у Папы Карлы одолжить? Он же все равно сидит там, ждет, — вспомнил Ройтман.

— Достойная мысль, — похвалил Виктор.

Павел замялся:

— Только… Слушай, сходи ты, а? Мне он точно ни копейки не даст.

— Ладно. Схожу.

— Если что — где встречаемся? Здесь?

— Наверное… Или же я у нашего болезненного друга Михаила Исааковича буду в кабинете, документы на колеса оформлять.

— Желаю удачи, — хмыкнул Павел, исчезая за дверью, ведущей во внутренний двор.

Рогов без особого энтузиазама пожал плечами и ещё раз окинул взглядом нежданно-негаданно свалившееся богатство.

На следующий день после вывоза автопокрышек, телевидение обьявило россиянам об очередном постановлении Правительства.

Виктор как раз ужинал и поначалу даже не очень вслушивался в слова диктора:

«В целях защиты отечественных производителей… обеспечение безопасности дорожного движения… извлечение преступных доходов от контрабанды и сбыта…»

— Что там опять?

Он все же отставил тарелку и посмотрел на экран. Впрочем, документ оказался не очень длинным:

— Мать их в душу!

Насколько уловил Рогов, с момента опубликования постановления запрещался ввоз в страну бывших в употреблении импортных автопокрышек и запасных частей, а также их реализация населению. Внешнеторговые операции в этой сфере разрешалось производить только юридическим лицам и строго на основании государственных лицензий.

Разумеется, для нарушителей предусматривались административные санкции — от штрафа, налагаемого на граждан, до закрытия предприятий розничной и мелкооптовой торговли.

— Как же это?

Комментарием к официальной информации послужил явно «заказной» сюжет, снятый журналистами в Центральной лаборатории ГАИ.

Прежде всего народу продемонстрировали леденящие душу видеокадры нескольких дорожных аварий и автокатастроф. Затем очкастый полковник в милицейской форме непонятно, но убедительно обвинил во всех этих бедах никуда не годные импортные колеса: дескать, они вовсе не приспособлены к нашему климату, плохо переносят «некоторые особенности» отечественного дорожного покрытия и вообще — противоречат принятым в стране ГОСТам.

В заключение, для особо непонятливых автолюбителей, дали короткое интервью по поводу соответствующих изменений в правила ежегодного техосмотра.

Когда на экране телевизора замелькали кадры из следующего, политического репортажа, Виктор непроизвольно опустил глаза в пол:

— Так… И что теперь делать?

Внизу, прямо под квартирой Рогова, матово-черными штабелями и шеренгами выстроилось в ожидании покупателей больше полутора сотен побывавших в употреблении заграничных покрышек.

Виктор вспомнил вчерашнюю веселую суету Ройтмана, погрузку-выгрузку дотемна, собственную радость от того, что удалось почти задаром выпросить у тетки из жилконторы ключ от подвала…

Он заскрипел зубами:

— У-у, суки!

И потянулся за телефонной трубкой:

— Алле, Пашка? Извините… А когда вернется? Передайте ему, чтоб сразу мне перезвонил. Это Рогов, Виктор… Рогов! Только обязательно.

… Впрочем, выяснилось, что Павел уже в курсе — первым делом, войдя в квартиру брата, он бросил на стол свежую газету с текстом на первой полосе:

— Ну, что скажешь?

При этом тон у Ройтмана был такой, будто именно Виктор подписывал вчера за премьер-министра злополучное постановление.

— Хреново.

— Это я и так уже понял. Меня сейчас другое интересует…

Вытащив из хозяйской пачки сигарету, Павел прикурил и выпустил дым под потолок:

— Меня сейчас интересует, — ладонь гостя легла на газету, — знал ли про это Папа Карла!

Первой реакцией Рогова было удивление:

— Да ну, ты что?

— Ладно, разберемся… Дай-ка телефон!

Однако, поговорить с приятелем братьям не удалось. В офисе сообщили, что Ян Карлович в командировке и будет только в конце месяца, а дома все время срабатывал автоответчик.

— Может, к Пиккельману на склад заехать?

— Придется… Вот ведь гад, подставил! Он-то уж точно знал про то, что будет запрет на импортную «резину».

— Ты думаешь? Откуда?

— Не знаю! Но такие, как он всегда в курсе.

По дороге к хозяйству Михаила Исааковича, братья вырабатывали тактику и распределение ролей при беседе с бывшим владельцем покрышек. Договорились сначала вежливо побеседовать, а потом уже действовать по обстановке.

— Паша, ты только не горячись. Сразу в морду — не надо!

— А как надо?

— Посмотрим…

Впрочем, вскоре выяснилось, что они прокатились впустую. В кабинете господина Пиккельмана сидел очень похожий на него, но абсолютно другой еврей.

— А где Михал Исакич?

— Заболел. Слег с температурой.

— Надолго? — Задал глупый вопрос Виктор.

— А я знаю?

Насчет вчерашних автомобильных покрышек собеседник тоже ничего вразумительного не сказал — все договора у Пиккельмана, а ему даже не оставили ключей от сейфа, просто попросили посидеть здесь, пока хозяин кабинета поправится. Мало ли что…

— Мало ли — что?

— Ну, на всякий случай.

Павел шагнул к столу, ухватил человечка за лацканы пиджака и зарычал ему прямо в физиономию:

— Так вот он, этот случай! Пиккельман где? Где старая сволочь? Куда спрятался?

Несмотря на тщедушный вид, «заместитель» Михаила Исааковича деньги свои получал не зря и молчал, как белорусский партизан.

После четверти часа криков, угроз и ругани, братьям удалось добиться от него только клятвенного заверения, что господин Пиккельман в самое ближайшее время созвонится с Виктором.

— Может, стоило врезать придурку пару раз? Чтоб заговорил? — Поделился сомнениями Павел, когда они вновь оказались в «запорожце».