Диля Еникеева - Все леди делают это

— А как же мы вычислим организатора убийства? Нам ведь нужно спровоцировать его или их на какие-то действия.

— Слушай, напарница, а не Филипп ли разделался с Астраловой?

— Не думаю, — покачала головой та. — Кишка тонка у парнишки.

— Смотря какой мотив, — резонно возразил сыщик. — Даже крыса, загнанная в угол, становится опасной.

— Над этой версией надо подумать. Люлю, как думаешь, способен ли Филя убить?

— Запросто, — ответила та. — Он трус, а как раз трусы-то чаще всего и становятся убийцами.

— Получается, Астралова ему была чем-то опасна?

— Вполне, раз раньше они были близки. Может быть, ей было известно о нем что-то порочащее, потом их пути разошлись на десять лет. Филипп мог и не знать, что бывшая любовница располагает какими-то сведениями. И вот он по просьбе приятеля позвонил, а она припомнила ему прошлые грехи. Например, чтобы по-бабски отомстить за то, что он ее бросил.

— Или желая подсадить на крючок и снова сделать своим любовником, подхватила Алла. — Ведь у дамочки был весьма ограниченный выбор по части мужского пола — она все время сидела взаперти.

— О, в этом деле Астралова была шустра, — рассмеялась Люлю, находившая повод для смеха в любой ситуации. — Едва увидев мало-мальски привлекательного журналиста-интервьюера, с ходу начинала заигрывать.

— Это может стать зацепкой! — обрадовалась верная боевая подруга. Люлю, тебе известен хоть один, кто клюнул на ее прелести?

— Нет, — все еще смеясь, ответила та. — Если б ты видела Астралову живьем, то не задавала бы такой вопрос. Мечта импотента. Но даже суперпотентный мужчина не смог бы.

— А за хорошее вознаграждение?

— Журналистику, конечно, называют второй древнейшей профессией, но ведь не первой же. Свой труд мы, бывает, продаем, но не себя.

— Но ведь есть мужики, предпочитающие убогих, страшных баб или даже с физическим уродством.

— Таких извращенцев среди нашей братии я не встречала.

— Здесь может быть и иная мотивация, — вмешался Виталий. — Любая знаменитая женщина интересна с мужской точки зрения, хотя бы на первых порах. Он много о ней наслышан, и ему хочется узнать, какова она на самом деле.

— Значит, такой любопытный мужичок мог быть и среди тех, кто навещал Астралову, — заключила Алла. — Девицы, я не хочу отрывать от работы Виталькиных ребят, придется подключиться вам. Посидите в библиотеке, покопайтесь в подшивках газет-журналов, установите фамилии всех журналистов, которые брали у нее интервью, а потом разузнайте о каждом.

— Стоит ли, напарница? — усомнился сыщик. — Это колоссальный труд, а версия может оказаться пустышкой. Допустим, мы установим, что кто-то из журналистов спал с Астраловой. И что дальше? Маловероятно, что он — убийца.

— Отчего же? — не согласилась она. — Журналисты тоже люди, и мотивы у них могут быть обычные, человеческие — ревность, страх, обида.

— Да ну… Они люди из другого теста.

— По-моему, напарник, ты неверно представляешь эту среду. Скажи, Люлю, кто из нас прав?

— Оба, — ответила компромиссная Люся. — Виталик идеализирует нашего брата — мы народ циничный, закаленный, устойчивый ко многим вещам, которые вводят в смущение других людей. Журналисты не кисейные барышни, не впадают в истерику из-за ерунды. Бывает, какой-то деятель не желает разговаривать и указывает на дверь в очень невежливой форме, а мы не огрызаемся, но и не отступаем. Грош цена тому писаке, который придет к начальству и разведет руками, мол, ничего не получается. Он должен изыскать способ, найти подход или иные пути, чтобы получилось. В отношении того, что мои собратья по перу тоже люди, Алла права. Ничто человеческое нам не чуждо. Но и Виталий прав не верю, что кто-то из моих собратьев застрелил Астралову. Насколько я знаю, наш брат не пользуется оружием.

— Ал, а ты уверена, что Филипп убит? — спросила Тамара.

В этом верная боевая подруга как раз была не уверена, но решила пока не оповещать друзей, иначе придется объяснить, почему нужно как можно скорее прояснить ситуацию.

«Если этот засранец пустился в бега, сие оптимальный вариант. Он может вообще не вернуться, тогда черт с ним, пусть любуется Ларкиными фотографиями и ностальгирует. А если появится, я ухвачу его за хобот. Но до тех пор, пока ситуевина неясна, спокойной жизни не предвидится».

— Больше шансов за то, что мальца уже нет в живых. Для того чтобы уйти на дно, нужны деньги, а у него их нет. Где он спрячется? Взял турпутевку в безвизовую страну? Это не бесплатно, к тому же ненадолго, проблемы не решает. Отсиживается у приятеля? Как один из возможных вариантов годится, но сколько Фил просидит в подполье? Вряд ли у него есть близкий друг, который согласится кормить его несколько месяцев, пока все не уляжется.

«А может быть, Филя прячется у того художника, который писал портреты? — подумала она. — Они работают в паре уже не менее десяти лет, как минимум, со времени романа Филиппа с Астраловой, значит, крепко повязаны. Быть может, Фил прихватил Ларкины фотки в качестве гарантии, что вскоре им с подельщиком светит солидный куш? Мол, есть баба, готовая заплатить за выкуп снимков, я отсижусь у тебя некоторое время, а потом мы провернем это дело. Не исключено, что у них уже есть опыт вымогать бабки за фото голых баб. Ладно, поживем — увидим. Если дело обстоит именно так, скоро кто-то из шантажистов объявится».

— Ну что, ребята, пора по домам, — сказала Алла, вставая. — Лично меня ожидает грандиозная клизма — пиво с дустом от моего любимого мужчины за то, что злостно нарушаю режим.

Утром следующего дня позвонил Виталий:

— Напарница, список и фотографии погибших одиннадцатого мая женщин я добыл. Даже не надо проводить никакого сопоставления с портретом — я его прекрасно помню. Патологоанатомы и служба ритуальных услуг более-менее привели лицо погибшей в порядок, потом ее сфотографировали, так что она вполне узнаваема. Так вот, настоящая фамилия Изабеллы Астраловой по третьему мужу Бобкова, звали Валентиной Вениаминовной.

— Как прозаично… Бобкова… А кто ее супруг?

— Бизнесмен. Не из крутых, но вполне.

— А не он, часом, заказал супружницу? Сейчас нуворишам некогда заниматься процедурой развода. Киллер избавит от надоевшей жены гораздо быстрее.

— Покопаем в этом направлении.

— Ладно. К двенадцати мы все идем на похороны Риты. Хоть и не хочется, но придется. Нельзя же в такой день оставлять Серегу одного.

— Кстати, ты собираешься просветить его насчет истинной Ритиной натуры?

— Нет, а зачем?

— Ну, тебе виднее.

— Я считаю это неэтичным. Но если понадобится что-то выяснить у Сержа по делу, придется его расспросить.

— Как только мы с ребятами что-то выясним, я сразу позвоню.