Чингиз Абдуллаев - Мечта дилетантов

— Они не очень переживают из-за своего программиста, — согласилась Сабина, — хотя они, наверно, правы. Если все время думать об этом, можно просто сойти с ума. Что тогда говорить об Алдоне, которая посещает все эти светские мероприятия, не думая о своем муже. Или о ее подруге Нелли Бродниковой, у которой еще не прошел год после смерти мужа. Такая активная вдова.

— Вы все еще не можете успокоиться, — мягко заметил Дронго, — я полагал, что вы уже все поняли. Это не те люди, из-за которых вы должны так переживать.

— Возможно, вы правы. Но я чувствую, что мой дядя сорвался не просто так. Я убеждена, что есть связь между поведением его жены и убийством в отеле. Вы мне ничего не рассказываете, но я это каким-то образом чувствую.

— Правильно чувствуете, — кивнул Дронго, — но в любом случае вам нужно дать мне время, чтобы я проверил еще некоторые обстоятельства. Хотя времени у нас очень мало. Следователь торопится с подписанием обвинительного заключения и передачей дела в суд. Учитывая, что ваш дядя уже подписал все необходимые бумаги, боюсь, что передача дела может состояться со дня на день.

— И тогда мы уже ничего не сможем сделать, — поняла Сабина.

— Именно поэтому я так тороплюсь. Когда дело дойдет до суда, будет уже поздно.

— Но вы с ним разговаривали. Как он держится?

— Хотите откровенно? Он не держится совсем. Передо мной был сломленный, несчастный человек. Которому можно дать все шестьдесят.

Она отвернулась.

— Несчастный человек. Его погубила жена, — уверенно сказала Сабина.

— Вы даже не представляете насколько вы правы, — сказал Дронго.

— Ему не нужно было на ней жениться. Но когда он ее увидел, то просто потерял голову.

— Я его понимаю. После смерти первой жены он, очевидно, замкнулся в себе. Не пытался ни с кем встречаться. И вдруг обнаруживает в своем банке такую красавицу.

— Вы действительно так считаете? Она вам нравится?

— Она объективно красивая женщина. Мне не нравятся стервы, особенно такие, как Алдона, но я могу достаточно объективно оценивать ее красоту.

— Вы могли бы мне этого не говорить.

— Вы бы мне не поверили. Ваш дядя потерял голову из-за Алдоны и даже поспешил на ней жениться. Я думаю, что он несколько поторопился. Возможно сказалось, что он несколько лет до этого вообще не встречался с женщинами. А ей было уже под тридцать и она оказалась достаточно опытной женщиной, чтобы ему понравиться.

— Он был единственным холостяком в руководстве банка, — раздраженно напомнила Сабина, — и попался на ее крючок.

— Давайте не будем больше о ней говорить, — предложил Дронго, — моя задача хоть каким-то образом облегчить участь вашего дяди.

— Вы думаете, что это он убил своего сотрудника? Что он вообще мог убить человека?

— Увы. Боюсь, что убил именно он.

— Почему вы так говорите?

— Он сам сказал мне об этом. Он приехал в отель и поднялся в номер, где находился Паушкин. Вошел в комнату. Дальше там, очевидно, произошла ссора между ним и Паушкиным, которая и закончилась убийством последнего.

— Но почему они не поспорили на работе, а решили встретиться в этом отеле? Я ничего не понимаю. Почему?

— Пока я не могу вам этого сказать.

— Он приехал в отель из-за Алдоны? — спросила Сабина. — Вы этого не хотите мне сказать? Только не обманывайте меня. Скажите правду.

— Да, — ответил Дронго, — он действительно приехал туда из-за Алдоны.

— Она изменяла ему с этим Паушкиным, — очень тихо произнесла Сабина, — и поэтому он его убил. Может, она тоже была в этом номере?

— Ее там не было. И я даже думаю, что она не была любовницей убитого. Но вы правы, убийство произошло именно на почве ревности.

— Как я сразу не догадалась, — вздохнула Сабина, — конечно, из-за ревности. Дядя просто потерял из-за нее голову. Только из ревности он мог так поступить. И вы не говорите об этом следователю.

— Пока у нас нет убедительных доказательств. Но я их собираю. И как только соберу, то постараюсь убедить следователя, что это совсем не такое простое дело, каким он его считает.

— Теперь понимаю, почему вы мне ничего не говорили.

Они подъехали к дому Сабины. Дронго вышел из салона автомобиля, чтобы помочь ей сойти, дав ей руку.

— Может, мы куда-нибудь поедем? — неожиданно спросила она, не выходя из машины, — не хочу возвращаться домой. Еще только половина десятого.

— Поедем, — согласился Дронго.

Он снова уселся в машину и попросил водителя отвезти их в ресторан.

— Куда поедем? — спросил водитель.

— В «Турандот», — предложил Дронго, — это на Тверском бульваре, рядом с «Пушкиным».

— Хороший ресторан, — улыбнулась Сабина, — мой шеф любит принимать там гостей. Но я там никогда не была.

— Он только недавно открылся, — кивнул Дронго.

Водитель повернул машину в сторону центра. Минут через тридцать они подъехали к ресторану. В эти вечерние часы мест в ресторане почти не было, но для них нашли небольшой столик на втором этаже. Дронго попросил официанта принести им бутылку красного вина и заказал легкие закуски.

— Ничего мясного, — сказала Сабина, — только салаты. Или рыбу.

— Я знаю, — кивнул Дронго, — между прочим, уже научно доказано, что чрезмерное увлечение японской пищей может привести к раку желудка. Нужно иногда употреблять и жирную баранину.

— Которая ведет к сердечно-сосудистым заболеваниям, — улыбнулась Сабина, — это тоже научный факт.

— Есть вообще вредно, а жить тоже вредно, — согласился Дронго.

Они рассмеялись. Итальянское вино оказалось превосходным. Он обычно заказывал «Баролло», красное вино с севера Италии. Однажды он попробовал его в Венеции, и с тех пор эти сорта вина стали его любимыми. Когда им принесли салаты, раздался телефонный звонок. Это был Эдгар Вейдеманис.

— Мы все узнали, — сказал он, — ты можешь мне не поверить, но ей тоже поступали звонки с неизвестного телефона, номер которого был засекречен. Мы пробили всю информацию через их центр, и оказалось, что два телефона, по которым звонили Абасову и его супруге, были куплены одновременно. На имя Иванова и Петрова. Можешь себе представить? Кто-то нарочно купил два телефона на подставные имена, чтобы звонить обоим супругам.

— Много звонков?

— Очень. В день по несколько раз.

— Меня интересуют определенные дни. Посмотри, есть ли там звонки четырнадцатого числа.

— Есть. Три звонка. И все три днем.

— Подожди. Посмотри внимательно, там должно быть указано время. Я уверен, что последний звонок был в районе семи.

— Точно. В семь ноль четыре.

— А другие? Называй мне точное время.

— Один был в три часа дня. В три одиннадцать. Другой в пять пятнадцать.

— Именно с этого номера, который неизвестный Петров засекретил, чтобы он не высвечивался на дисплеях тех аппаратов, куда он звонил.