Джон Кризи - Бурная неделя Гидеона

Гидеон прибыл на склад через пять минут после этой схватки. Все уже заливал ослепительный свет осветительных средств полиции. В окружении пятнадцати полисменов стоял Бенсон, рядом с которым высился инспектор с внушительной фигурой. Пойманный уголовник стоял, твердо упершись ногами в землю, раздвинув плечи. Напрягшись в своей вызывающей позе, сжав тонкие губы и злобно прищурив глаза, он с вызовом взглянул на Гидеона.

— Стоило ли все это затевать, чтобы так бесславно все закончить, Бенсон? У тебя что: ветер гуляет в голове? — бросил ему Гидеон, делая над собой усилие, чтобы не подать и виду, какую ненависть испытывает он к этому выродку, и, наоборот, выглядеть невозмутимым и беспристрастным…

Бенсон молчал…

— И что же ты сказал сыну этим утром?

Бенсон вздрогнул, затем уставился на него недоверчивым взглядом.

— Он ещё молод, этот парнишка, — продолжал Гидеон. — Если он пойдет по той же дорожке, что ты ему начертал, то и кончит так же. Нут, так что же ты ему заявил?

— Неужели он настучал, сучонок? — сорвалось как-то картаво у Бенсона.

Гидеон мог бы ему солгать, наказать его последним и жестоким для него разочарованием, послать его на эшафот с ещё одной ненавистью в сердце. Но ничего этого он делать не стал.

— Нет. Он тебя не выдал. Ну так как: что же ты ему сказал?

Но Бенсон молчал. Однако его взгляд пылал каким-то воистину адским удовлетворением.

В нескольких сотнях метров от склада в домишке, что на Маскетт-стрит, Руби готовилась лечь спать. Она положила две белых таблетки в рот и запила их глотком теплого молока.

Бенсон, конечно, ничего не скажет. Это было ясно. Гидеон повернулся к капралу, который руководил всей операцией на этом участке, и выслушал его рапорт. Раненого полицейского уже отправили в госпиталь, но, как пояснил капрал, он, похоже, отделался довольно легко. Затем он в деталях расписал все перепитии состоявшейся схватки. Когда он дошел до эпизода с тремя таблетками, что хотел проглотить Бенсон, Гидеон их внимательно осмотрел. Целыми из них остались лишь две — третью в этой суматохе растоптали.

— Смотри-ка, он пытался покончить с жизнью самоубийством! Что это такое, Бенсон?

Последний устремил на него взгляд, в котором прежний вызов теперь смешивался с гордостью за такого, достойного своего отца, сына. Гидеон это понял, и ему стало противно.

— Ну ладно, Бенсон, так что же это за таблетки?

И Бенсон допустил ошибку.

— А почему бы вам не поинтересоваться на этот счет у моей жены?

Руби только что легла и вдруг почувствовала, что с желудком что-то явно не в ладах. Внезапно рядом с домом взвизгнули тормоза подъехавшей автомашины. Она поднялась и выглянула в коридорр. Дежуривший в гостиной полисмен, тяжело ступая, направился к двери. Затем Руби услышала мужской голос, тут же поняв, что он принадлежит Гидеону.

— Где миссис Бенсон?

— Наверху, сэр. Она только что поднялась в спальню.

Гидеон, не говоря ни слова, утстремился в коридор и одним махом преодолел лестницу. Руби, у которой в непривычно бешеном темпе заколотилось сердце, запахнув дрожащей рукой пеньюар, села, почувствовав, как у неё подкашиваются ноги. Гидеон, запыхавшись, остановился при виде Руби, затем бросился к ней и ответил на немой вопрос, сквозивший в её глазах.

— Да. Все отлично. Мы взяли его. Давал ли вам сегодня вечером ваш сын Сид какие-нибудь таблетки? Аспирин или…

— Да… — прошептала онаа, воздев в ужасе вверх руки.

Гидеон развернулся к стоявшему сзади полисмену.

— Быстро: несите соль и горчицу и сейчас же приготовьте рвотное. Да поживей! — рявкнул он. — А вы, миссис Бенсон, — уже более ровным голосом продолжал Гидеон, — успокойтесь. Вы успеете ещё освободиться от них и вреда они причинить не успеют. Неприятностей всего на пару минут. Эти таблетки Сиду вручил Бенсон.

— О, нет! — воскликнула она, заливаясь слезами. — Нет, только не малыш Сид! Нет…

Когда на следующий день ровно в десять часов Гидеон входил к себе в кабинет он с радостной неожиданностью увидел, что там уже собрались Леметр, помощник Комиссара и четверо суперинтендентов. Ежедневная сводка событий выглядела настолько пухлой, что у Гидеона екнуло под сердцем. Сегодня Леметр и в самом деле превзошел себя! Но видя как радостно его приветствуют собравшиеся, Гидеон расцвел, словно солнышко, и счел, что жизнь, несмотря ни на что, все ещё имела и свои приятные стороны.

Беседа продолжалась двадцать минут, после чего четверо супер-интендентов покинули кабинет, оставив в нем Гидеона, Леметра и помощника Комиссара.

— Гидеон, порядка тридцати журналистов ждут не дождутся встречи с вами, — вымолвил шеф. — Я сказал им, что вы дадите пресс-конференцию.

Гидеон пожал плечами.

— Почему бы им не вручить списочный состав всего пресонала Ярда? Это бы, по меньшей мене, позволило всем нам стать знаменитостями. Бенсон так и не разговорился, и я не считаю, что от него удастся что-либо узнать и впредь. Главное — удалось спасти его жену.

— Вы сказали мне, что в таблетках содержался яд?

— Да. Малливер признался, что достал их у капитана судна, которое отбыло вчера утром. Его арестуют по прибытии на место назначения. Малливер же добыл пистолет для Бенсона. Так вот, миссис Бенсон повезло, что она будет по-настоящему счастлива лишь когда, когда мы сможем ей доказать, что её сын ничего не знал об истинном содержании таблеток.

— А вы думаете ему и в самом деле об этом ничего не было известно? поинтересовался шеф.

— Не знаю, — признался Гидеон. — И предпочитаю оставаться в неведении. Сама мысль, что подросток в двенадцать лет дает своей матери… В общем, этим парнишкой мы займемся. Привлечем семейного доктора, учителей из школы или… Другое доброе известие: Артул Смолл в конечном счете отделается совсем даже неплохо — едва заметным шрамом.

— Превосходно, превосходно, — согласился шеф после. После чего тоже ушел.

Леметр, на которого присутствие шефа всегда действовало впечатляюще, наконец-то позволил себе расслабиться, подскочил на месте от радости, раздавил в пепельнице окурок от сигареты и тут же начал готовиться закурить новую.

— Эх, как жаль, что меня не было с вами, но ты ведь знаешь Фифи…

Гидеону было известно о ней даже чересчур много, об этой Фифи, чтобы понять, что после очередной ссоры в семействе Леметров, должно быть, воцарился мир. В голосе Леметра на сей раз отсутствовали горькие и язвительные нотки, обычные для него в тех случаях, когда он упоминал свою нелегкую для совместной жизни подругу. И он с энтузиазмом предложил спокойно приступить к очередной ежедневной рутине.

— Послушайте, а не издеваются ли они над вами? — спросил Гидеон, раздраженно поглядывая на гору отчетов и донесений, скопившихся на столе.