Чингиз Абдуллаев - Стандарт возмездия

— Кажется, вы не рады? — спросил Максимов. Кудрявцев понял, что выдал себя. Он зло посмотрел на полковника. Потом отвернулся. Увидев живую и здоровую Виноградову, он понял, что посланные им убийцы вчера промахнулись.

Шатенка, стоявшая у его кровати, с испугом и удивлением смотрела на вошедшую парочку, не понимая, почему так разволновался ее патрон.

— Вы свободны, — сказал Максимов, кивая ей на дверь. Девушка посмотрела на Кудрявцева, но тот сидел отвернувшись и не глядя на нее. Тогда она пожала плечами и вышла из палаты. Когда дверь закрылась, Максимов подошел ближе.

— Что же ты, гадина, так поступаешь? — с брезгливой миной спросил он. — Она тебя, подлеца, от смерти спасла, а ты так ее отблагодарить решил. В старину говорили: «Креста на тебе нет», Мерзавец. Но я не скажу. Я точно знаю, что нет.

И что ты не человек, Кудрявцев, а животное. Хотя животное тоже испытывает чувство благодарности к другому существу, спасшему ему жизнь. Нужно было, чтобы тебя пристрелили.

Кудрявцев молчал. Он уже понял, что его план провалился, но надеялся, что пришедшие ограничатся словесной риторикой. Максимов, видя такое отношение к его словам, замолчал. Лишь спросил у Виноградовой:

— Ты ничего не хочешь ему сказать, перед тем как его арестуют?

— За что арестуют? — закричал возмущенный Кудрявцев. — Я раненый, больной, лежу в больнице, а меня арестовывают. По какому праву? Требую адвоката.

— В тюрьме мы его к тебе позовем, — пообещал на прощание Максимов, выходя из палаты.

В наступившей тишине было нечто неестественное. Виноградова молча смотрела на спасенного ею человека, оказавшегося организатором ее убийства.

Потом сделала к нему несколько шагов.

— Подожди, подожди, — поднял руку Роман, — я хочу тебе все объяснить. Я не посылал никаких убийц. Это все поклеп. Я просто хотел, чтобы они тебя немного попугали. Чтобы ты не была такой активной. Подожди секунду, я тебе все объясню. Я ничего не хотел сделать.

Она подошла к его кровати. Он взмахнул руками:

— Согласен, я подлец. Я настоящий мерзавец. Но убивать тебя не хотел, честное слово, не хотел.

Он вдруг с ужасом увидел, как она достает пистолет.

— Ты с ума сошла? — почему-то шепотом спросил он.

— Вчера твои подонки убили мою соседку, которая спасла мне жизнь, — твердо произнесла она, глядя негодяю в глаза.

— Убили? Как убили? Кого убили? — растерялся Кудрявцев, вдруг осознавший, что его действительно могут арестовать и посадить.

Виноградова подняла пистолет. Он с ужасом смотрел, как она в него целится. Он хорошо знал, как она умеет стрелять.

— Нет, — закричал Кудрявцев, — так нельзя! Это не правильно! Она сделала еще шаг.

— Я не виноват, — лепетал он, — я ни в чем не виноват; просто мы все связаны круговой порукой, нельзя было ничего говорить.

Она смотрела в его дрожащие мясистые щеки, в его пустые глаза, где отражался животный страх. Этот человек олицетворяя все, что она так ненавидела.

Мерзость предателя, подлость неблагодарного человека, трусость слизняка. В эту минуту она действительно его ненавидела. У него в глазах появились слезы. Он не сомневался, что такая решительная баба, какой он ее знал, в него выстрелит.

Лучше сидеть в тюрьме, чем лежать в могиле, вдруг подумал он, продолжая умоляюще тянуть к ней руки.

Она брезгливо поморщилась, опустила пистолет, а потом изо всех сил ударила рукояткой пистолета по мужскому достоинству. Он взревел от боли.

Послышался даже хруст.

Почти сразу в палату ворвались сотрудники ФСБ. Роман Кудрявцев катался на кровати от боли и выл нечеловеческим голосом. Не обращая внимания на его крики, она вышла из палаты. У окна стоял Максимов. Он не повернул головы, когда она встала рядом с ним.

— Убила? — спросил он.

— Даже не ранила, — искренне ответила она, — просто ударила по его мужской гордости.

— Иди ты! — засмеялся Максимов. — А ты, оказывается, настоящая садистка.

Уже в автомобиле он неожиданно сказал ей:

— В нашем деле должны быть постоянные проверки на прочность. Считай, что сегодня ты прошла еще одну такую проверку. И выдержала ее почти успешно.

Она вздохнула. В этих словах был весь Максимов.

Уже сидя в автомобиле, когда они уверенно проезжали через забитый, как всегда, центр города, Виноградова вдруг спросила:

— А вы могли подумать, что я его убью?

— Нет, конечно, — сразу ответил Максимов, — просто я считал, что небольшая встряска тебе не помешает. А вообще-то ты одна из наших лучших сотрудниц. Говорю это не для комплимента.

Они уже подъезжали к зданию ФСБ, когда Виноградова решилась спросить у полковника:

— Все-таки караван Зардани следует к Бухаре?

— Не совсем так, — нахмурился Максимов. — Во всяком случае, уже завтра движение каравана будет завершено, если наши ребята в Бухаре сумеют остановить караван.

— Вшестером против стольких людей, — сказала она.

— Их задача установить, где точно находится груз, и выйти на нас, после чего мы свяжемся с посольством и Министерством внутренних дел Узбекистана. В деле будет задействовано много людей, и, если даже среди них окажется нечистоплотный человек, он не сможет скрыть самого факта обнаружения столь большого груза наркотиков.

Он тяжело вздохнул:

— Все решится завтра.

— Я все-таки не понимаю, — растерялась она, — если мы знаем, что караван идет к Бухаре, почему мы не перехватим его в дороге, что значительно легче, чем искать их в многолюдном городе. Почему позволяем машинам прийти в Бухару?

— Пока мы почти ничего не знаем, — сказал Максимов.

— Но мы точно знаем, что караван идет к Бухаре, — горячилась Виноградова, — гораздо легче остановить его по дороге.

— Легче, — согласился Максимов. — А ты думаешь, Зардани не учел этого варианта? С таким грузом и без страховки?

— Вы ведь сами говорили, что там будет и наше боевое охранение. Разве это не достаточная страховка?

— Нет, — решительно ответил полковник, — Зардани понимает, что, даже хорошо вооружив охранников, он не сумеет обезопасить свой груз. Местная служба безопасности и Министерство внутренних дел всегда могут подтянуть достаточное количество внутренних войск, чтобы блокировать его караван. Поэтому он должен был придумать какой-то другой трюк.

— И придумал?

Он помолчал, взглянув на их водителя, потом негромко сказал:

— По-моему, да. — И больше не произнес ни слова. Автомобиль остановился, и он вышел из машины, дожидаясь, когда она выйдет следом. И только на улице, когда они подходили к зданию ФСБ, куда привезли арестованного Кудрявцева, он негромко признался:

— Дело в том, что это ложный караван. В машинах нет наркотиков.

— Откуда вы знаете? — не сдержала вопроса Виноградова. Он взглянул на часы.