Герман Садулаев - AD

– Короче, ты поедешь со мной?

– Как я поеду? Ты же знаешь, я невыездной. Мне даже загранпаспорт не выдадут.

Диана знала. Мак уже больше года был невыездной. На него наложили ограничение в выезде за рубеж, потому что Мак не вернул банку деньги, полученные еще до того, как Диана с ним познакомилась. Не очень большая вначале сумма обросла процентами и штрафами, теперь вернуть ее разом для Мака нереально. Диана была уверена, что выход, тем не менее, есть. Но Мак не собирался даже пошевелиться, чтобы решить эту проблему.

«Он никогда не решает проблемы, – думала Диана. – Предпочитает ждать, думая, что они рассосутся сами собой. Не решает вопрос с реструктуризацией долга, а потому не может выехать за границу. Не оформляет развод с женой, а потому не может жениться на девушке, с которой делит стол и ложе. Ругает свою работу, но ничего не делает для того, чтобы изменить свою жизнь. В этом весь Мак. Такие они, современные мужчины. Рассосется. Все у них рассосется потом, само собой».

Иногда Диана злилась и думала, что первой проблемой в жизни Мака, которая действительно может рассосаться, станет она сама.

– Ты не думаешь, что вопрос с твоим долгом надо рано или поздно закрыть?

– Я думаю, это знак свыше, – насупился Макси-мус. – Я не должен уезжать из своей бедной страны, не могу оставить ее. На таких, как я, она мистически держится, без нас расползется по швам. Моя родина не выпускает меня, чтобы, жив я или умру, но оставался здесь и видел с ней одни сны. Даже Содом и Гоморра могли спастись, если бы в них нашлось полвзвода праведников.

– О господи!..

– Хотя бы трое на город.

– Значит, все, что нужно было сделать Содому и Гоморре, это ужесточить эмиграционное законодательство и ни под каким предлогом не выпускать за границу людей, заподозренных в праведности? Почему же тогда рухнул СССР?

– Конечно, все можно свести к абсурду или к шутливой репризе.

– А ты серьезно? Мак, ну в чем твоя праведность? Ты куришь, пьешь, лопаешь мясо, никогда не постишься и вообще ни в чем себя не ограничиваешь, никому не молишься, не подаешь нищим, материшься, разглядываешь фото голых молоденьких девочек в интернете. Ты хоть очищай адресную строку после своих сессий! У тебя ни семьи нормальной, ни отречения от мира. Ты работаешь в офисе компании, которая торгует продуктами убийства рыб и животных. Объясни мне, грешной, в чем твоя особенная святость и праведность?

– Я бросаю курить.

– Ах, да. И это все?

– Да нет, просто, пока не забыл, напомнил. А то ты сразу скопом меня во всех грехах обвиняешь! И это все не главное. Ты ничего не понимаешь. Я ведь постоянно думаю. О стране, о народе. Болею. Страдаю. И это не случайно. Я потомок великих каганов, которые правили этими землями задолго до Рюриковичей и Романовых!

– Ага. Старая династическая байка.

– Не байка. Мой род восходит к хану Ашину.

– Хорошо хоть не к хану Чингису.

– С Чингисханом мы тоже родственники, но по боковой линии.

– Подумать только, с кем я живу! С принцем! Ты принц, Мак? А с королевой Англии у тебя нет родственной связи, хотя бы по боковой линии? – засмеялась Диана.

Мак остался серьезен:

– С королевой нет.

– Жаль. А то бы нас принимали в Букингемском дворце.

– Мой род древнее Виндзоров.

– Мак, все роды на земле одинаковой древности. Все произошли от обезьян.

– Ты говорила, что веришь в Бога. А оказывается, в Дарвина?

– Я верю Дарвину. Но и в Бога верю. Кто-то же создал обезьян и самого Дарвина!

– Я постоянно говорю с Ним.

– С Богом?

– Да. думаю, да.

– Ну, и как Он? Отвечает?..

– Не то чтобы отвечает. наверное, отвечает, но не явно, не словами. И не из горящего куста, а так. может, через события в моей жизни или даже сны.

– Значит, голос Бога ты не слышал?

– Нет, конечно.

– Ну, слава богу. Хотя бы не придется вызывать тебе «скорую».

– Ха-ха, очень смешно.

– Спасибо, я старалась.

Мак обиженно уткнулся в потрепанный фолиант, делая вид, что читает и не хочет продолжать разговор.

Диана не сдавалась:

– Если все-таки услышишь голос Бога или того, кого ты примешь за Него, учти, что когда говорит Бог, Его голос слышен сразу со всех сторон. Потому что Бог вездесущ. Если голос будет идти с одной стороны, значит, тебя обманывает сатана.

– Ты-то откуда знаешь?

– Читала наставления одного суфийского шейха. Подруга дала ссылку в интернете.

– Не знал, что у тебя есть такие продвинутые подруги, – пробубнил Мак.

– Как же, а Лиля?

– Разве что Лиля… Кстати, с кем ты поедешь? С ней?

– М-м-м. я пока не думала. Хотела с тобой.

– Ты ведь знаешь, у меня не получится.

– Знаю. Но все равно хотела. Если не с тобой, то, конечно, придется брать подругу.

– Езжай с Лилей. Так мне будет спокойнее. Она, по крайней мере, будет отшивать от тебя мужиков.

Диана усмехнулась:

– А к ней самой ты меня совсем не ревнуешь?

– Мы уже обсуждали эту тему. Кстати, Джако-бо Казанова придерживался того же мнения, что и я. Он писал: «Чувство одной женщины к другой не может быть серьезным. Это не страсть, а фантазия».

– Казанова был мужчиной и разделял все заблуждения мужчин. И что мне до этого хвастливого итальяшки? Я никак не могу привыкнуть к твоему равнодушию.

– Ну вот, начинается.

На этот раз Мак действительно переключился на чтение книги.

А Диана пошла на кухню. Достала сигареты, придвинула к себе большую синюю пепельницу в форме бочки. Она подарила эту пепельницу Маку на его день рожденья. Теперь он почти не курил, и Диана пользовалась пепельницей одна.

Мак замкнулся. Иногда с ним случалось такое. Он использовал для этого книги или музыку, хотя, не будь рядом Дианы, он, очевидно, просто сидел бы на стуле и смотрел в окно. Если бы в этом романе мы могли дать слово самому Максимусу, мы бы услышали, что ему нужно время на подзарядку. Что так он собирает камни, которые потом будет разбрасывать. Закрыться и молчать: заряжается аккумулятор.

Но в этом романе мы не дадим слова Максиму-су. Он и так уже слишком много рассказал раньше. Пусть теперь помолчит. Накапливает энергию.

Вместо этого мы послушаем, что думает Диана.

Она хотела всего Мака, целиком. Все его время, все его внимание, все его слова и движения должны были принадлежать ей одной. И она не уставала от Мака. А он уставал от нее и периодически спешил отгородиться, побыть сам с собой.

«Просто я люблю его. А он меня не любит – так Диана подвела итоги своим размышлениям. – Почему Мак меня не любит? – следовало далее развитие удачной гипотезы. – Что во мне не так? Надо будет запомнить для очередного скандала. Вот и сейчас. Как легко он согласился на мой отъезд! Он и не собирался в отпуск вместе со мной. Ему и без меня хорошо. Это я скучаю, мучаюсь, а ему со мной плохо! Что ему не нравится? Это ведь здорово, когда кто-то тебя очень любит и рвется проводить все время только с тобой.