Диля Еникеева - Мы одной крови !

- Не ушла бы верная боевая подруга, - покачал головой Казанова. Остановилась бы и стала с ними разбираться.

- Да, пожалуй, - согласился сыщик. - Бандиты на второй машине покружили вокруг офиса и встали во дворе при въезде в "Приму". Охранники Аллиной фирмы все время смотрят в окошко, они бы сразу увидели, что её пытаются взять. Так что и я во многом виноват. Надо было прислушаться к своему ощущению тревоги и ехать вместе с ней к Глебу. И вообще не оставлять её одну.

- Чего уж теперь... - махнул рукой Игорь. - Как Ларочке сказать - не представляю. Ее это просто убьет. С ее-то больным сердцем... Алка для неё роднее сестры, роднее матери.

- Лариса уже все знает.

- Откуда?

- Тамара ей сказала. Лара позвонила в офис "Самаритянина", хотела пригласить всех к себе встречать Новый год, а Тамара говорит: "Какой может быть праздник?.. Алла ранена, в больнице, при смерти..."

- Я поеду к Ларисе!

- Не надо. Я только что от нее.

- И как она?

- Плачет. Хотела сюда приехать, я её отговорил. Если бы Лариса сюда приехала, и ей эта бездушная сучка сказала бы то же, что и нам... Мирон все время звонит хирургу, который её оперировал. Да и Толик на связи со своим командиром. Вон он. - Сыщик кивнул в сторону верного оруженосца, сгорбившегося на стуле и уставившегося себе под ноги в безнадежном оцепенении. - Я обещал Ларе съездить в больницу, а потом ей позвонить.

- Нет, я поеду к ней. Не могу тут больше находиться. До чего же здесь все равнодушные! От бездействия я тут рехнусь.

- Поехали вместе. Если нас будет двое, она, может быть, перестанет плакать. А если ты будешь один, Лариса будет плакать у тебя на плече.

- Поехали.

Олег Павлович Меркулов вышел на крыльцо больницы и увидел Мирона, прислонившегося к сверкающему лаком "шевроле". Увидев врача, тот бросил сигарету под ноги и направился к нему.

- Это вам, доктор, - сказал он, протягивая ключи и техпаспорт.

Тот молча смотрел на него, не спеша принять подарок.

- Пожалуйста, доктор, - произнес Мирон с непривычными ему самому просительными интонациями.

Врач понял, что этот человек не привык кого-то упрашивать. И не привык дважды повторять.

- От такого подарка трудно отказаться, - сказал хирург, забирая ключи и техпаспорт.

- Вы не откажетесь поужинать со мной? - спросил Слава и, увидев, что тот колеблется, добавил: - Я понимаю, время позднее, вы устали после работы, но я вас долго не задержу. Выпьем по бокалу, а потом мои ребята вас отвезут.

- У меня есть водительские права. И машина есть, правда, не такая шикарная. - Он кивнул в сторону стоянки служебных машин.

- Ребята отгонят любой из ваших автомобилей. Скажите - куда.

- Тогда я предпочту сесть за руль "шевроле", а мои "Жигули" пусть оставят возле моего дома. - Олег Павлович назвал адрес и отдал ключи и техпаспорт одному из телохранителей Мирона, и тот направился к стоянке.

- Пока мы будем ужинать, он привезет вам ключи и техпаспорт, - сказал Слава, и врач согласно кивнул. - В какой ресторан вы хотели бы поехать?

- Не знаю, - пожал плечами хирург. - Я не очень компетентен в этом вопросе.

- Не возражаете, если мы поедем в "Итальянский сад"? Это недалеко. Алла любит этот ресторан.

- Не возражаю, - ответил Олег Павлович, отпирая дверцу "шевроле", и добавил с неуловимой усмешкой: - Тем более, раз Алла его любит.

Мирон прекрасно понял подтекст - врач иронически отнесся к его сентиментальности, давно поняв, кто он есть. Что ж, и бывшие бандитские авторитеты порой бывают сентиментальны, когда им пошел шестой десяток.

Слава Миронов сел в машину - у него тоже был "шевроле", он намеренно велел своим ребятам купить для хирурга машину той же марки. Телохранители тоже сели, и водитель тронулся с места, проехав вперед. "Шевроле" Олега Павловича двинулся следом.

"Самаритянки" сидели в своем офисе и дружно ревели, все одиннадцать женщин. Лишь Матвей Лопаткин ходил из угла в угол, пытаясь их успокоить и хватая трубку телефона, когда раздавался звонок.

Каждые четверть часа Матвей звонил в больницу, спрашивал, как состояние Аллы Дмитриевны Королевой, и, выслушав нелюбезный ответ раздраженной многочисленными звонками медсестры, молча вешал трубку.

Было уже заполночь, но никто не собирался уходить домой. Два часа назад с клубной встречи вернулись Олеся с Татьяной, но, увидев заплаканных подруг и узнав печальную новость, даже не стали делиться новостями.

Татьяна винила себя непонятно за что. Она последней из "самаритян" разговаривала с верной боевой подругой и уже сто раз корила себя, что нужно было сказать что-то другое, подольше поговорить с Аллой, тогда, быть может, ничего бы не произошло.

- Надо было мне спросить, какой дорогой она поехала, - в очередной раз начала она каяться, всхлипывая и вытирая покрасневший нос смятым и уже мокрым платком. - И отговорить её ехать между гаражей. Там вообще опасное место. Ведь я же сказала ей, что этот Василий - настоящий бандит. Ну, почему я не сообразила, что они её выследят?! Слава Миронов говорил, что они уже многих-многих убили... Надо было мне сразу ему перезвонить, как только я узнала про банду Василия. Что Алла могла против вооруженной банды? А Мирон бы дал ей телохранителей.

- Перестань, Танюш, - подала голос Тамара. - Что уж теперь-то... Никакой твоей вины нет. Алла бы тебя все равно не послушалась. А Мироновы телохранители к ней не успели бы.

- Надо было мне позвонить Виталию, пусть бы он быстро подъехал к Алле.

- И он бы тоже не успел, она ведь была уже близко от нашего офиса.

- Девочки, может, поедем в больницу? - подняла голову Лена, вытирая глаза.

- Да что вам там скажут! То же, что и мне по телефону, - вмешался Матвей. - Состояние критическое...

Ресторан "Итальянский сад" занимал первый этаж углового здания на Ленинском проспекте. Оставив автомобили у входа, Мирон с врачом вошли в небольшой вестибюль, сняли верхнюю одежду, передали её приветливо улыбающейся молодой женщине, миновали первый зал, где был расположен бар, свернули направо и вошли в ресторанный зал.

Как всегда, зал был почти пуст, лишь за столиком возле огромного аквариума сидели молодая женщина и немолодой мужчина. Тихо играла мелодичная итальянская музыка, в кристально чистой воде аквариума медленно двигались огромные рыбины, лениво шевеля прозрачными плавниками и время от времени тыкаясь толстыми мордами в стекло, чуть покачивались водоросли, и все это действовало удивительно умиротворяюще. Широкие стеклопакетные окна во всю стену практически полностью скрадывали уличный шум, и вид из окна на Ленинский проспект с мчащимися по нему машинами и редкими в этот поздний час пешеходами тоже напоминал гигантский аквариум. Здесь хотелось сидеть, ни о чем не думая, слушать музыку и наблюдать за существами за стеклом оконным или аквариумным.