Сергей Абрамов - Два узла на полотенце

— Не выйдет, — сказал он мрачно. — Бросовая цена, Лев Михайлович. У нас пока еще нет инфляции.

— Биржи тоже нет, уважаемый. И рубль не падает.

— А вы знаете, сколько за Рублева государство платит? Государство! И за сколько его за границей на аукционах оценивают?

— Так ведь это не Рублев, а подделочка. Древнее подражаньице, согласен. Но все-таки подражаньице. А пятнадцать тысяч цена не малая. «Волгу» купите, если разрешение есть.

— Вот и покупайте себе «Волгу», если у вас есть такая возможность, — отрезал Востоков и уложил в чемодан икону.

— Не сторговались? — усмехнулся стоявший у двери Климович. Он уже несколько минут стоял так, прислушиваясь к разговору.

— Я ему пятнадцать косых предлагал, а он морду воротит, — нашелся Одинцов.

«Пятнадцать косых, — подумал Климович. — Для комиссионных нам и десяти процентов мало». Для фарцовки ни он, ни Лысый покупать икону не будут. Значит, и ему, Климовичу, и Лысому, и корешу из гостиницы выгодней завышать рыночную цену иконы и не настаивать на бросовой. Интересно — какую цену назовет сам Востоков.

Этот вопрос задал Лысый.

— Тысяч пятьдесят, по крайней мере, — ответил Андрей.

Переглянувшись, все вдруг замолчали. Каждый думал о том же, что и сосед. Во-первых, требуется экспертиза, чтобы гарантировать нужную сумму. Для того, кто сможет снять с текущего счета такую или большую сумму. А тот, кто может дать пятьдесят тысяч, способен раскошелиться и на все шестьдесят. Для комиссионных такой расчет всех троих вполне устраивает. Следовательно, можно согласиться с Андреем и принять его условия. Ведь они ничем не рискуют.

— Вот так, — оборвал молчанку Востоков. Любая пауза пугала и тяготила его.

— Вы подумайте пока, а я пойду полежу. Устал что-то…

Проводив Андрея в спальню, Климович вернулся. Лысый молчал по-прежнему. На хозяина дома он даже не взглянул.

— Зачем ты ко мне притащился? — спросил Климович. — Полгорода на метро ехать. Ведь ты даже не знал, что Андрей у меня живет.

— Моя удача, — отмахнулся Одинцов. — По крайней мере товар увидел и цену узнал.

— А что молчишь? Цена не нравится?

— Почему? Для комиссионных отличная.

— Если покупатель найдется.

Одинцов ответил не сразу. Два огромных зрачка его не подсказали мысль. Только пухлые губы скривились в улыбке.

— Вот я и думаю о том, что выгодно мне.

Последнее слово он подчеркнул в недружеской интонации. Перед Климовичем сидел не сообщник, а конкурент.

— Не рано ли раскрываетесь, Лев Михайлович? — сказал Климович. — Что ж получается? Свой своего за рублевку продаст.

— А если куплю я, за что вам комиссионные платить? Еще древние римляне говорили: хомо хомини люпус ест. Ты латыни не изучал, так переведу. Человек человеку волк. Вот и все, уважаемый.

— Латыни я действительно не изучал. Но по-русски тоже изреченьице есть: с волками жить — по волчьи выть. И если двое выходят из игры, банк снимает третий. Я не личность имею в виду, а ведомство.

— Понял. Что ж, и втроем поиграть можно…

— Без экспертизы не поиграешь.

— А если найдется?

— Гайки подкручиваете. У вас таких денег нет. Ни в кармане, ни в сберкассе.

— Но эксперт имеется. И комиссионных не потребует.

Климович задумался. Кого Лысый имеет в виду? Безухова нет в Москве. Жук в свалку не полезет. Может быть, Король? Но Корольков после отсидки зимой и летом на даче прячется. Если и фарцует, то по-крупному и только наверняка. У Лысого связь с ним есть. Наверняка есть. Но возьмется ли он?

— Не возьмется. Слишком запуган, — подумал он вслух.

— Ты о ком? — вздрогнул Одинцов.

— О Короле. Вы только о нем и думаете.

— О ком же еще? Фирмач отменный. И доскарь к тому же. Если заинтересуется, лучшего эксперта по иконописи даже искать не нужно.

— Есть только одно «но», Лысый… — Климович нарочно прибегнул к кличке, чтобы подчеркнуть их равную профессиональную ценность. И сделал паузу, чтобы проверить, как примет ее Одинцов. Но тот либо не заметил, либо сделал вид, что не слышал. Только спросил недовольно:

— Чего тянешь? Какое «но»?

— А не продаст?

— Этот своих даже за тысячу не продаст.

— А если за пять или десять?

— Надбавка в перепродаже естественна. Хоть для своего, хоть для чужого.

— Я о другом говорю. Если он в перепродаже валютой возьмет…

— Нам-то что? С нами он по-свойски рублями расплатится. И для твоего Андрея рубли у него найдутся. А сам пусть фунты или доллары копит. Не страшно.

Климович опять помолчал. Ему было страшно.

— Рисковое дело, — наконец сказал он. — В сообщники попадем.

— Не бей в колокола раньше обедни. Эксперт по доскам нам все равно требуется. Вот и заедем к Королю в Ашукинскую.

Дверь им открыла хорошенькая брюнетка лет тридцати на вид, а может, и меньше. Черные ее волосы были искусно подстрижены под мальчишку, в ушах голубели бирюзовые серьги, а на модном ее платье был наколот домашний передник.

— Знакомься, — сказал пропустивший гостей вперед старший лейтенант милиции Слава Симонов, — мое начальство тебе уже известно, а это наш областной гость Юрий Александрович Саблин. По приказу полковника воинские звания наши во время обеда отменяются. Юрку можешь называть Юрой, а полковника просто по имени-отчеству.

— А меня Ирой, а на официальных приемах Ириной Сергеевной Симоновой. Для знакомства скажу Юре: передний зуб вам надо менять. Он весь ваш фасад портит. И не возражайте. Я стоматолог и через час вас покину: у меня в три прием в поликлинике. А сейчас обедать, обедать, обедать.

— А мы это учитывали, — усмешливо заметил Симонов. — В три часа у нас звания восстанавливаются, и мы открываем экстренное совещание нашей поисковой группы. Для этого и Юра приехал.

— А что же вы ищете? — неосторожно спросила Ира.

— Секрет, — мягко сказал Сербин. — Не обижайтесь, Ирочка, но женщинам иногда свойственна, я бы сказал осторожно, излишняя разговорчивость. Как-то мой предшественник ловил одного бандита и опрометчиво рассказал об этом жене. А бандит этот явился на прием к ней в такую же поликлинику. И в его присутствии, заканчивая свой разговор с медицинской сестрой, она назвала кличку разыскиваемого бандита. Естественно, его пришлось тогда разыскивать уже в другом городе.

— Я не болтлива, — все же обиделась Ира и демонстративно повернулась к Саблину: — Как вам нравится моя кулебяка?

— Божественно! — воскликнул Саблин.

— У него интерес ко всему божественному, — усмехнулся Симонов.

— Секретники, — засмеялась Ира. — Вот вы и проболтались еще об одном секрете. Вы ищете что-то связанное с церковью. Для этого и Юра ваш прикатил сюда со своей периферии.