Елена Арсеньева - Последняя женская глупость

Холодноватые голубые глаза смотрели испытующе. Совсем еще молодой парень, лет двадцати пяти, не больше, но какое собранное, напряженное лицо. Взгляд будто у снайпера. Может, и правда в «горячей точке» служил? Или в милиции работал? Молод, но это мужчина, это уже настоящий мужчина!

Что бы вот в такого было не влюбиться? Нет же, нашла себе…

Господи, о чем она только думает?!

Шофер чуть заметно улыбнулся Римме и кивнул:

– Хорошая мысль. Отделение и правда за углом. Тихо! Это недолго!

Да, в маршрутке и раньше было шумно. А теперь и вовсе…

– Спокойно! – скомандовал водитель. – Если отдашь мобильник, уйдешь своими ногами. Нет – пеняй на себя.

Римма обмерла. Вот сейчас Костя сунет руку в карман…

Маршрутка замерла. Все с подозрением косились друг на друга.

– Нет так нет, – резюмировал водитель, сворачивая на параллельную улицу, где находилось отделение милиции Советского района.

Остановились у крыльца. Шофер нажал на сигнал: на помощь, мол, ребята!

Через минуту на крыльцо выглянул дежурный.

Подошел к маршрутке, поговорил с водителем. Кивнул. Приглашающе помахал рукой, глядя на дверь отделения.

Оттуда вышел невысокий четырехугольный человек, лет под шестьдесят, с красным тяжелым лицом.

– Ого, вот это и есть убойная сила, – пробормотал кто-то рядом с Риммой, и до нее только сейчас дошло, какая тишина теперь царит в маршрутке.

Последовало краткое совещание с шофером, потом дверца открылась, и «убойная сила» ввинтился внутрь с поразительной легкостью, словно просочился. Даже если бы кто-то сейчас попытался выскользнуть вон и дать деру, ему это никаким образом не удалось бы сделать.

– Майор Стольник, – представился страж закона. – Ну что, граждане, так и будем молчать? Может, отдадим девушке ее телефончик? Или мне вас обыскивать каждого? А кому это надо, такая морока? Ведь конец рабочего дня, все домой спешат…

Послышалось несколько реплик от пассажиров, очень убедительно увещевающих вора покаяться. Однако Костя смотрел вокруг с любопытством невинности.

И он имел на это полное право.

– Погодите, товарищ майор, – воскликнула Римма с таким видом, словно ее вот только что сейчас осенило. – У вас есть телефон?

– Ну? – Он сунул руку за отворот куртки, достал радиотелефон – и приветливо улыбнулся: – А, понял… Ишь ты, какая хитрющая! Ну-ка, говори твой номер?

– 8, потом 2, потом 903-59-60, – протараторила Римма. – Скорее!

Казалось, толстые пальцы с коротко постриженными ногтями ползают по клавиатуре ужасно медленно. Но вот номер был набран… и тотчас где-то неподалеку от Риммы раздался пронзительный сигнал.

Впрочем, почему – где-то? В правом кармане светло-зеленой куртки светловолосого и светлоглазого человека…

Секунду до Кости доходило, что телефон звонит в его собственном кармане. Но майор Стольник сориентировался раньше – и выдернул обладателя звенящего кармана из маршрутки. Следом выскочила Римма.

– Поезжай, Василий, – махнул Стольник шоферу. – Народ скучает… Понадобишься – я тебя найду.

А, так Стольник знает шофера. Неужели Римма правильно угадала и тот в самом деле в милиции служил?

Маршрутка развернулась и исчезла за углом. И только тут Костя что-то начал соображать…

– Как?.. – спросил он бессвязно.

– Молча, – вздохнул Стольник, подталкивая его к крыльцу. – Э-э, спокойно!

Костя рванулся было, но тотчас оказался зажат под мышкой Стольника. Дежурный, доселе пребывавший в роли стороннего наблюдателя, пришел на помощь, и через минуту Костя был внесен в здание.

«Может, мне уже смыться?» – подумала было Римма, но Стольник, словно подслушав эти мысли, обернулся с крыльца, ожег суровым взглядом – и Римма пошла следом на подгибающихся ногах.

Костя выкрикивал что-то бессвязно-матерщинное. Потом родилась фраза:

– Она мне сама свой мобильник подсунула!

Как часто бывает с гениальными прозрениями, это тоже не было оценено массами. Дежурный тоскливо хмыкнул: придумай, мол, чего повеселей, а Стольник задумчиво сказал:

– Что-то у него под мышкой есть, а, ребята? Или мне кажется?

Костя снова рванулся и снова был крепко схвачен…

С него стащили куртку и нашли в наплечной кобуре пистолет. После этого дежурный перестал ухмыляться и вызвал подкрепление. Набежал народ.

Стольник тем временем выворачивал Костины карманы. Костя не противился, лежа лицом вниз на грязном полу. Римма ни жива ни мертва стояла рядом, понимая, что теперь-то этому типу ни за что не вывернуться.

Стало жарко. Она расстегнула шубку, сняла шапку, поправила примятые волосы.

Честно говоря, очертя голову ввязавшись в эту авантюру, она даже не ожидала такого феерического финала. Про эту штуку с мобильником вычитала в детективе какой-то местной писательницы, а какой именно – убей бог, не помнила, потому что теперь в Нижнем Новгороде дам-детективщиц развелось – не счесть, полное впечатление, что не писали детективы только самые ленивые.

– Так, – удовлетворенно сказал Стольник, рассматривая содержимое карманов и почему-то предъявляя все это Римме: носовой платок, расческу, записную книжку, ключи, бумажник и все прочее. – Паспорт есть. А где разрешение на ношение оружия? Дома забыл? Поня-атно. А это еще что? Фу, какая пакость…

Лицо его выразило враз отвращение и любопытство. Он разглядывал выпавшую из записной книжки фотографию размером с открытку. Римма посмотрела… и ей показалось, что кто-то с силой хлестнул ее по глазам.

Потому что на фотографии была она сама. В своем любимом черном лифчике… и только в нем. Больше на ней и нитки не было. А мужчина, который стоял на коленях меж ее раскинутых ног, был вполне одет, только джинсы спущены. Темноволосый красивый мужчина. Яркое такое, страстное лицо… А у нее, у Риммы, лицо спокойное, умиротворенное. Очень легко узнаваемое. Да и мужчину она узнала сразу, и кожаный диван, и цветную литографию над этим диваном.

Марк. Его диван, его кабинет. Это она там вместе с Марком.

Стольник метался глазами от фотографии к Римме, сличая портрет с оригиналом. Еще какие-то люди стояли за его спиной и были явно заняты тем же.

– Крутовато, – пробормотал кто-то, а больше никто ничего не сказал.

Но, может быть, они говорили – просто Римма ничего не слышала? Потому что в ушах ее звучал голос: «Я видел твои фотографии. Хорошо развлекаешься! Иди к своему стебарю, а меня оставь в покое, поняла? Я брезгливый, извини…»

Это Никита ей сказал. Он видел эту фотографию. И еще другие, наверное, такие же. А то и хуже. Хотя разве может быть хуже?

Теперь все понятно. Теперь все. Теперь…

Показалось, что ее сейчас вырвет. Зажала рот рукой, подавляя спазм, а потом кинулась вперед, упала на колени рядом с Костей, рывком приподняла его голову. Повернула к себе: