Елена Арсеньева - Последняя женская глупость

Повторил, завывая трагически:

Оборвал себя, нахмурился:

– Ну да, я понимаю, сверху ей радостно, а каково тому, кто внизу? Серый лед? Ну-ну…

Все вокруг так и покатились со смеху. Рыжая красавица, стоявшая рядом, правда, осуждающе простонала: «Никитка! Вечно ты что-нибудь этакое…» – но потом начала хохотать громче всех.

Римма просматривала эту запись столько раз, что каждый звук, каждый кадр знала наизусть. Но сейчас смотрела на экран, почти ничего не видя и не слыша. Всем сердцем, всем существом своим молила Григория, чтобы он не выдержал, чтобы разъярился, чтобы возненавидел ее, чтобы помог ей…

Помог уйти …

Ждала этого. А дождалась только стука захлопнувшейся двери.

Григорий ушел. Римма пожала плечами, услышав, что его «БМВ» стремительно отъехал от дома. Ну что ж, придется рассчитывать только на себя.

Встала, бездумно переложила с места на место листочки рукописи, которую взяла с собой из издательства. Встряхнула ручку – чернил в ней осталось уже мало, ведь не для того она была предназначена! – и отчеркнула абзац, который недавно заставил ее расплакаться.

Но сейчас плакать не имело смысла. Надо сделать дело. Это последнее дело…

Значит, так. Она взяла заранее привезенный из города «вальтер», вышла в сад и, убедившись, что соседка дома и выстрела никто не услышит, прижала дуло к мокрой земле и нажала на спуск. Теперь никто не усомнится, что из этого пистолета стреляли, причем совсем недавно. Дуло она вытерла, а вот о том, что земля попадет в ствол, не подумала. Или сочла неважным. Подобрала гильзу и бросила ее около кресла. Посмотрела на часы и вспомнила, что в семь придет соседка. И ее внук, который так любил разные ручки и карандаши…

После этого… После этого она, наверное, перемотала пленку в видеомагнитофоне на начало. Снова, снова вгляделась в ненаглядное лицо.

Приставила к виску хитрую игрушечку, некогда купленную Григорием Бронниковым у какого-то военного, и с силой надавила на держатель.

Раздался тихий выстрел. Ручка выпала из мертвых пальцев и упала на пол. Ну а потом…

Потом случилось то, что случилось. Следствие зашло именно в тот тупик, в который направила его месть очень умной, коварной и очень несчастной женщины. Однако Александр Васильевич Бергер, молодой и талантливый следователь, вывел дело из этого тупика.

Нет, конечно, не он один. Без эксперта Григорьева ему бы нипочем не распутать этого хитроумного узла, завязанного женщиной, которая умерла от любви. То есть эксперт Григорьев тоже причастен к успеху…

Вдруг вспомнилось… Там, на Покровке, старый, потрепанный певец с надтреснутым голосом, поет-выпевает одно и то же, как заевшая пластинка:

– Что отуманилась, зоренька ясная? Зоренька ясная, зоренька ясная… Что отуманилась?..

Бергер махнул рукой, как бы отгоняя наваждение и этот вопрос, на который нет ответа. Разумеется, он отлично понимал, что еще многого не знает. Может быть, не узнает никогда. Например, кто был тем человеком на фотографиях. И от кого была беременна Римма. И почему она вообще приняла такое решение, что послужило толчком. А главное, почему она все подстроила так, чтобы подозрение пало именно на Бронникова. На Бронникова, который ее любил, а, к примеру, не на Дымова, который ее предал.

Или Римму предал не он один?.. А кто еще?

Самое странное, что молодой и талантливый следователь Александр Васильевич Бергер чувствовал себя сейчас так, словно он тоже совершил предательство. А почему? Ну почему, в самом-то деле?!

…Меня уже нет. Я смотрю на все с какой-то неизмеримой высоты… а может быть, из столь же неизмеримой глубины. Еще не поняла хорошенько, вознеслась я все-таки или пала в безвозвратную бездну. Слишком недавно все это произошло, слишком неожиданно, даже для меня – неожиданно и внезапно.

…А вообще-то от моего нынешнего существования я ожидала большего. Какого-то особого прозрения, что ли? Умения провидеть будущее? Но мои способности очень относительны. Например, я так и не знаю, чем закончится схватка между Григорием и моим отцом, кто победит в ней. Не знаю, до чего еще додумается аккуратный мальчик с немецкой фамилией, который разрушил весь мой замысел. Не знаю, что ждет Костю, как будет жить Марк, что станется с Никитой, вообще не знаю, как сложатся судьбы близких мне людей – тех, кого я любила, кого ненавидела…

Но кое-что мне все-таки открылось. Я знаю теперь, что была беременна ребенком Никиты, но это не соединило бы нас. Я бы ничего не сказала ему – и умерла бы от родов в июле будущего года.

Такая мне была предписана участь. Это ведь у нас семейное. Моя мама умерла при родах, моя бабушка…

То есть я все равно была обречена, только мучилась бы дольше, вот и все. Поэтому даже хорошо, что я совершила то, что совершила. Все, что ни делается, делается к лучшему!

Дюк – герцог (фр.) .

Нант. Отель «Анри». Для господина Малютко. Август 2001 года (фр.) .

Нант. Отель «Анри». Для господина Малютко. Август 2001 года (фр.) .