Чингиз Абдуллаев - Этюд для Фрейда

– Я его прекрасно знаю, – обрадовалась Римма, – всякий, кто бывает в Париже, обязательно заходит туда хотя бы один раз. И статуэтку помню. Мне ее показывала Наиля. Превосходная вещь А почему вы вдруг о ней заговорили? Наиля говорила, что не может ее найти. Как будто статуэтка могла сама куда-то уйти. Я ей посоветовала спросить у Кости. Она ему тоже нравилась. Они вместе выбирали эту статуэтку.

– И вы с тех пор ее не видели?

– Конечно, не видела. Я бы ее сразу узнала.

– Наиля считала, что ее статуэтку украли.

– Она мне тоже об этом говорила. Но мне казалось, что она просто забыла, куда могла ее положить. Зачем залезать к ним в дом и воровать статуэтку? Вещь, безусловно, хорошая, но стоила не больше пятисот-шестисот долларов. У них дома было столько ценностей, картины, украшения Наили, даже вазы, которые она привозила из Италии и Таиланда. Все это стоило куда больших денег, чем статуэтка. И рядом с ней была бронзовая пепельница – оригинальная работа немецкого мастера. Кажется, девятнадцатый век. Или конец восемнадцатого. Настоящая дизайнерская работа. Они брали ее в антикварном магазине. И стоила несколько тысяч долларов. Я даже думаю, что им повезло. В Москве такая вещица могла бы стоить пять тысяч и больше.

– Вы так хорошо осведомлены обо всем, что находилось в квартире Наили?

– Конечно, – усмехнулась Римма, – ведь я дружу с ее сестрой. Поэтому нет ничего удивительного, что Наиля показывала мне все свои покупки.

– Сегодня вы поговорили с прокурором и сообщили нам, что неизвестная женщина, которую там видели, была в обуви от Гуччи.

– Это не я сказала, а прокурор, как вы изволили заметить. Ой, какая я дура! Наверно, не нужно было говорить при вас. Вы поэтому приехали ко мне так поздно?

В комнату заглянул охранник.

– Я ухожу, – сообщил он, – двери закрою на ключ. Что-нибудь нужно?

– Ничего, спасибо. Все уже ушли?

– Да, я проверил все помещения.

– Тогда до свидания. Спасибо.

Охранник вышел из кабинета.

– Красивая фотография, – показал на смеющегося Скляренко Дронго, – почему вы ее здесь держите?

– А почему нет? – удивилась Римма. – Это работа известного фотографа. Мне лично нравится. Костя на этой фотографии получился не просто как живой. Он здесь какой-то особенный.

—Можно вопрос?

– Личный? – усмехнулась Римма. – Я даже догадываюсь, о чем вы меня спросите.

– Именно об этом. Вы были любовниками?

– Нет, – сразу ответила она, – не были. Но если вы хотите знать всю правду, то это не вся правда.

—А если я попрошу вас сказать мне всю правду?

– Мы с ним спали. Один раз. Разумеется, это не для передачи. Ни Наиле, ни ее матери, ни ее двоюродной сестре об этом говорить не нужно. Он появился у меня в галерее где-то год назад. Вечером. Принес бутылку хорошего вина. Слово за слово, пили вино, смеялись. Все получилось как-то само собой. Просто переспали. Быстро, чисто, аккуратно. Без всяких ненужных приемов, без предварительных заморочек. Извините, что я говорю так откровенно, но это так и было. Просто физиологический акт. Встретились мужчина и женщина. Решили посмотреть, что получится. Получилось неплохо. Но больше мы с ним не спали. Мне кажется, он был человеком, которому важно было покорять каждую женщину. Иначе он чувствовал себя неполноценным. Он готов был спать со всеми подряд. Не встречаться – это разные вещи. Не любить. А именно трахаться. Вот такой мужской тип. Скользил легко по жизни. Таких мужчин сейчас с каждым годом все больше и больше. Сейчас мужчины не хотят связывать себя долгими отношениями. Или это вас удивляет?

– Не удивляет, – ответил Дронго, – мне нравится степень вашей откровенности.

– А зачем скрывать? По-моему, глупо. Если вы захотите, я также спокойно разденусь и пересплю с вами. И не потому, что вы мне дико нравитесь или я такая развратная. Я просто считаю, что секс – одно из удовольствий жизни и глупо отказывать себе из-за ханжеских моральных норм, придуманных старыми уродами.

– Смело, – согласился Дронго, – только я так не могу. Для меня секс – таинство.

– Тогда вы романтик, – усмехнулась Римма, – хотя, глядя на вас, я думала, что вы еще больший мачо, чем был Костя. Такой большой и брутальный мужчина. Я сильно ошибалась.

– Наверно, да. Я смущаюсь, когда говорю о себе на такие темы.

—Похвально. В таком возрасте вы еще не потеряли возможности смущаться?

– Стараюсь, хотя с каждым годом все труднее. Действительно, становишься циником.

– Только не говорите, что вы девственник.

– Не скажу.

– Состоятельному мужчине в наши времена труднее сохранить девственность, чем состоятельной девушке, – глубокомысленно произнесла Римма, с трудом сдерживая смех.

– В таком случае я пал жертвой цивилизации, – ответил Дронго, и она, не выдержав, расхохоталась.

– Зачем вы приехали? – спросила Римма. – Что там опять случилось? Вы так и не ответили мне на этот вопрос. Я уже начинаю вас бояться.

– Дело в том, что вы говорили про обувь от Гуччи.

– Я помню. Ну и что?

– А такая обувь была у Галии Сабировой.

– Почему была? Она сказала нам, что у нее есть такая пара. И почему вы думаете, что это была та самая обувь.

– Я ничего не думаю. Я только спрашиваю. Дело в том, что обувь пропала.

– Как это пропала? – не поверила Римма. – Кому нужна ее обувь? Что вы такое говорите?

– И тем не менее она исчезла из коробки, в которой была. Вы помните эту пару?

– Конечно, помню. С такими характерными логотипами. Черного цвета. Наверно она их куда-нибудь засунула.

– Вы смогли бы узнать эту пару, если бы увидели подобную обувь?

—Конечно. Но я не понимаю, почему вы спрашиваете? Как я могу увидеть эту обувь?

– Предположим, что увидите. Вы смогли бы ее узнать?

—Да, безусловно. Но где я смогу ее увидеть? Честное слово, я не понимаю, о чем вы говорите.

– Завтра утром, – предложил Дронго, – я заеду за вами. Куда мне приехать?

– Можете приехать сюда. Только не совсем утром. У меня в десять будут люди. Давайте договоримся на половину одиннадцатого.

– Договорились. Только одна просьба. Никому не рассказывать о нашем разговоре. И утром я заеду за вами. Хорошо?

– Ладно, приезжайте.

– Я понимаю, как вам трудно, но постарайтесь ни с кем не разговаривать до завтрашего дня. Это очень важно.

– Понимаю. Только вы мне сразу скажите, кого вы подозреваете?

– Пока я только хочу выяснить, в какой паре обуви была незнакомка.

– Хорошо, – согласилась Римма, – я вам помогу. Я буду вас ждать завтра в половине одиннадцатого. Хотя не совсем понимаю, зачем вам нужна подобная помощь.

– До свидания, – он поднялся со стула.

– Я открою вам дверь. – Она вышла вместе с ним в коридор, и они прошли до дверей. Она открыла замок и выпустила его на улицу. Затем закрыла за ним дверь.