Б. Седов - Король Треф

Губанов приехал на служебной машине. Охранник, сверив номер со списком, который у него был, не стал ничего уточнять. Молча открыл ворота и отступил, правда, что-то передал по радиостанции, микрофон которой был прикреплен к воротнику его пиджака.

Губанов поставил «волжанку» между двумя «шестисотыми», вышел и направился к дому. Пока шел, пока поднимался по широким светлым ступеням, к его встрече уже подготовились. Из дома вышел молодой человек в очках без оправы и строгом костюме, выжидательно замер около двери.

— Александр Михайлович? — уточнил он, когда генерал приблизился.

Губанов молча кивнул.

— Владимир Сергеевич ждет вас. Я провожу. Они прошли по шикарному холлу и повернули в коридор, разделявший левое крыло здания на две половины. По обе стороны коридора в шахматном порядке располагались двери. На некоторых были таблички с указанием фамилий и должностей, на других не было ничего. Та, перед которой они остановились, замыкала свой ряд. Табличка присутствовала. Здоровенная, с золочеными буквами на темно-синем бархатном фоне. «Рудновский Владимир Сергеевич. Начальник отдела экономической безопасности».

Молодой человек распахнул дверь, и генерал оказался в приемной. Дизайн соответствовал ожиданиям. Как и секретарша, встретившая гостя дежурной улыбкой. «Интересно, он ее трахает?» — подумал Губанов. Год назад также думал ныне покойный генерал Арцыбашев, когда пришел навестить бывшего однокашника Рудновского, в ту пору занимавшего немалую должность в системе Министерства внутренних дел. Теперь кабинет был другой, и девчонка другая, но мысли, уж так получилось, совпали.

— У Владимира Сергеевича посетитель, — сказала девушка, с любопытством разглядывая Губанова.

— Хорошо, я подожду, — Губанов сел в глубокое кресло, вытянул ноги.

— Может быть, вам приготовить кофе? Чай?

— Спасибо, не нужно.

Секретарша кивнула и повернулась к монитору компьютера. Забегали по клавиатуре тонкие пальчики.

Губанов сидел и думал, что Рудновский просто выпендривается перед ним, заставляя ждать в приемной. Показывает свою значимость. Сто к одному, что никакого неотложного дела у Рудновского нет, а задержавшийся посетитель — один из подчиненных, с которым все вопросы можно было решить и попозже, не оттягивая встречу, о которой договорились заранее.

Перед тем, как сунуться к Рудновскому с вопросами, Губанов навел справки и выяснил, что Владимир Сергеевич, вытуренный из МВД за то, что организовал широкомасштабную охоту на Знахаря и тем самым спутал планы многим важным персонам, устроился очень неплохо. «Фрагус» крепко стоял на ногах, руководство компании имело связи в высоких кругах. На кривой кобыле тут не подъедешь. Если Рудновский не захочет говорить откровенно, надавить на него будет сложно. Обычные способы, включающие «маски-шоу» и налоговую проверку, тут не подействуют. Надо именно договариваться. Заинтересовывать. Поэтому Губанов и приехал сам, предварительно объяснив цель визита по телефону, а не стал вызывать на Литейный повесткой. Рудновский бы, конечно, явился. Но вряд ли бы был чистосердечен в стенах казенного кабинета.

Через несколько минут начальник отдела экономической безопасности освободился. Глядя на вышедшего из кабинета посетителя, Губанов внутренне усмехнулся. Его предположения полностью оправдались. Рудновский просто трепался с одним из сотрудников, теша самолюбие тем, что заставляет торчать в приемной генерала госбезопасности.

— Проходите, пожалуйста, — сказала секретарша.

Кабинет Рудновского оказался на удивление маленьким. От двери до письменного стола — пять шагов. Но обстановка стоила больших денег. Все было удобно, красиво, добротно. На столе — ворох бумаг и несколько телефонов, на жидкокристаллическом мониторе компьютера — сложная таблица с названиями фирм, цифрами, яркими стрелками. Шумел кондиционер, размеренно тикали дорогие часы с камнями на циферблате.

А вот лицо хозяина кабинета окружающей обстановке не соответствовало. Лицо выдавало пристрастие к выпивке. Можно было поспорить, что очень недавно Рудновский опрокинул стаканчик сорокаградусной и эта доза — не последняя за сегодняшний день. Как и не первая.

Он поднялся, одернул дорогой, но сильно мятый пиджак и протянул для приветствия руку:

— Здравствуйте.

— Добрый день, Владимир Сергеевич. Рудновский задержал ладонь Губанова в своей, чуть прищурился:

— Кажется, мы раньше встречались?

— У вас хорошая память. Мы встречались всего один раз, очень давно. В девяносто третьем, в Москве.

— Точно-точно!

Во время октябрьских событий девятилетней давности оба были командированы своими ведомствами в столицу.

Рудновский улыбнулся:

— Ну, тогда мы точно найдем общий язык! Присаживайтесь.

— Спасибо.

— По коньячку?

Вопрос был риторическим. Не дожидаясь ответа, отставной генерал наклонился, достал из тумбы стола пузатую бутылку и два стакана. Щелкнул кнопкой селектора:

— Света! Организуй нам закусочку.

Губанов не жаловал алкоголь и даже на официальных мероприятиях часто игнорировал выпивку. Но сейчас отказываться было нельзя, и он изобразил на лице одобрение.

Секретарша управилась быстро. Наверное, постоянно держала под рукой нехитрый набор: шоколад, лимончик, конфеты с разной начинкой. Не дожидаясь, пока она выйдет, Рудновский налил по первой:

— За деловое сотрудничество!

Вторая и третья последовали очень быстро. К удивлению Губанова, Рудновский плохо «держал удар». Наверное, организм уже настолько проспиртовался, что для достижения привычного состояния достаточно было понюхать пробку. Лицо Рудновского стало пунцовым, глаза заблестели, забегали, движения приобрели ненужную суетливость.

«Да, недолго ты просидишь в этом кресле, — подумал Губанов. — Солидные фирмы не жалуют алкоголиков. Странно, что тебя вообще приняли на работу. Видать, ты в свое время кому-то сильно помог…»

— Владимир Сергеевич, давайте перейдем к делу, — Губанов осторожно прервал хозяина, трепавшегося о своей службе в милиции. — Как вам известно, генерал Вадим Арцыбашев за ликвидацию международного террориста Кемаля посмертно представлен к званию Героя России. Однако есть некоторые обстоятельства, которые требуют дополнительной проверки. Сами понимаете, много я сказать не могу. Я возглавляю комиссию, которая проводит своего рода внутреннее расследование.

Рудновский пренебрежительно махнул рукой:

— Герой России! Ха! Да о России он думал в последнюю очередь! То же мне, нашли героя!

— Обстоятельства его гибели…

— Э-э-э, оставьте эту идеологическую болтовню для курсантов! Мы-то с вами знаем прекрасно, что и сволочь, и дурак могут одинаково красиво нарваться на пулю. Правда, Вадима дураком не назовешь. Из нас троих он единственный всегда знал, чего хочет. И почти всегда добивался.