Анне Хольт - Чему не бывать, тому не бывать

— Вы злитесь, если вас зовут слишком поздно, — произнес наконец полицейский, — поэтому мы оставили все, как было, хотя, как я уже сказал, мы почти закончили...

— Осмотр места происшествия так скоро не закончишь, — ответил на это Берли, — но все равно — спасибо. Это было умно с вашей стороны. Особенно в случае с этой женщиной. Газеты уже пронюхали?..

— Пока нет. Мы задержали филиппинца, он дает показания, и мы постараемся продержать его в участке как можно дольше. Там, снаружи, мы старались быть как можно более аккуратными. Очень важно найти следы, особенно когда такой снег. Соседи, наверное, немного удивлены нашей суетой. Но не думаю, что кто-нибудь из них успел что-то сообщить газетчикам. Их наверняка больше интересует сейчас новорожденная принцесса. — Мимолетная улыбка опять сменилась серьезным выражением на лице полицейского. — Это понятно... Но убита сама «Фиона на ходу». В собственном доме, да еще и таким образом...

— Задушена то есть? — кивнул на труп Берли.

— Так считает врач. Никаких колотых или огнестрельных ран. Посмотрите на шею, сами увидите.

— Ммм. Взгляните-ка сюда! — Берли изучал язык на письменном столе. Бумага была сложена очень искусно — в виде вазочки с отверстием для кончика языка и элегантными, симметричными крылышками.

— Похоже на цветок, — поморщился полицейский, — с чем-то гадким внутри. Сразу...

— Да, бросается в глаза, — перебил Берли. — Убийца должен был подготовить это заранее. Не представляю человека, который совершил бы такое преступление и после этого занялся оригами.

— Я не думаю, что он совершал действия сексуального характера.

— Оригами, — пояснил Зигмунд Берли, — это японское искусство складывания фигурок из бумаги. Но...

— Что?

Берли наклонился еще ниже к отрезанному языку. Старший полицейский сделал то же самое. Они стояли макушка к макушке, и их дыхание быстро настроилось на один ритм.

— Он не просто отрезан, — констатировал наконец Берли и выпрямил спину. — Кончик надрезан, преступник рассек его на две части.

Человек в форме повернулся к ним в первый раз с того момента, как Зигмунд Берли прибыл на место преступления. Полицейский был совсем юн: на лице еще никакой растительности, щеки покрыты прыщами. Язык нервно облизывал губы, кадык ходил вверх-вниз над узким воротничком.

— Можно я теперь уйду? — робко прохныкал он. — Можно, а?

— Наследник трона, — произнесла девочка и улыбнулась.

Полуголый мужчина медленно провел опасной бритвой по шее, сполоснул лезвие и обернулся. Девочка сидела на полу и продевала волосы сквозь отверстия в старой, порванной резиновой шапочке.

— Не можешь же ты так идти, — обратился он к ней. — Сними. Давай найдем ту шапку, которую тебе подарили на Рождество. Ты же хочешь быть красивой, когда в первый раз увидишь сестричку!

— Наследник трона, — повторила Кристиане и натянула шапочку еще ниже, на глаза. — Наследник короны. Короноследник.

— Ты, наверное, хочешь сказать «наследник престола», — поправил ее Ингвар Стюбё и вытер остатки пены для бритья. — Это тот, кто должен стать королем или королевой когда-то в будущем.

— Моя сестра будет королевой, — сказала Кристиане. — Ты самый большой человек на свете.

— Ты думаешь?

Он поднял девочку, усадил ее к себе на плечи и увидел в зеркале, что ее глаза беспокойно забегали, как будто ей казалось, что прикасаться друг к другу и при этом смотреть прямо в глаза — это слишком. Она была хрупкой и маленькой для своих почти десяти лет.

— Наследник престола, — обратилась Кристиане к потолку.

— Правильно. Мы ведь не единственные, у кого сегодня родился маленький ребеночек. Еще у...

— Метте-Марит такая хорошенькая, — перебила девочка и с силой захлопала в ладоши. — Она в телевизоре. Нам давали бутерброды с сыром на завтрак. Мама Леонарда говорит, что родилась принцесса. Моя сестра!

— Да, — согласился Ингвар, усаживая ее обратно и пытаясь снять шапочку, не выдирая волос. — Наша малышка — прекрасная принцесса. Но она не наследница престола. Как ты думаешь, как ее назовут?

Шапочку наконец-то удалось снять. Длинные волосы прилипли к изнанке, но Кристиане, кажется, совсем не заметила боли.

— Abendgebet, — сказала она.

— Это значит «вечерняя молитва», — объяснил он. — И ее не так зовут. Ну, я имею в виду девочку над твоей кроватью. Это немецкое слово, и оно просто объясняет, что девочка на картинке делает...

— Abendgebet, — упрямо повторила Кристиане.

— Мы можем спросить у твоей мамы, — сдался Ингвар, надевая брюки и рубашку. — Найди свою одежду. Нам пора идти.

— Идти. — Кристиане вышла в коридор. — Идти. С коровами, лошадями и маленькими кисками. Джек! Король Америки! Ты пойдешь с нами смотреть на ребеночка?

Из детской стремительно выбежала большая желто-коричневая дворняга со свисающим из улыбающейся пасти языком. Собака восторженно заскулила и начала носиться вокруг девочки кругами.

— Джеку лучше остаться дома, — посоветовал Ингвар. — Так где эта шапка?

— Джек пойдет с нами, — нежно возразила Кристиане и обвязала псу шею красным шарфом. — Наследница престола и его сестра тоже. У нас в Норвегии равноправие. Девочки могут делать что хотят. Так говорит мама Леонарда. А ты не мой папа. Мой папа — Исак. Это я тебе говорю.

— Это правда, — рассмеялся Ингвар. — Зато ты мне очень нравишься. А теперь нам пора идти. Джек останется дома, собак не пускают в больницу.

— Больница для больных, — сказала Кристиане, когда он надевал на нее зимнюю куртку. — Ребеночек не болеет. И мама не болеет. И все равно они в больнице.

— Ты настоящий маленький логик.

Он поцеловал ее в губы и натянул ей шапку пониже на уши. Вдруг она посмотрела ему прямо в глаза. Он застыл, как всегда в те редкие моменты открытости, которые вдруг позволяли ему заглянуть туда, где никто никогда не бывал.

— Родилась наследница престола [1] 21 января 2004 года у наследного принца Хокона и его супруги принцессы Метте-Марит родилась дочь Ингрид Александра, будущая наследница норвежского престола. , — торжественно объявила Кристиане, набрала побольше воздуха в легкие и продолжила цитировать утренние выпуски теленовостей: — Событие для страны, для народа и в первую очередь, конечно, для родителей. Мы особенно рады тому, что в этот раз родилась девочка.

С вешалки раздался еле слышный телефонный звонок.

— Мобильный телефон, — механически откликнулась она. — Дам-ди-ру-рам.

Ингвар Стюбё подошел к вешалке, рассерженно захлопал по карманам пальто и курток и, наконец, нашел то, что искал.

— Алло, — скептически произнес он в трубку. — Это Стюбё.

Кристиане начала спокойно раздеваться. Сняла сначала шапку, потом куртку.

— Минуточку, — попросил Стюбё в трубку. — Кристиане, перестань! Подожди немного...