Андрей Воронин - Последний самурай

Мельник не глядя швырнул на пол коробку (да хоть бы и тротил, все равно без детонатора не взорвется!), развернулся и, свирепея с каждым сделанным шагом, ринулся с крыльца.

Пыль все еще висела в воздухе едким облаком. Невредимые фары чужой машины наполняли это вонючее облако размытым сиянием. «Сука, — подумал Мельник, широко шагая через двор. — Сука рваная, позорная, один бампер на полштуки баксов потянет, не говоря уже обо всем остальном… Я у тебя эти баксы голыми руками из глотки вытащу вместе с гландами — через задний проход, блин, на фиг… Понакупят джипов, поужираются до поросячьего визга и беспредельничают, сук-кины дети…»

— Ну что, доездился, урод? — заорал он еще издали, так как уже убедился, что влетевшая к нему во двор машина принадлежала не Беслану. Беслан ездил на «паджеро», а это был, кажется, «лендровер», и притом далеко не новый. — Теперь на инвалидной коляске будешь ездить, козья морда! Да и то, если бабок хватит. А попал ты, мужик, по-крупному, не завидую я тебе…

— Прошу прощения, — вежливо перебил его водитель «лендровера», выходя из машины. — Действительно, неловко получилось. Это вы Андрей Мельник? Я к вам по делу.

Мельник задохнулся и несколько раз хватанул воздух широко разинутым ртом.

— Ты… Слышь, ты чего, совсем охренел? Какое еще дело? Да ты чего, а?.. Я тебя спрашиваю, козел, кто за ремонт платить будет?!

Незнакомец помахал ладонью перед лицом, разгоняя пыль. Он был невысок, сухощав и не производил впечатления опасного человека. Впрочем, пьяным он тоже не выглядел и никакой робости при виде разъяренного Мельника не проявлял. Это было странно, поскольку Мельник помимо физиономии уличного громилы имел соответствующее телосложение и весил сто десять килограммов.

— Да, вы Мельник, — деловито сказал незнакомец. — Другой такой рожи в радиусе двадцати километров не сыщешь. Как это вас угораздило купить здесь дачу? Тут ведь кругом сплошные художники, поэты, музыканты — словом, одни лохи, на шашлык некого пригласить. А насчет машины не беспокойтесь. Она вам больше не понадобится.

— Ты чего гонишь, сучара? — с угрозой спросил Мельник. — На кого ты наезжаешь, рыло твое бухое? Жить надоело? Так я тебе сейчас помогу…

Он ударил вполсилы — просто чтобы заставить этого придурка опомниться и перевести разговор в более конструктивное русло. Парень явно был не в состоянии отвечать за свои слова. Водкой от него, правда, не пахло, но в наше время можно запросто словить кайф и без водки, были бы бабки. Но, как бы то ни было. Мельник твердо намеревался получить свои денежки сполна — и за разбитую машину, и за ворота, и за моральный ущерб. Заодно он собирался выяснить, откуда этот умник знает его имя и как это у него хватило наглости, зная, с кем имеет дело, устроить такой цирк. Словом, Мельник ударил, целясь незваному гостю в грудь — не сильно, но резко и точно, как на занятиях по рукопашному бою.

Незнакомец с неожиданной легкостью уклонился от удара и для начала пнул Мельника в голень носком своего тяжелого армейского ботинка. Прием был примитивный, но очень действенный. Мельник запрыгал на одной ноге, шипя от боли, и тут же получил увесистый тычок в лицо раскрытой ладонью. Это было не столько больно, сколько унизительно. Незнакомец играл с ним, как кошка с мышью, — с ним, бывшим офицером ВДВ, ветераном Чечни!

— Дерись, — сказал незнакомец. — Что же ты, десантура? Дерись, черт бы тебя побрал! Я могу прикончить тебя и так, но мне будет приятнее, если ты хотя бы сделаешь вид, что дерешься.

Мельник тряхнул головой. Меньше всего он ожидал чего-нибудь подобного. В его душу начал понемногу закрадываться страх. Этот парень слишком много говорил о своем намерении убить его. Он ничего не требовал и даже ни о чем не спрашивал — просто вломился во двор сквозь запертые ворота и сказал: я тебя убью. И он был чересчур ловок для пьяницы или наркомана. Он был, пожалуй, чересчур ловок даже для трезвого, тренированного, прошедшего курс боевой подготовки человека…

«Чепуха, — подумал Мельник. — Он просто застал меня врасплох. Я не успел подготовиться, вот и схлопотал по ушам. Сейчас мы это поправим.»

Он собрался с духом, сконцентрировался, насколько это было возможно в данной ситуации, и ринулся в бой.

Придя в себя, Мельник не сразу понял, где находится и что с ним произошло. В голове звенело и плыло, и во всем теле ощущалась странная легкость, как будто оно было наполнено водородом. В то же время щекой, ладонями и правым боком он чувствовал под собой что-то жесткое — наверное, пол. Он словно парил в пустоте, одновременно прижимаясь к дощатому полу, как будто его вместе с этим полом — или не полом все-таки? — выбросило в открытый космос и теперь уносило все дальше от Земли по кометной орбите. В невесомости Мельнику было худо — тошно, жутко и одиноко. Пахло в невесомости пылью и яблоками. Совсем как у меня на веранде, подумал он, и тут его осенило: так это же, наверное, и есть веранда!

Он осторожно открыл сначала один глаз, потом второй. Ощущение невесомости исчезло, зато сразу же начала жутко болеть голова. Он лежал на дощатом полу веранды, упираясь носом в грязные доски, выкрашенные облупившейся коричневой краской. На веранде горел свет. Занавески на окнах были задернуты, дверь закрыта и даже заперта на крюк. Возле нее над открытым картонным ящиком спиной к Мельнику сидел на корточках незнакомый ему человек в линялом камуфляжном комбинезоне и, глядя в ящик, задумчиво насвистывал какой-то грустный мотивчик. Память мало-помалу возвращалась к Мельнику, но в его воспоминаниях все равно зиял огромный провал. Он помнил все до того момента, как бросился на незнакомца, намереваясь превратить его в отбивную. На этом воспоминания обрывались, и Мельник, поразмыслив, пришел к выводу, что провал был не так уж и велик. По всей видимости, незнакомец оказался настоящим профессионалом — из тех, о которых Мельник только слышал и которых ни разу в жизни не видал живьем, — и вырубил его первым же ударом. Пинок в голень и тычок в физиономию в счет не шли — это были просто дружеские похлопывания. Потом он зачем-то затащил бесчувственное тело на веранду — это вместо того, чтобы сразу же убить, как обещал вначале. Значит, разговор все-таки будет, с тоской подумал Мельник и начал прикидывать, как бы ему добраться до топора, который лежал под лавкой и был ему отсюда отлично виден.

Думал он об этом без всякого энтузиазма, по необходимости и, в общем-то, через силу, так как идея была не из лучших. Мельник сильно подозревал, что даже если ему и удастся каким-то чудом схватить топор, то буквально в следующую секунду этот топор ему воткнут в… словом, куда следует. Да еще и провернут пару раз для острастки, чтобы не рыпался.