Андрей Воронин - Проводник смерти

— Ох уж эти «новые русские», — сварливым голо сом проворчал он. — Все под себя, все под себя…

Недалеко от пересечения Ходынской с Пресненским Валом он увидел впереди красные огни, включенных габаритов и услышал неприятную возню, сопровождаемую пыхтеньем и какими-то сдавленными звуками.

— А вот и драка, — равнодушно сказал он. — Правильно, у нас без этого нельзя.

Его равнодушие объяснялось тем, что он уже успел разглядеть в тусклом свете габаритных огней и слабых отсветах далекого фонаря машину, возле которой происходила драка. Это был новенький полноприводной «паджеро», и единственное, чем Илларион Забродов мог помочь его владельцу и тем, с кем тот дрался, были несколько добавочных пинков по болевым точкам. Он вынул из пачки сигарету, вспомнил, что зажигалка не работает, и с досадой заложил сигарету за ухо.

Забродов даже не подумал обойти драку стороной, не видя причин красться по проезжей части из-за нескольких отморозков в золотых цепях. По-прежнему держа руки в карманах, он приблизился к месту потасовки и слегка приподнял левую бровь: здесь происходило кое-что поинтереснее мелкой разборки.

— Ребята, — сказал он, вынимая сигарету из-за уха и вставляя ее в угол рта, — огоньку не найдется?

Коренастый крепыш с плавно переходившим в плечи бритым затылком единственный из всей компании, кто не был в данный момент занят, неторопливо повернул к нему мясистое лицо. Илларион невольно подумал, что на бескрайних просторах России как-то незаметно для постороннего глаза вывелась новая порода людей — широких, почти квадратных, с огромными круглыми черепами толщиной в три пальца и крупными мясистыми лицами.

Или представители этой могущественной расы долго таились в подполье, а теперь вот вышли на свет, чтобы занять подобающее им место? Илларион едва заметно дернул щекой: ему всегда казалось, что наиболее подходящее для этих людей место обнесено высоким двойным забором с тремя рядами колючей проволоки поверху.

— Проходи, отец, — сказал крепыш. В глубоком вырезе его черной майки вызывающе поблескивала толстая золотая цепь. — Мы не курим.

— А что делаете? — спросил Илларион.

— Не понял, — сказал крепыш, а его коллеги на секунду прервали свое занятие и повернулись к Забродову.

— Чего ж тут не понять? — не вынимая изо рта сигареты, удивился Илларион. — Ну, не курите вы. На работу, надо полагать, тоже не ходите. Книжек не читаете, поскольку грамоте не обучены… Вот я и спрашиваю: что делаете, ребята?

На этот раз на всех без исключения лицах обозначилось удивление. Даже узкоплечий волосатик и довольно привлекательная девица в обманчиво-строгом деловом костюме, которых только что мордовали хорошо упитанные обладатели цепей, перестали вырываться и уставились на Забродова.

— Ты че, мужик, — медленно закипая, процедил собеседник Иллариона, ты че, провоцируешь, да? В натуре, провоцируешь.

— Остынь, Кабан, — подал голос один из его коллег. — На кой болт он тебе сдался? Он же бухой, как земля. Гони его на хрен, кончать надо.

— Ты слышал, что умные люди говорят? — угрожающе подаваясь вперед, спросил Кабан. — Хромай отсюда, недотыкомка. Вот, возьми пятерку, купи себе спичек, козел.

Илларион вынул сигарету изо рта и снова заложил ее за ухо. В ходе этой «содержательной» беседы он успел окончательно уяснить картину происходящих здесь событий и понял, что вмешаться все-таки придется. Он терпеть не мог ввязываться в уличные драки, полагая это пустой тратой времени, но в данном случае никакой дракой, судя по всему, даже и не пахло. Здесь пахло жестким, по всем правилам, наездом, а в подобных случаях Забродов действовал чисто рефлекторно, за что неоднократно получал выговоры от своих друзей.

— Разошлись бы вы, мужики, — сказал он. — Вечер какой, это ж загляденье! Лето кончается — ну, чего вы там не видали, в этой больнице?

— В какой больнице? — на секунду растерялся Кабан.

— Склифосовского, — любезно пояснил Илларион.

— А-а, — обрадовался Кабан, — там? Это ты зря.

Мы тебя навещать не придем, даже не надейся.

Он шагнул вперед. Забродов сделал какое-то движение рукой с зажатой в пальцах сигаретой, и Кабан вдруг оказался лежащим лицом вниз на асфальте. Илларион огорченно повертел сломанной сигаретой, отбросил ее в сторону и резко выбросил вперед локоть. Один из коллег Кабана напоролся на этот локоть, как на пехотный штык, и с диким ревом опрокинулся на спину, обеими руками держась за разбитую физиономию.

— Август, ребята, — миролюбиво напомнил Илларион. — На Тверской девки с ума сходят, а вы тут дурака валяете.

Двое оставшихся в строю бандитов медленно заходили с двух сторон.

— Ну? — спокойно сказал Илларион. Бандиты остановились, подумали и нерешительно попятились — Ножик убери, — посоветовал одному из них Забродов, — а то еще напорешься, чего доброго.

— Ох, козел, — простонал пришедший в себя Кабан, тяжело возясь на асфальте. — Ну, козел… Не жить тебе, педрила, так и знай.

Илларион зевнул.

— Всегда одно и то же, — печально сказал он — Скучно, Кабан.

Кабана и его пострадавшего приятеля подняли и, поддерживая под руки, повели к джипу. Возле самой машины Кабан сердито вырвал локти, обернулся и с угрозой сказал, обращаясь к длинноволосому парню, так и оставшемуся сидеть посреди тротуара с опущенной головой:

— Это ничего не меняет, ты понял? Ты все понял, что тебе сказали?

Длинноволосый кивнул, не поднимая головы, и его спутанные волосы, совершенно скрывавшие лицо, качнулись в такт кивку. Стоявшая у стены девушка вдруг издала мучительный горловой звук, торопливо наклонилась вперед, и ее начало рвать.

— Ребята, — сказал Илларион, вынимая еще одну сигарету, — а может, у вас в машине прикуриватель работает?

Дверца джипа захлопнулась, и «паджеро» рывком сорвался с места, едва не задев стоявший впереди «москвич». Забродов покосился на девушку и, решив, что на некоторое время ее лучше оставить в покое, подошел к ее спутнику — Огоньку не найдется, молодой человек? — спросил он, вертя в пальцах сигарету.

— О, господи, — сказал длинноволосый, порылся в кармане и не глядя протянул Иллариону зажигалку.

— Ого, — сказал Забродов, разглядывая зажигалку, — вот это вещь! Гильза, насколько я могу судить, от «МГ»?

— Понятия не имею, — неохотно ответил владелец зажигалки и завозился, вставая.

Лицо у него было умное, с высоким лбом и чистыми карими глазами, но глаза эти нехорошо бегали, а подбородок был мелковат и по-кроличьи скошен назад. Парень явно не принадлежал к породе бойцов и был изрядно напуган.

— Спасибо, — сказал Илларион, глубоко затягиваясь сигаретой и возвращая зажигалку владельцу. — Не потеряйте. Это настоящий антиквариат, сейчас такого днем с огнем не найдешь.