Анна Данилова - Яд Фаберже

– Земцову, – поправил ее Левин с грустной улыбкой. – Ее зовут Юлия Земцова…

– Вот именно. Думаю, что уже в ближайшее время что-нибудь прояснится. Ведь она собирается в Лондон?

– Откуда вам это известно?

– Ниоткуда, просто я рассуждаю. А как же иначе она сможет разыскать настоящую Лору? Я бы на ее месте именно так и поступила, но для начала попыталась бы навести справки об Эдит… Хотя я никогда не слышала, чтобы у Лоры в Лондоне были знакомые. Будь это так, она бы непременно мне рассказала. В ее жизни было не так уж много событий, чтобы знакомство с иностранкой ничего не значило для нее. Я знаю Лору, повторяю, она бы обязательно рассказала мне об этой Эдит…

– Так вы с ней встречались? И когда вы видели ее последний раз?

– Может, в прошлом месяце… Не помню. Но почему вас это удивляет? Вы что же, думаете, если Лора была вашей невестой, то она должна была принадлежать только вам и вам должен был быть известен каждый ее шаг? Ну почему вы, мужчины, такие собственники? Да, Лора заходила ко мне иногда, мы разговаривали, пили кофе, и она, не скрою, была очень откровенна со мной…

– Насколько откровенна? Она рассказывала вам обо мне? – не выдержав, смалодушничал он.

– Понимаете, Левин, она собиралась за вас замуж, и у нее, как у всякой девушки, ни разу не жившей с мужчиной, было много вопросов, связанных с предстоящим браком. И даже не самим браком, а тем, что она собиралась жить с вами под одной крышей. Ее мучили сомнения, она не знала, как ей себя с вами вести, чтобы, с одной стороны, вы чувствовали бы себя мужем, но с другой – оставались при этом относительно свободным человеком. Она не собиралась покушаться на вашу свободу и хотела, чтобы и вы к ней относились так же. Кроме того, она признавалась мне, что ее пугает бытовая сторона… Лоре от кого-то по наследству перешла страсть к порядку, понимаете? Ее мать не отличалась этим качеством, разве что тетка… Вот она и переживала, что в ваших глазах она может стать занудой…

У Левина повлажнели глаза. Вот теперь он уж точно не сомневался, что Зина говорит ему о его Лоре. Да, все так оно и было, и Лора сама делилась с ним своими страхами. Но, слава богу, они прошли это испытание и научились не раздражать друг друга.

– Я вижу, что мало помогла вам, – развела руками Зина. – Но вы должны уяснить для себя главное: Лора не предательница, и, если ее сейчас нет рядом с вами, то это не ее вина. Думаю, что и вы сами это прекрасно знаете. Что поделать, если не всегда обстоятельства зависят от наших желаний, довольно часто все происходит помимо нашей воли. Я допускаю, что у Лоры от вас имелась тайна, но скорее всего она связана с ее семьей, матерью, в частности, и поэтому она не могла вас в нее посвятить. Этот мужчина, которого вы называете Муром, возможно, ее отец… Но это всего лишь предположения… Обещайте, что, когда узнаете что-нибудь о Лоре, позвоните мне, я сейчас напишу вам свой телефон… И пусть она зайдет ко мне…

Левин вышел от Зины с чувством, что он через несколько часов увидится с Лорой – настолько буднично и просто прозвучала ее просьба передать Лоре, чтобы она зашла к подруге. И тем горше и тяжелее оказалось возвращение в серое, прохладное утро. Он возник в квартире незаметно, и уже в кухне, открывая баночку с кофе, сам спрашивал себя, а была ли Зина, не приснилась ли она ему? Но в кармане лежала маленькая записочка с номером ее телефона, и она была реальна, как была реальна и турка с кипящим кофе, и плита, залитая этим же кофе…

Гринвуд окружала дубовая роща. Это был большой белый дом с ухоженным садом, который плавно переходил в рощу. К поместью вела узкая дорога, тянувшаяся с основного шоссе две мили и упиравшаяся в массивные чугунные ворота, украшенные поверху красивым растительным узором. Все поместье окружала высокая каменная стена, поросшая плющом.

Ворота открыл садовник – седой голубоглазый человек в потертом джинсовом комбинезоне, выпачканном землей, с пятнами зелени. Садовник почтительно склонил голову, а я, непонятно почему страшно смутившись, вжалась в сиденье и всю оставшуюся дорогу спрашивала себя, что я делаю здесь, в чужой стране, чужом поместье, с совершенно чужими людьми. Может, пока не поздно, мне прямо сейчас выскочить из машины и, пока еще ворота не захлопнулись за моей спиной, убежать, добраться хоть пешком до Лондона и попросить приюта в российском посольстве?.. Но что я там скажу? Расскажу им, серьезным работникам посольства, бредовую историю о том, как меня заставили приехать в Лондон… чтобы, получив британское гражданство, я стала законной наследницей Вудза? Может, мне еще признаться в том, что я должна была убить его, а все «свое» наследство отдать матерому убийце, зверю? Да кто же поможет человеку, рассказавшему столь нелепую историю? Меня повяжут прямо в посольстве, сделав предварительно звонок в Москву, прокурору, в чьем ведении находится расследование убийства Лунников. Собственно говоря, меня повяжут все равно, рано или поздно, так не лучше ли хотя бы немного пожить чужой жизнью и насладиться отведенной мне ролью наследницы богатого антиквара? Поживу какое-то время в этом чудесном месте, подышу свежим воздухом, наберусь сил, а там видно будет. А вдруг Арчи действительно поможет мне?

Автомобиль остановился прямо у высокого крыльца, и на лестнице тотчас возникла фигура. Солнце било мне в глаза, и я не сразу смогла разглядеть кудрявую толстуху в нелепом платье, с клетчатым передником на животе. Я уже поняла, что это Мардж – кухарка и прислуга в одном лице. Арчи помог мне выйти из машины, открыл багажник и достал мой чемодан.

– Мардж, – представил он мне кухарку, после чего, счастливо улыбаясь, представил ей и меня: – Лора.

– Лора, – повторила Мардж и тоже улыбнулась. И только тогда я увидела совсем близко ее широкое доброе лицо, ясные карие глаза и розовые круглые щеки.

И почти в это же самое время открылась стеклянная дверь, ведущая в дом, и перед нами возникло воздушное существо неопределенного возраста с пепельными волосами и фиалковыми глазами. Эдит, поняла я. Не худая стриженая тетка в брюках и с сигаретой в зубах, а ухоженная дама, которая сейчас будет старательно делать вид, что рада моему приезду, а на самом деле возненавидит меня с первых же секунд, если уже не возненавидела…

– Эдит, – услышала я над самым ухом голос Арчи и вздрогнула. От этой женщины сразу же повеяло опасностью.

Эдит смотрела на меня широко раскрытыми глазами, и в ее взгляде я прочла непередаваемый ужас. Мгновение – и весь Гринвуд огласился ее душераздирающим криком. Эдит рухнула как подкошенная на каменное крыльцо, и, прежде чем я сумела прийти в себя, Арчи кинулся к ней, поднял ее и отнес в дом. Я перевела взгляд на Мардж: толстуха усмехнулась и махнула рукой так, словно уже давно привыкла к подобным сценам, после чего еще раз улыбнулась мне и взглядом показала, чтобы я следовала за ней.