Анна Данилова - Свергнутая с небес

Все трое уселись напротив нее. На Шубина было больно смотреть. Он, казалось, переживал за всех сразу: и за мужчин, и за нее, за свою единственную любовь Земцову. Крымов достал сигарету. Глядя на него, задымил и Патрик.

– Я собрала вас здесь, – начала она, – чтобы вам кое-что сообщить. Я знаю, что вы в свое время любили меня так же, как и я вас. Понимаю, что подобный разговор не должен был происходить при свидетелях, но вы в данном случае – не свидетели, а близкие мне люди… Просто не хочется повторять все под копирку дважды. Нет смысла. Так вот. Я всегда хотела иметь семью. Это заложено во мне самой природой. Я любила Крымова больше жизни. И все это знают. Крымов, возможно, тоже испытывал ко мне определенные чувства. Но, видимо, не столь сильные, чтобы посвятить мне и нашей маленькой дочери всего себя. У него своя жизнь, своя правда, свои привычки и свои представления о любви и семье. И это тоже все знают. Думаю, он от природы такой, поэтому не стоит его обвинять в хронической неверности, это бесполезно, бессмысленно… Теперь поговорим о Патрике. Патрик, тебя я тоже любила, как доброго, нежного и преданного человека… Но оказалось, ты мне изменял постоянно со своей так называемой кузиной, Габриэль, которую любил, но по каким-то своим причинам не мог на ней жениться. Я случайно услышала прошлой ночью, как ты разговаривал с ней по телефону… Думаю, я ответила на вопрос, который мучил тебя больше всего, почему я сбежала, не оставив даже записки. Патрик, я намерена развестись с тобой, и мое решение окончательно.

Патрик сидел красный и потный, с мокрыми волосами и трясущимся подбородком. Крымов вообще отвернулся к окну и теперь курил, разглядывая портьеры.

– Я собираюсь перебраться в Москву, поселиться там и открыть свое агентство. Для этого мне нужны деньги. Я хотела бы иметь квартиру в Москве, дом и квартиру в Париже. Думаю, после развода я имею право требовать причитающееся мне по закону… – Здесь голос ее дрогнул. – Не знала, что когда-нибудь мне придется говорить с вами на эту тему. Но я устала от лжи, нелюбви и вашей безответственности. Я отпускаю вас, господа… А тебя, Игорь, приглашаю на работу ко мне. Передай мои приглашения Тане Бескровной и Жене Жуковой. Но не думаю, что они найдут силы и средства на такой марш-бросок в столицу. Что касается Маши, Крымов. Она – твоя дочь, и ты сможешь видеть ее когда захочешь. Вот, собственно, и все, что требовалось сказать. А сейчас мне пора… Приятного аппетита.

Она встала из-за стола, набросила на себя шубку и стремительно направилась к выходу. В дверях задержалась:

– Вы подумайте о моем предложении, точнее, о моих требованиях, а я позвоню Игорю завтра в десять утра. Спокойной ночи, господа, спокойной ночи, Игорь…

Она поцеловала его в щеку и распахнула дверь. Все произошло очень быстро.

Когда мужчины очнулись, ее уже в квартире не было. Первым пришел в себя Крымов и кинулся за ней. За ним – Патрик. Шубин подошел к окну и увидел мокрый, сверкающий при свете фонаря двор и такси, куда села Земцова.

Такси, подумал он, значит, машина ждала ее все то время, что она готовила ужин и делала свое смелое и неожиданное для своих бывших мужей заявление. Увидел он и Крымова, буквально вылетевшего из подъезда и бросившегося наперерез машине, чуть не угодив под колеса. Автомобиль резко затормозил. Дверца открылась, но из машины вышла уже не Юля, а какой-то незнакомый господин в черном пальто. Увидев его, Крымов словно превратился в столб, а Патрик поздоровался с незнакомцем за руку. Шубин ничего не понимал. Дождь поливал три мужские фигуры, скупо жестикулирующие и явно о чем-то договаривающиеся. Кто этот человек и почему взбешенный Крымов ведет себя в его присутствии, как щенок? Патрик так вообще выглядит жалко. Может, она уже успела нанять адвоката?

Господин в черном пальто поднял руку: жест, означающий, что разговор окончен, сел в такси, и машина выехала со двора. Крымов с Патриком еще какое-то время постояли под дождем, после чего зашли в подъезд.

Шубин сгорал от нетерпения узнать, кто же этот человек, перед которым спасовал даже Крымов.

Крымов с Патриком вернулись и молча сели за накрытый стол.

– Вы ничего не ели… – сказал им Шубин, сдерживаясь, чтобы не сразу задать вопрос о незнакомце.

– Шубин, ты знал? – спросил его Крымов, не поднимая глаз.

– О чем?

– О том, что она с Ги?

– Я не понял последнего слова, – искренне удивился вопросу Игорь. – Что означает « онасги ».

– Когда она успела с ним познакомиться? С Ги?! – зарычал Крымов, собираясь выплеснуть на Шубина все свое бешенство и разочарование. – Ты знал, что у нее есть мужик и что он ждет ее здесь, в Питере? Знал и прикидывался дураком, этаким простофилей, утешителем, мать твою! Не знает он, зачем она прилетела в Питер, почему бросила Патрика, да? Или ты тоже знал? – Теперь уже Крымов повернулся к побледневшему Патрику. – Ведь если она знакома с ним, то ты, как муж, обязан был знать, с кем встречается твоя жена…

– Женя, успокойся, я ничего не знал, точнее, знал, что у нее есть любовник, но это не имело к Ги никакого отношения. У нее был мальчик, его звали Мажимель, она время от времени ездила с ним на море, они останавливались в гостинице…

– И ты так спокойно об этом говоришь? – Крымов медленно встал и, схватив Патрика за ворот куртки, чуть приподнял его со стула. – Что ты за муж такой? У вас, во Франции, так принято, что ли, все знать о жене и не мешать ей развлекаться?

– Отпусти его. – Шубин сильным движением руки оторвал Крымова от Патрика и усадил Крымова за стол. – Чего ты руками машешь? Чем ты лучше? Забыл, что она в свое время при законном муже, то бишь при тебе, начала встречаться с Патриком, а потом и вовсе бросила тебя, вышла замуж за него? И ты, кстати, тоже все знал и ничего не предпринял, чтобы она осталась с тобой. Никто из вас не дорожил браком с ней, поэтому нечему тут удивляться… Что же касается этого господина, то я вообще ничего не понял. Кто он и как его зовут?

– Его зовут Ги Бретон, он парижский бизнесмен, владеющий сетью рыбных ресторанов, очень богатый человек… У него связи в правительстве, он многое может, и одно время я виделся с ним чуть ли не каждый день, чтобы он помог мне встретиться с одним крупным чиновником, которому я должен был лично передать одну очень ценную информацию, без посредников… Речь шла о его дочери. Так вот, Ги очень помог мне тогда, и я хорошо заплатил ему…

Крымов лгал, как привык лгать, и лгал, по сути, всю свою жизнь. Сейчас, когда он знал, ради кого Юля бросила его и Патрика, он просто не в силах был сказать о Ги Бретоне ни одного хорошего слова. А ведь Ги помог ему тогда совершенно бескорыстно, хотя уговаривать его пришлось довольно долго. Человек, который поручил Крымову встретиться с тем чиновником, оплатил его работу с учетом вознаграждения, причитающегося Ги. Но Крымов, пообщавшись с Бретоном, понял, что такой честный и порядочный человек, как Ги, ни за что не возьмет с него деньги за подобного рода услугу, и со спокойной совестью положил предназначенный Ги гонорар себе в карман. Зато сейчас ему ничто не помешало извратить факты и представить Ги как обыкновенного взяточника и хапугу. У него голова шла кругом, когда он снова и снова представлял себе Ги в такси, в котором находилась Земцова… А в ушах звенело : «Господин Крымов? Какая встреча… Прошу вас не беспокоиться, госпожа Земцова, интересы которой я представляю, находится в полной безопасности, и я сам доставлю ее в отель… Патрик Дюваль? И вы здесь? Никогда бы не подумал, что в России, да еще и в один вечер, в Петербурге встречусь сразу с двумя своими знакомыми. Но не буду лукавить… Господа, не могу сказать, что рад этой встрече, поскольку осведомлен о цели визита моей подопечной в этот прекрасный русский город, и очень сожалею, что она не позволила мне вести переговоры, защищающие ее интересы, без адвоката… Но госпожа Земцова уверила меня, что никакой адвокат ей не понадобится и что ее бывшие мужья – вполне порядочные люди и сами, без суда, предоставят ей все, что причитается ей по закону…»