Анна Данилова - Госпожа Кофе

Я не стал разубеждать дядю Мишу в том, что Егор никуда не заявлял, а случайно выложил все Рите.

– …Да и переодеваться и лепить себе усы тоже никто из них не стал бы – это более чем глупо. Появление Егора или Вероники в гараже выглядит более естественным, чем появление этого чучела с усами. Значит, это кто-то чужой. Возможно, какой-то юноша с психическими отклонениями, который наделал дел, а теперь не знает, как выкрутиться. Или барышня, которой Вероника когда-то давно давала ключи от своего гаража и машины.

– Барышня? Почему барышня?

– Да потому что походка такая.

– Этот переодетый человек хотя бы отдаленно вам кого-то напомнил?

– Нет, никого. Во всяком случае, он был выше и Егора, и Вероники. Да, повторю, он шел мне навстречу, но из этого не следует, что он не мог выйти из другого гаражного блока и оказаться в нашем проулке. Так что этот женоподобный парень скорее всего ни при чем.

Я слушал его, и мне начинало казаться, что я никогда в жизни не найду убийцу, что я совершенно бессилен перед злом и совершенно запутался в чужой лжи. Но в одном этот дядя Миша был прав, он сказал: «Уж если бы я и убил, то не стал бы прятать трупы в гараже соседей. А постарался бы отвезти куда подальше от своего гаража, от дома, да даже от города!» В сущности, так думал и я, когда начал заниматься этим делом, но трупы-то найдены в гараже Красиных! Значит ли это, что убийца выбрал этот гараж и эту машину потому, что сам он живет в противоположном конце города, то есть далеко от Красиных? Логика подсказывает, что преступник должен был оставить трупы как можно дальше от себя, чтобы навлечь подозрение на совершенно других, не причастных к этому делу людей. Следовательно, Красины здесь ни при чем.

Я оставил дяде Мише свою визитку, вернулся в машину, которую припарковал неподалеку, достал свой блокнот и принялся изучать материалы дела. Итак. Что я имел?

Тимур Атаев был болен неизлечимой болезнью, находился при смерти, по сути. Его семья об этом ничего не знала.

Валентина Неустроева была его любовницей. Имела машину, которая исчезла. Проживала в квартире, которую купил ей ее бывший сожитель Сергей Минкин, которого убили незадолго до ее смерти.

Валентина перед смертью пыталась помочь кому-то продать дачу в Пристанном. Хотелось бы узнать, кто ее купил, при каких обстоятельствах и какова была роль в этом самой Валентины.

Экспертиза показала:

1) постель Валентины в пятнах спермы Тимура. То же самое можно сказать и о нижнем белье Валентины;

2) отпечатки пальцев в квартире Валентины тоже принадлежат Тимуру Атаеву;

3) детские сиденья – в рвоте ребенка;

4) машина Красиных в полной исправности;

5) волосы на подушке в квартире Валентины Неустроевой тоже принадлежали Тимуру Атаеву.

6) Тимур и Валентина были отравлены ядом, который они приняли вместе с кофе;

7) в машине Егора Красина, на заднем сиденье обнаружены волосы Валентины Неустроевой и микрочастицы ткани вельветовой куртки Тимура, что свидетельствует о том, что трупы действительно были в автомобиле Красина;

8) на участке земли, расположенном позади автозаправочной станции, обнаружены следы протекторов автомобиля Красина – это говорит о том, что, пока Егор был у нас и разговаривал со мной и Ритой, на его машине кто-то вывез трупы и выбросил позади автозаправки. Найти свидетелей.

Мысли. Убийца хотел, чтобы трупы были обнаружены как можно скорее. Иначе он закопал бы их в лесу.

Егор производит впечатление искреннего человека.

Вероника – измученная, уставшая женщина.

Ее мать – старается во всем помочь молодой семье.

Тимур – возможно, он был заказчиком убийства Сергея Минкина. Как вариант: Минкин мог заказать Тимура, когда узнал о том, что он встречается с Валентиной. Тимур мог об этом узнать и сделать первый шаг – заказать Сергея.

Найти частного детектива, которого мог нанять Минкин, чтобы следить за своей женой.

Марк захлопнул блокнот.

«Дорогой мой муж Яков! Можно я буду так тебя называть? Знаешь, мне стали сниться кошмары. Я и раньше слышала, что люди, совершившие убийства, мучаются кошмарами, что их преследуют души и тени тех, кого они убили. Вот теперь это происходит и со мной. Но все равно, скажу я тебе, все это можно вынести. Хотя, конечно же, страшно.

В прошлом своем письме я рассказала тебе о том, как я отравила двух людей, мужчину и женщину, как забрала у них те два миллиона, которые дал мне Захар. А теперь я хочу рассказать тебе, что было потом.

Как ты понимаешь, мне надо было как можно скорее вывезти трупы за город и подбросить куда-нибудь, в какое-нибудь более-менее людное и одновременно уединенное место на трассе, чтобы их поскорее нашли и похоронили. Я решила оставить их так, как они и были – сидящими, привалившись друг к другу, на заднем сиденье, только пересадить их в свою машину. Они выглядели внешне как пьяные. Я немного побрызгала на них водкой, помазала ею их губы. Мне надо было, чтобы в салоне тоже пахло спиртным. Потом я, внушив себе, что они действительно живые, села в машину и выехала из Пристанного. Чтобы было не так страшно и жутко, включила радио. Сначала передавали веселую музыку, от которой мне почему-то хотелось рыдать, а потом сообщили, что из Саратовской тюрьмы сбежали трое заключенных, которых сейчас ищут по всем дорогам. Предупредили, чтобы водители на дорогах были предельно осторожны, что преступники вооружены и чтобы никто не сажал в машину попутчиков.

Мне не повезло, Яков. На каждом перекрестке, повсюду по пути в город были расставлены пикеты. Останавливали огромное количество машин, всех проверяли. Я понимала, что рано или поздно очередь дойдет и до меня. А потому, чтобы меня не поймали, я решила проехать до Зеркалки, до озера, может, ты помнишь, в поселке Солнечный, причем проехать короткой дорогой, через оптовые склады. Я поехала туда старой дорогой. Это даже не дорога, а сплошная рана – сплошные ухабы, рытвины. Машину подбрасывало, как мяч. Накрапывал дождь, и мне казалось, что сама природа скорбит по мне, по тому, как же мне не повезло, что судьба забросила меня сюда, в эту непролазную грязь, с двумя трупами на заднем сиденье. Когда же я поняла, что меня преследует милицейская машина, которая сигналит мне и просит остановиться, меня стошнило. Прямо на перчатки. Я резко затормозила, чуть не влепившись лицом в руль. Меня всю трясло. Я уже представляла себе, как меня выволакивают из машины, как скручивают, надевают на руки наручники, как допрашивают, как бьют в камере.

Я остановилась. Слышала, как сзади меня догнала машина, захлопали дверцы. Тотчас рядом со мной появилась красная морда блюстителя закона. Он смотрел на меня глазами, полными ненависти. Я пожалела, что не ношу с собой пистолета. Мне пришлось опустить стекло.