Анна Данилова - Госпожа Кофе

– Скажите, Захар, зачем это вам? Зачем вам ненормальная женщина? Или, быть может, вы преследуете совершенно другие цели? Ведь если она станет вашей женой, то вы станете обладателем наследства, оставленного ей Яковом, наравне с ней?

– У меня у самого есть деньги, – огрызнулся он, и я поняла, что он живет в какой-то мере прошлым. И что заполучить себе Веронику – не что иное, как воплощение его давней мечты, быть может, такой же навязчивой, как покупка дома самой Вероникой.

А потом Захар сделал то, чего я от него никак не ожидала. Он встал, подошел к шкафу, достал фотографию женщины, которая продолжала щуриться на солнце, и поцеловал ее.

– А это кто? – спросила я, удивленная его поступком, ведь мы же только что говорили о Веронике.

– Как кто? Она. Вероника.

Вот оно, недостающее звено, лихорадочно соображала я, мчась на машине по мокрым от дождя улицам и нервничая перед каждым светофором. Вероника… Женщина, которую любили Яков Дворкин и Захар Уваров. Но это была совершенно другая Вероника.

У меня в сумочке лежал трофей – выпрошенная у Захара фотография той, другой Вероники. И этот снимок я должна была показать нотариусу. Если он подтвердит, что именно эта женщина покупала дом, то придется отпустить Ступникову и снять все подозрения с Вероники – жены Егора. Но, с другой стороны, дом же оформлен на Веронику Красину, жену Егора Красина.

Я позвонила Марку и закричала в трубку, чтобы он услышал меня и все понял:

– Марк, существует еще одна Вероника, другая, та, в которую влюблен Захар и которой он дал взаймы деньги на покупку дома.

– Рита… – ответил, едва сдерживаясь, Марк, находящийся, насколько я поняла, на самой последней точке кипения. Он допрашивал Ступникову. – Успокойся, возьми себя в руки. Я не могу сейчас ничего комментировать.

– Ты не один?

– Разумеется.

– Захар дал мне снимок Вероники. Возможно, это и есть та самая женщина, которая убила Тимура и которая оформила сделку на имя другой Вероники. Думаю, это именно ее отпечатки пальцев повсюду в доме. И это у нее был роман с Яковом. Допускаю даже, что она имеет непосредственное отношение к нашей Веронике или к Егору, возможно, она его родственница или сестра.

Я отключила телефон и поехала к Красиным домой.

Дверь мне открыл Егор.

– Где Вероника? – спросила я, едва переводя дыхание.

– Она у мамы.

– Но мамы же нет, она в прокуратуре.

– Вероника поехала к ней на квартиру – прибраться, полить цветы.

– А может, она поехала не к маме?

Егор смотрел на меня молча, словно тянул время, он не знал, насколько я осведомлена о его семейных делах. И я вдруг вспомнила, как еще недавно просила его позировать мне. Сейчас, при сложившихся обстоятельствах, это желание отпало напрочь.

– Проходите, пожалуйста. Чаю?

Я так дрожала, мне было настолько холодно и неуютно и еще я так устала, что бокал горячего сладкого чая мне бы не помешал.

Егор устроил меня в кресле, принес плед, чай. Сел напротив меня. В квартире было очень тихо. Я приготовилась слушать.

– Хорошо, я все расскажу. У нас с Вероникой не было детей. Мы даже не стали выяснять, кто виноват. Жили мы хорошо и надеялись, что дети рано или поздно появятся.

– С какой Вероникой? – холодно спросила я, чувствуя, что у меня от количества Вероник кружится голова.

– С моей женой, Вероникой, которую вы хорошо знаете. Ее сестру зовут Вера. Но ей всегда нравилось имя Вероника. И не то чтобы это была зависть, нет. Просто она считала, что имя Вероника ей подходит больше. Поэтому она, знакомясь с мужчинами, всегда представлялась Вероникой.

– Так вот откуда еще одна Вероника. Но я никогда не слышала, что у вашей жены есть сестра.

– Но вы и не должны были слышать. Вера – это наша проблема, и мы никогда не выставляли ее на всеобщее обозрение. Больше того, мы прилагали массу усилий, чтобы всю ту историю, которая произошла с моей свояченицей, замять, скрыть.

– Так что же случилось, Егор?

– Вера влюбилась в человека много старше себя, в миллионера, известного в городе человека – Якова Дворкина.

– Эту историю я уже слышала. И что же? Неужели вы с Вероникой взяли на воспитание их детей?

– Именно. Причем мы сделали это с радостью. Больше того, мы дали себе слово относиться к Танюшке и Мишеньке как к собственным детям, и мне стало даже казаться, что дети похожи на меня.

– Но почему вы отняли детей у Веры?

– После того как Яков сначала бросил ее, а потом неожиданно умер, Вера тронулась, понимаете? У нее крыша поехала. Вернее, это случилось с ней приблизительно в тот день, когда Яков умирал, а она почувствовала это.

– Каким образом?

– Елена Ивановна, которая помогала Вере заботиться о детях, однажды почувствовала какую-то тревогу, она поехала к Вере, но ее дома не оказалось, а дети, брошенные маленькие дети, закатывались от плача, были мокрые, они могли умереть! Мама как могла успокоила их, накормила, уложила спать, а потом поздно вечером вернулась Вера. Она была не в себе, сказала, что была в Пристанном и видела… Якова. Причем не только Якова, но и себя, и детей. А потом нам позвонили и сказали, что Яков в Хайфе умер.

И мы поняли тогда, что опасно оставлять детей с Верой, что она становится непредсказуемой.

– Вы обращались к врачам, чтобы помочь Вере?

– Мама была против.

– Вы имеете в виду Елену Ивановну?

– Да. И мы договорились, что оставим все так, как есть. Что не станем травмировать и без того несчастную Веру докторами и больницами. Мы почему-то все верили, что она со временем поправится.

– А вы не боялись, что Вера, когда поправится, заберет у вас детей?

– Мы были готовы к этому, хотя и понимали, что это будет сложно сделать.

– Но дети – не куклы!

– Нас грела мысль, что это может произойти только в том случае, если Вера окончательно придет в себя.

– А мне кажется, Егор, что ты что-то недоговариваешь. Вот скажи мне: кому принадлежит эта квартира?

– Вере.

– Думаю, вам всем была выгодна болезнь Веры. Ведь теперь у вас появилась и квартира, и дети, и вам было на руку, что Вера больна и не отдает себе отчета в своих действиях. Кроме того, вы надеялись, что Яков Дворкин упомянет Веру и своих детей в завещании.

– Рита, как вы можете вот так все перевернуть с ног на голову? Мы же взяли на воспитание детей родной сестры Вероники! Почему вы видите в этом только выгоду, корысть? Да, мы живем в квартире Веры, но с ее детьми! Квартира… Да мне обещают кредит на квартиру.

– Скажите, Егор, вы знали, что Вера поле смерти Якова продолжает писать ему письма? И что Елена Ивановна их читает, чтобы контролировать состояние своей дочери?

– Да, знал. И это лишний раз указывало на ее нездоровье.

– Егор, я должна задать вам еще один вопрос. В тот день, когда вы пришли ко мне, чтобы поговорить о вашем начальнике Дворкине… Вернее, я поставлю вопрос несколько иначе: когда вы обнаружили в своем гараже, в своей машине два трупа, вам не пришло в голову, что в этом может быть замешана ваша свояченица?