Харлан Кобен - Вне игры

– Как насчет прозрачности? – спросил он.

– Ты о чем?

– Вы меня наняли найти Грега. Я отрабатываю основную версию. Но вы и слушать ничего не желаете.

– Ты хочешь сказать, я не верю в то, что Грег попал в уголовную историю…

– Нет, я о другом. Вы чего-то боитесь. Но проблема не в Греге и не в его убийстве. Тогда в чем?

Арнстайн посмотрел на Келвина. Тот едва заметно кивнул. Бокс откинулся в кресле. Его пальцы забарабанили по столу. Старые часы в углу отозвались глухим эхом.

– Мы заботимся об интересах Грега, – произнес Бокс. – Не сомневайся. Это правда.

– Угу.

– Ты что-нибудь слышал о сговоре акционеров? О захвате контроля над компанией?

– Я родом из восьмидесятых, – усмехнулся Майрон. – Не так давно меня даже назвали мистер Восьмидесятые.

– Короче говоря, именно это сейчас со мной и происходит.

– Разве контрольный пакет не в ваших руках?

Бокс покачал головой:

– Только сорок процентов. У других владельцев – максимум по пятнадцати. Но они решили объединиться и выбить меня из седла. – Арнстайн сжал кулаки и поставил их на стол, как два массивных пресс-папье. – По их мнению, во мне слишком много баскетболиста и мало бизнесмена. Я гожусь лишь в кадровики и тренеры. Голосование через два дня.

– И что?

– То, что все висит на волоске. Любой скандал меня угробит.

Майрон посмотрел на обоих собеседников и выдержал паузу, затем обронил:

– Вы хотите, чтобы я дал задний ход.

– Нет-нет, конечно, нет, – быстро возразил Бокс. – Ничего подобного. Я просто не желаю, чтобы пресса поднимала шумиху из-за пустяков. Чтобы наружу просочилось что-нибудь скверное.

– Скверное?

– Ну да.

– Например?

– Откуда мне знать, – вздохнул Бокс.

– Но Грег, возможно, мертв.

– Даже если так, пара дней ничего не изменит. Прости, если это звучит цинично. Кроме того, если с Грегом что-нибудь случилось, на это могут быть свои причины.

– Какие?

Бокс снова воздел руки к потолку:

– Господи, не знаю. Ты найдешь труп или беглеца – и сразу пойдет вонь. Понимаешь?

– Нет.

– Мне это не нужно, Майрон. Только не сейчас. Не в ближайшие два дня.

– Значит, вы все-таки хотите, чтобы я придержал коней.

– Вовсе нет. Просто не надо поднимать ненужной паники. Если Грег мертв, мы ему уже ничем не поможем. Если он исчез, твоя задача найти его и избавить от внимания прессы.

Они по-прежнему что-то недоговаривали, но Майрон решил не углубляться в тему.

– Как вы считаете, кто может следить за домом Грега?

Арнстайн удивленно поднял брови:

– А за его домом следят?

– Похоже на то.

Бокс взглянул на Келвина:

– Келвин?

– Понятия не имею, – пробурчал Кирпич.

– Я тоже не знаю, Майрон. У тебя есть какие-нибудь догадки?

– Пока нет. Еще один вопрос – у Грега была подружка?

Бокс опять посмотрел на Келвина. Тот пожал плечами:

– Иногда он баловался на стороне. Но не думаю, что серьезно.

– Вы знаете кого-нибудь из женщин, с которыми он встречался?

– По именам – нет. Поклонницы, фанатки и все такое.

– А в чем дело? – спросил Бокс. – Полагаешь, он сбежал с какой-нибудь шлюшкой?

Майрон встал:

– Пожалуй, мне пора в раздевалку. Матч вот-вот начнется.

– Подожди.

Он остановился.

– Слушай, Майрон, я знаю, мои слова звучат жестоко, но на самом деле судьба Грега мне небезразлична. Честное слово. Я за него волнуюсь. Хочу, чтобы он вернулся живым и здоровым. – Бокс сглотнул слюну. Морщинки вокруг его глаз стали глубже, словно кто-то потянул за ниточку. Кожа темная, нездоровая. – Если ты действительно считаешь, что сейчас самое лучшее – рассказать все публике, я так и сделаю. Решай сам. Я желаю Грегу добра. Я о нем забочусь. О нем и о тебе. Вы отличные парни. Правда. Я вами восхищаюсь.

У Арнстайна был такой вид, точно он вот-вот расплачется. Майрон не знал, как реагировать. Решил ограничиться кивком и промолчать. Затем открыл дверь и вышел.

Когда Майрон приближался к лифту, сзади раздался знакомый хрипловатый голос:

– Это парень, который вернулся?

Майрон обернулся к Одри Уилсон. Она была одета, как всегда, – в синюю куртку, черный джемпер и «вареные» джинсы. Репортерская униформа. Практически без макияжа, без маникюра. Единственное яркое пятно в костюме – пестрые кроссовки от Чака Тейлора. Внешность Одри была такой же блеклой. Все вроде на своих местах, но при этом ничего особенного. Мелкие черты лица. Черные прямые волосы с прической «под пажа».

– В твоем голосе звучат скептические нотки, или мне послышалось? – усмехнулся Майрон.

Одри пожала плечами:

– Надеюсь, ты не думаешь, что я на это купилась?

– Купилась на что?

– На твое внезапное желание, – журналистка сверилась со своими записями, – «вписать свое имя в славную историю профессионального баскетбола». – Она покачала головой. – Арнстайн иногда порет ужасную чушь, правда?

– Мне пора одеваться, Одри.

– Как насчет маленького интервью?

– Интервью? Ты хотела сказать – эксклюзива? Так вы, кажется, это называете.

Одри улыбнулась. Приятная улыбка. Простая и открытая.

– Ты увиливаешь, Майрон.

– Я? Нет.

– Тогда почему бы тебе – раз уж мы пользуемся журналистскими клише – не сделать «заявление для прессы»?

Майрон кивнул, встал в драматическую позу и прижал руки к груди:

– Победитель никогда не трусит. Трус никогда не побеждает.

– Ломбарди?

– Феликс Унгер. Это было в «Странной паре», помнишь? Там еще появился Говард Коселл в качестве приглашенной звезды.

Майрон развернулся и направился к раздевалке. Уилсон последовала за ним. Она была хорошей спортивной журналисткой, вероятно, лучшей во всей Америке. Писала о «Драконах» в крупнейшей газете на восточном побережье. Вела собственную радиопрограмму, причем в прайм-тайм и с огромным рейтингом. У нее было свое воскресное ток-шоу – «Поговорим о спорте». И однако, как многие женщины в мужских профессиях, Уилсон всегда чувствовала себя неуверенно и с трудом держалась на плаву, несмотря на свои успехи.

– Как Джессика? – спросила Одри.

– Хорошо.

– Господи, я ее сто лет не видела, – певучим тоном протянула журналистка. – Надо бы позвонить ей. Встретиться, побеседовать по душам.

– Ну-ну, – отозвался Майрон. – Ты из нее ничего не вытянешь.

– Я просто хочу облегчить тебе задачу, Майрон. Происходит что-то странное. Ты же знаешь, я непременно все выясню. Лучше скажи сам.

– Понятия не имею, о чем ты.

– Сначала Грег Даунинг покидает команду при загадочных обстоятельствах…

– Что загадочного в вывихнутой лодыжке?

– …а потом ты, его давний соперник, занимаешь место Грега после огромного перерыва лет эдак в одиннадцать. Тебе это не кажется странным?

Замечательно, подумал Майрон. Не успел он приступить к работе, как его уже в чем-то заподозрили. Майрон Болитар, великий тайный агент. Они приблизились к раздевалке.